Здесь употребляют более лояльные термины “ПИН”, то есть “потребители инъекционных наркотиков”, “МСМ” – “мужчина с мужчиной”, “работницы секса”.
С каждым из этих “сообществ” работают волонтеры, раздают шприцы, лубриканты, презервативы, просветительскую литературу, объясняют, что такое кабинет доверия, как можно прийти и провериться анонимно не только на ВИЧ, но и на любые венерические заболевания.
– Благодаря в том числе волонтерам у нас налажена профилактическая работа с группами риска, и в последние годы редко регистрируется ВИЧ у лиц категории ПИН, МСМ, работниц секса, – рассказывает врач-эпидемиолог кызылординского центра по профилактике и лечению ВИЧ/СПИДа Гульзия АЙТМАГАМБЕТОВА.
Хороший волонтер дорогого стоит. Тех, кто пришел сюда давно и работает результативно, ценят, им доверяют.
Надя – наркоманка со стажем более 20 лет.
– Бывшая наркоманка, – поправляет женщина. – Когда дочка нарожала внуков, я ради этих малышей завязала. Конечно, когда ты в завязке, ощущение такое, будто ничто не радует, но я чувствую себя нужной семье, нашла себя в волонтерской работе и держусь.
Даже завязавшую сейчас Надежду наркоманское сообщество воспринимает как свою. Три истории жизни с ВИЧ
– Я три раза сидела и никого ни разу не сдала, – подчеркивает Надя. – Это уважают. А в СПИД-центр пришла более десяти лет назад первый раз за шприцами. Понравилось, как спокойно и доброжелательно здесь к людям относятся. Стала пацанов приводить сюда, те тоже получали шприцы, ведь каждому хочется колоться без риска инфекции. Со временем узнала больше о ВИЧ, и меня спросили, не хочу ли я поработать со здешними специалистами. Признаюсь, поначалу в волонтерской профессии привлекло удостоверение от СПИД-центра, что я волонтер. Менты (стиль речи сохранен. – Авт.), бывало, берут ребят на хате, я показываю бумажку и ухожу. Не трогают.
А сейчас понимаю, скольких “потребляющих” мы спасли от ВИЧ, где-то даже гордость берет, что нужна обществу.
Надя признается, что нынешние инъекционные наркоманы совсем не те, что были еще десять лет назад.
– Молодежь пошла без понятий, беспринципная, но просвещенная, о ВИЧ знает много.
Галым работает с группой МСМ.
– Я 13 лет волонтерю, меня уже все СПИД-центры страны знают, – улыбается мужчина. – За то время, что я пропагандирую жизнь без риска ВИЧ, выросло новое поколение гомосексуалистов. Оно, кстати, совсем другое.
Раньше парни шифровались, жили как бы в своем замкнутом пространстве. Молодежь нынешняя живет на просторах Интернета. Много общается, нетрадиционной ориентацией не тяготится.
Напротив, кызылординские юноши едут покорять столицу, искать еще больше свободы самовыражения.
Одна проблема, по мнению Галыма, остается у МСМ прежней многие годы.
– Неохотно берут на работу, даже с образованием, даже когда гомосексуалист без каких-то внешних фишек. Или работодатель возьмет, а как дойдет до него, что взял “нетрадиционала”, предлагает уволиться. И все больше ребят выбирают потому торговлю телом. Тем более что ухоженный приятный парень сейчас дороже, чем девушка, – от 30 до 150 тысяч тенге за ночь. Мальчик по вызову: откровенные признания путана
Сам Галым, кстати, выглядит как картинка. Креативные прическа и тату, модная одежда, белозубая улыбка. Недавно он привел в СПИД-центр нового волонтера – Омара. Тот моложе и более сдержан, но тоже приятен и ухожен.
Альзира помогает СПИД-центру вести профилактику ВИЧ среди работниц секса.
Как признается и сама волонтер, и как говорят сотрудники центра, проституток в Кызылорде реально много, и это, пожалуй, самая трудная группа риска, которую необходимо контролировать.
– Раньше были в городе “пятаки”, на которых выставляли себя по пятьдесят проституток, – вспоминает доктор Айтмагамбетова. – Мы были у них в доверии, потому что всегда выполняем обещание конфиденциальности. Приезжали к таким “командам”, раздавали кондомы, брошюры, разговаривали о жизни, звали к нашим врачам проверяться. Надо сказать, и тогда, и сейчас работницы секса охотно идут к медикам на условиях анонимности. Порвется при контакте презерватив или девочка согласится за доплату на незащищенный секс с клиентом, уже наутро бежит к нашим докторам.
Нынче ночные “телочки” все больше “пасутся” в Интернете, оставляют координаты в саунах.
– Сейчас нет сутенеров, – поясняет Альзира. – В них необходимость постепенно отпадает. Да и к тому же за проституцию уголовного наказания в Казахстане не существует, а за сводничество дают реальные сроки. А город маленький, попадешься быстро.
Альзира рассказывает, что в областном центре больше половины путан приезжие.
– Понаехали из аулов девочки, много приехало из Байконыра, Кентау, Шымкента. У себя не хотят светиться, работают в Кызылорде.
Проститутки бывают очень разные – от “500 тенге, и пошли за гараж” до “15 тысяч за час, и все виды секса”.
– Дорогие девочки сейчас очень красивые, но все какие-то одинаковые, – рассказывает Альзира. – Накладные ресницы, ногти, универсальные прически, импортное белье. Но, кстати, до сих пор в цене те дамы, что начинали тогда, когда нынешнее молодое поколение путан еще не родилось. Есть среди работниц секса, например, женщина 50 лет, она всегда занималась древнейшей профессией, больше ничего не умеет. Как не попасть в "лапы" полиции: секреты казахстанских проституток
– Была дамочка и еще старше, – вспоминает Гульзия Айтмагамбетова. – Сейчас постарела, сидит побирается. А что ей еще остается? Одна дочь знать маму не хочет, другая пошла по стопам родительницы и не церемонится с ней.
Но немного статистики.
– Число ВИЧ-инфицированных в области постепенно растет, хотя регион остается самым благополучным по ВИЧ-инфекции в Казахстане, – рассказывает заведующая отделом эпидемиологического надзора кызылординского СПИД-центра Салтанат БАЛЫКБАЕВА. – В настоящее время в населенных пунктах региона 122 человека с положительным ВИЧ-статусом, и, надо сказать, болезнь перестает быть “городской”, нынче носители инфекции есть почти в одинаковых количествах и в областном центре, и в селах.
Рост статистики, как отмечает Балыкбаева, обеспечивает не “эпидемичность”, а выявляемость. Все больше населения проходит обследование на ВИЧ.
– У нас есть задача ежегодно обследовать не менее 11 процентов жителей области, – рассказала доктор. – И она непременно выполняется.
Среднестатистический портрет носителя ВИЧ, конечно, вывести невозможно. Но если отмести единичные случаи регистрации инфекции у граждан из групп риска, то все чаще новые случаи заболевания фиксируются у людей вполне благополучных, семейных, без особых пороков. Бывает, правда, “и на старуху находит порнуха”. Врач с ВИЧ. Один из нас
– Есть среди наших пациентов мужчина за 70, имевший связь с проститутками, – упоминает врач. – А зачастую ВИЧ выявляется у супружеских пар, где кто-то из партнеров имел случайную связь на стороне.
Типичный случай – “муж привез болячку из командировки”.
– И даже не может описать, с кем конкретно был, – подчеркивает Балыкбаева. – Из-за этого нам всего в 27 процентах случаев удается отследить источник заражения. И это проблема.
Еще одна проблема борцов со СПИДом – стереотипы.
– Почему-то до сих пор люди боятся ВИЧ-инфекции больше, чем, скажем, гепатита, хотя от последнего умирают быстрее и риск подцепить его выше, – рассказывает врач. – Поэтому просветительской работы у медиков впереди еще много. И хорошо, что во многих организациях и учреждениях нам идут навстречу, предоставляют время и аудитории для лекций, люди принимают участие в опросах, идут на обследование, даже если не относятся к группам риска.
Имена волонтеров изменены.
КЫЗЫЛОРДА