Корреспондент “КАРАВАНА” отправилась в край, куда сто лет назад добровольно переехали ее предки-эстонцы.
Когда я говорила коллегам, друзьям, что в отпуск поеду в Сибирь, многие сочувственно качали головой, а один знакомый вполне серьезно спросил: а что случилось? Да ничего, просто мой папа – родом из села Коточиги Викуловского района Тюменской области. В Алма-Ату он приехал в 1972 году. Женился. Свой медовый месяц провел в алма-атинских горах, спасая город от последствий разрушительного селя. На родину его тянуло всегда. Потому отпуск родителей и мои каникулы проходили в Сибири. Так куда же меня занесло?
Морозы, болота и волки
Райцентру Викулово 325 лет. В 1691 году по указу тобольского воеводы приказчик Анциферов основал на высоком бугре крепость. Плотники во главе с Викуловым построили изгородь, первые избы и амбары. В 1740-е годы через Викулово проложили знаменитый Сибирский тракт, по которому из Тобольска в Восточную Сибирь ехали и шли пешком ссыльные. В августе 1791 года через Викулово провезли в ссылку писателя Александра Радищева. В своих “Записках путешествия в Сибирь” он описывал знакомые мне с детства места. Проезжали здесь и декабристы с женами. Сибирь всегда считалась суровым краем, ведь зимой морозы достигают 45 градусов. А снега наметает под два метра. В прошлом году мой отец прокладывал в снежной массе тоннель, чтобы попасть в баню. Что удивило – дороги между селами, центральные улицы Коточигов очищают от снега регулярно. Еще все улицы освещают фонари. Вот вам и глубинка!
Болота в огромном Викуловском районе занимают примерно пятую часть. Какие только истории не припомнили местные жители! И про находки ящиков с черным порошком, после которых любопытные сельчане умирали один за другим. И про леших на болоте. Знаю точно, что пару лет назад на местную жительницу на остановке напал огромный волк. Женщина чудом выжила. До сих пор в болота, примерно в 60 километрах от райцентра, сбрасывают ступени от ракет, но население предупреждают об этом заранее…
Tere tulemast, или добро пожаловать!
В Викуловском районе много деревень, которые появились в начале прошлого века благодаря аграрной реформе Петра Столыпина. Тогда в поисках лучшей жизни в Сибирь поехали эстонцы, латыши. Они получали землю и “подъемные” – по 150 рублей на покупку скота, сельхозтехники. А с собой привозили иностранную технику (прялки, маслобойки, плуги) и книги на эстонском языке. Моя покойная бабуля Эрмильда Густавна долгие годы хранила протестантскую библию. Бабушка рассказывала, что переселенцы выделывали шкуры, ткали, шили. В общем, были мастерами на все руки.
Семеро братьев Коймец (позже фамилия превратилась в Коэмец), в числе которых был мой прадед Иван (Яан), прибыли обустраиваться на новых землях. Всего из Эстонии переехало более 200 семей. Жили прибалты хуторами. На каждом хуторе были свои пимокатки, ветряные мельницы, кузницы, пасека, скот. Хозяйство у горячих эстонских парней, девушек спорилось, за что и поплатились зажиточные семьи в годы массовой коллективизации. Прадед Иван пропал после того, как построил у себя ветряную мельницу. Только спустя годы детям, внукам удалось отыскать сведения и выяснить, что деда расстреляли. С хуторов эстонцев переселяли в деревни. В одной из таких деревень, Анценске, был образован колхоз “Эстлане”. Кстати, эстонские семьи живут на этой земле до сих пор, практически отрезанные от мира.
Как бы ни менялась власть, прибалты всегда бережно хранили свою культуру. Бабушка рассказывала, как на Яанов день (в Прибалтике его отмечают в ночь с 23 на 24 июня, а в Сибири по старому летоисчислению – с 6 на 7 июля) на опушке леса возводили сцену. Эстонцы надевали национальную одежду, пели песни, играли на скрипке и канеле, танцевали зажигательную польку. А после разводили большой костер и прыгали через него. Отдыхали с размахом, но и работали хорошо: вставали с петухами, спать ложились, когда заканчивали работу по хозяйству.
В нашей, как и в других семьях, говорили только на эстонском. Мой родственник, наполовину эстонец, наполовину латыш Эдгар ТАЛЬЦ, рассказал забавную историю. Поначалу переселенцы не знали русского языка. И когда у эстонца пропала белая кобыла, тот тщетно расспрашивал соседей – никто его не понимал. Тогда находчивый хуторянин надел белые кальсоны, майку, взял хлыст и с криком “и-го-го” пробежал по соседям. Народ хохотал, а вот нашлась ли кобыла, история умалчивает…
Сегодня язык переселенцев устарел настолько, что они с трудом понимают гостей из Эстонии. В сельской библиотеке семья КОРГЕ по крупицам собирает информацию о культуре местных эстонцев, ведь их в деревне осталось мало. Как шутят старики, одни отправились за школу (там находится сельское кладбище), другие – на историческую родину. Вместе со старым поколением уходят традиции готовить на праздники мульги капсаад (тушеная свинина с капустой и перловкой), вкуснейший сыр – сулугуни, кровяную колбасу, варить темное пиво.
В поисках лучшей доли
Как живет село сегодня? В советское время совхоз “Коточиговский” был одним из зажиточных. С Союзом развалилось огромное хозяйство. Безработица, пьянство настигли Коточиги, как и тысячи других российских сел. Табуны скота были съедены или проданы. Цены на ходовой товар – картофель, мясо, молоко – перекупщики опустили до неприличных: по 3 рубля за килограмм картофеля, 10 – литр молока. Многие сразу перестали выращивать на огромных площадях картофель, которым всегда славился этот край.
Постепенно сельчане приходят в себя. Мужчины в поисках заработка отправляются на Север, подрабатывают, кто как может, пенсионеры, например, собирают металлолом. Женщины занимаются огородом – сибирская земля благодатна для выращивания овощей, ягод. У всех есть свои теплицы. Держат кур, гусей, кроликов. А вот корова – слишком дорогое удовольствие, и все больше сельчане переходят на коз.
После окончания школы молодежь уезжает из села. Но, что интересно, в Коточиги и другие деревни Тюменской области мигрируют семьи из разных регионов России. Встречаются и наши соотечественники из Кокшетау, Павлодара, Петропавловска и других городов. У одних в этих краях проживают родственники, другие обживаются по российской программе для переселенцев, предполагающей подъемные на покупку дома, выдачу земли. В городе Ишиме, что в 150 километрах от Коточигов, много казахских семей, обосновавшихся там еще в советские годы.
– Человек всегда ищет, где ему лучше, мне здесь очень нравятся природа, воздух, люди открытые, спокойные, нет городской суеты, – поделилась впечатлениями одна из моих землячек, Екатерина. – Зимы холодные, но и на севере Казахстана не жарко (смеется). Зимой выйдешь из бани – и в сугроб. Потом сибирский крепкий напиток выпьешь, здесь всегда умели его готовить. Может, потому у людей и нервная система крепкая.
В селах работают детсады, библиотеки, школы, часто проводят праздники. В прошлом году село Коточиги отметило 260-летие. Был грандиозный праздник: дискотека, салют. Одна беда – работы нет. Но если руки золотые, не пропадешь – земля прокормит.
Как выяснилось, и на нашей улице имени 50-летия Октября проживают переселенцы из Петропавловска, семья из пятерых человек. Глава семьи работает автомехаником, супруга – в школьной библиотеке.
Мой двоюродный дядя Алексей АРТЕМЬЕВ рассказал, что когда-то дружил с двумя казахами, которых на русский манер все называли Иван и Миша:
– Семья большая у них была. Хозяева пасли чужой скот и разводили свой. Работали, крутились-вертелись. Как ни приду, в огромном казане мясо готовится. Стол всегда большой накрывали – традиция. И самогоночка на столе была. Вообще, в этих краях много разных этносов проживает, все дружат, как у вас, в Казахстане…
АЛМАТЫ – КОТОЧИГИ – ВИКУЛОВО