Что происходит в стационарах, где лечат инфицированных больных, – рассказывает заведующая инфекционным отделением Павлодарской областной больницы им. Г. Султанова Жансулу ДУКАЕВА.
– Жансулу Кусаиновна, есть много людей, которые не берегут себя, думают, что эпидемия коронавируса – это фикция. Как на самом деле переносят эту болезнь пациенты?
– Мышление таких недоверчивых людей трудно изменить. Скажу только: кто у нас болел и благополучно выздоровел, просто отделались легким испугом благодаря тяжелому труду медиков. Но благодарности от них мы так и не дождались. Даже тяжелые пациенты, выйдя от нас здоровыми, продолжают ставить под сомнение наличие столь серьезной инфекции.
Допустим, сын одной пациентки, которая с диагнозом COVID-19 сейчас находится в реанимации, считает, что вирус ей занесли медики мазком. И он же еще и угрожает, что позже будет поодиночке отлавливать врачей и расправляться с ними. Представляете?!
И пациентов, которые перед выпиской вытворяют подобные “чудеса”, много! Вот положено нам после выздоровления отправлять их по домам не общественным транспортом, а спецавтомобилями от их поликлиник. Так подождать пару часов, пусть даже один лишний день, машину, которую там найдут или пока она едет из Экибастуза за ними в Павлодар, не могут. И в это время выписывающиеся устраивают здесь разборки: оскорбляют медиков, кричат, что они и не были больны, и была у них всего-навсего банальная вирусная инфекция, а мы всё подтасовали. Для них мы, как будто бы в сговоре с пресловутым мировым правительством, и якобы помогаем кому-то отмывать деньги… Представляете! Переубедить их невозможно! Они верят всему, что видят в Интернете.
Даже вот посмотрите, что творится в Дагестане, – массовая смертность. В каждой семье по несколько человек погибает, потому что там не соблюдают карантин, много базаров, большая скученность, активная торговля, которую никто не хочет прекращать.
– Опуская эти нюансы, как опытный доктор можете сказать: COVID-19 – реальная болезнь?
– Я даже не понимаю, как в этом можно сомневаться! Неужели весь мир ошибается, а казахстанцы такие продвинутые и могут утверждать, что коронавирусной инфекции нет? Кто не понимает, поверит, лишь когда начнут умирать члены их собственных семей. А есть еще и такая категория пациентов: умер отец одной женщины, а она выходит и говорит, мол, это мы его угробили. Таких немало.
– Сколько пациентов с коронавирусом прошло через ваше отделение?
– Трудно сказать в целом. Но в самый пик нагрузки примерно в конце апреля у нас в стационаре лечилось до 80 пациентов одновременно. Потом всё пошло на убыль. Люди выздоравливали, на данный момент у нас 18 больных. Трое пока остаются в реанимации.
– Понятно, что люди имеют разный уровень иммунитета, но есть ли какие-то общие симптомы?
– Классически, как и во всем мире, у кого есть хронические заболевания, в момент COVID-19 они обостряются. У кого-то ухудшается состояние почек, сердца или обостряется астма, возникают пневмонии с переходом в тяжелое состояние с дыхательной недостаточностью (одышками). Многих приходилось перемещать в палаты интенсивной терапии, давать увлажненный кислород в масках. А тех, у кого возникает угроза жизни, переводить в реанимацию на аппарат искусственной вентиляции легких (ИВЛ). В целом – это комплекс симптомов: головная боль, одышка, кашель может быть, а может пневмония развиться и без него. Снижается сатурация – это уровень кислорода в крови, появляется гипоксия, от которой первым делом страдает головной мозг, а затем и остальные органы. Сильное кислородное голодание может приводить к полному угнетению сознания. Такого, конечно же, мы не допускаем, сразу отправляем больного на ИВЛ.
– Были у вас случаи гибели пациентов?
– Два. Первого пациента к нам привезли в крайне тяжелом состоянии, и он умер сразу, не приходя в сознание. Другой был полегче. Но всё усугубили возраст (около 60 лет), сахарный диабет, плюс ожирение. Такие люди тяжелее переносят болезнь из-за хронического нарушения метаболизма. Несмотря на большие усилия реаниматологов, спасти его нам не удалось. Слово доктору: почему казахстанцы не верят отечественным врачам
– А как можно быть уверенным, что у этих пациентов действительно присутствовал вирус COVID-19?
– Разумеется, безосновательно их никто к нам не отправлял. У всех были положительные результаты анализа мазков из носоглотки на коронавирус. Это непростая процедура, и если вируса там нет, его ни за что не придумаешь. А еще, когда у больного возникает кислородное голодание и одышка, у некоторых меняется поведение. Появляется чувство страха и паника. Кто-то плачет, другие, полагая, что они уже умирают, вспоминают, как слышали, что от этого вируса люди задыхались.
– И, несмотря на это, люди негативно относятся к помощи медиков?
– Да. Когда выздоравливают, даже спасибо не говорят. А некоторые, уходя, еще и проклинают. Просто из-за того, что долго ждали машину, которая увезет их обратно домой. Но весь мир сейчас борется с этим вирусом. Это настоящая война! Она хороших делает лучшими, плохих – худшими, а середины не оставляет.
– Вы опытный врач, всю жизнь мечтали лечить людей. Не разочаровались ли сейчас в этом?
– Разочаровалась, конечно! Но думаю, что потерплю до выхода на пенсию. А ведь, когда эта эпидемия только начиналась, еще и намека не было, что нам будут выплачивать какие-то президентские деньги, но коллектив из чувства патриотизма был согласен работать. И только со временем у многих возникло разочарование, при котором утрачивается желание во что бы то ни стало спасать. Тем не менее мы здесь уже два месяца живем вдали от своих родных.
Конечно, получили богатый опыт. У нас отличная бригада реаниматологов, молодые, азартные ребята, работают с энтузиазмом. За каждого больного бьются до последнего. Столько литературы перелопатили! Ну а в благодарность получили, сами знаете, что… И люди хоть бы просто молча уходили… А то приходится выслушивать столько неприятного! Когда одновременно стали выписываться около 30 рабочих одной из организаций Экибастуза, у них мат-перемат, друг друга подначивают. Если кого-то задерживали, потому что пневмония требует длительного лечения, они начинали сопротивляться, не хотели ничего понимать и терпеть.
Врач делает обход, а они его трехэтажными ругательствами покрывают. Например, мать ругается, а ее взрослые дети стоят и смеются над этим врачом, что он ничем не может ответить, вынужден молча выслушать это и уйти.
Была, конечно, какая-то часть более сознательных пациентов, которые понимали, что нужно думать о своем будущем, о своих детях, родителях, для которых заражение может окончиться трагично.
– Были у вас случаи заболевания врачей?
– Тфай, тфай. Нет. В нашем коллективе ни одного. Мы инфекционный стационар, давно работаем с особо опасными инфекциями, соблюдаем гигиену и четко организуем свой труд.
АЛМАТЫ