Никакие кризисы, пожары и даже пандемия не смогли уничтожить этот некогда клондайк народной экономики, где сегодня каждый день свой скудный доход “намывают” тяжелейшим трудом обычные работяги.
Жизнь изменилась, она стала дорогой, а челночный бизнес – низкорентабельным. Но он всё равно жив и продолжает работать в новых условиях.
Академия жизненных наук
– Я думала, что Алматинская барахолка вымерла в период карантина, – говорю таксисту.
– Нет, ее никакой вирус не возьмет, наоборот, там сейчас еще больше народа, вот увидите, – отвечает водитель, пытаясь прорваться через пробки у самых популярных рынков страны. Я выпрыгиваю из авто и бегу через потоки машин, как много лет назад, когда я тоже была частью этого мегапроекта – содержала свой маленький бутик на базарчике. Теперь приходится перепрыгивать через огромные плиты, разделяющие поток машин, барахолка стала “цивильной”, как говорят местные. Конечно же, я бегу на “Болашак” – символ эпохи, место, где выживала страна в трудные 90-е, где зарабатывались миллионы в благополучные годы начала 2000-х. Помню, раньше шутила с сестренкой: “Поехали за трусами в “академию наук”. Так мы называли барахолку, ведь после 90-х здесь стояли за прилавками профессора, ученые, преподаватели школ и вузов. Здесь, в толкучке, на полосатых баулах говорили о квантовой механике и решали сложнейшие уравнения – как выжить. У них получилось.
Сегодня на “Болашаке” только “свои”. Нулевой ряд – это как элита базарного сословия. Тут стоят воротилы, люди, ставшие долларовыми миллионерами в прошлые благополучные годы.
И аренда здесь самая дорогая. За контейнер могут просить около 600, а то и 800 тысяч в месяц. Здесь есть карта своих фартовых мест, где продажи льются рекой, и “углы застоя”, которые многие годы продавцы смолили “волшебным” адраспаном, чтобы отогнать злых духов и притянуть удачу. Получалось не у всех, были и те, кто прогорал, не выдерживал сложных кризисов.
Коронавирус победили
Пандемия ковида стала новым этапом для передела собственности на рядах барахолки. Многие в период затянувшегося карантина выставили бутики на продажу. Казалось, что этот удар барахолка не переживет. Но жизнь здесь снова бьет ключом, наперекор всем невзгодам.
На входе в “Будущее” – именно так переводится название рынка, сидит скукоженный над мобилой охранник, слева от него, между висящими калошами, тапками – бумага с предупреждением о злом коронавирусе, просьба надеть маску и пройти на ряды только после сверки статуса по QR-коду. Конечно же, этого никто не делает. В проход ломятся десятки людей, какой код, маски, дистанция? Здесь как будто возвращаешься в прошлое, когда мы не знали о тяжелых муках пандемии.
Шмыгающие, вечно хворающие продавцы: простуды здесь – профессиональное заболевание, люди стоят хоть и в контейнерах, но все-таки на улице. Но местные чихи не вызывают шока и желания метнуться на метр дистанции. Здесь страна по-прежнему живет плечом к плечу.
Признаюсь, я соскучилась по такой стране. И с удовольствием пишу этот репортаж, примеряя новинки сезона, болтая с торговками, как с родными. Наверное, нет более нежной руки, чем у продавца, поправляющего свой товар на наряженном покупателе, а еще он говорит тебе десятки комплиментов… И ты выходишь с покупкой, с ощущением, что этот мир принадлежит тебе и всё непременно получится. Об особой энергетике барахолки я не могу не написать. Я профессиональный шопоголик, признаюсь, что после хождения по бутикам торговых центров всегда испытываю опустошение и усталость, но даже если ты будешь рысачить весь день на барахолке, ты придешь заряженным на позитив и полным уверенности, что “прорвемся”. И вот я здесь, снова дышу этой энергией жизни.
− Как продажи? Сильно вас коронавирус “побил”? – спрашиваю продавца одного из бутиков.
– Нас бьют, а мы крепчаем, – улыбается женщина, – тяжело было. Думали, конец. Но научились работать по-новому.
И, действительно, цифровизация шагнула вперед здесь основательно. Теперь продавцы не мотаются за товаром в Турцию и Китай, да что уж, даже в соседнюю Киргизию не ездят. Это раньше по воскресеньям с “Сайрана” отправлялись автобусы со спальными местами, которые забивались под завязку торговцами. И я не раз бывала в этих шопинг-турах в Урумчи. Мой знакомый шутил: “Что, опять поедешь нюхать носки над пропастью?”. Так он называл эти путешествия челночников, когда все едут, лежа на полках, как селедки, по опасным серпантинам. Я помню ночные молитвы на казахском и русском, когда автобус, надев цепи на колеса, пробирается через самый опасный перевал в декабре по первому гололеду, забитый товаром под завязку. Весело было.
Теперь всё закупают через “WeChat”. Это подобие “WhatsApp”, но для бизнеса. Продавец демонстрирует мне, как ведет переговоры с партнером из Пекина.
– Вот сейчас нужно дозаказать зимний товар. Куртки, шубы. Зимние вещи будут намного дороже, – говорит он.
Почему растут цены?
На Алматинской барахолке резко подорожал товар, это аукнулось ростом цен на одежду и обувь по всей стране. Дело в том, что оптовый закуп для регионов в основном происходит в Алматы, с нулевых рядов “Болашака”. Мы спросили у оптовиков, почему такие аховые цены.
– Мы теперь возим товар из Пекина и Турции самолетами, не хотим рисковать, – рассказывает продавщица Гульзира. – У нас в начале осени застрял товар на границе, машины стояли почти месяц, мы попали тогда сильно, считай, потеряли целый сезон. Мы “осень” в этом году так и не продавали. А сейчас сразу резко похолодало, и нужна уже “зима”. Поэтому теперь, пусть и дорого выходит авиадоставка – 12 долларов за килограмм, но мы больше не хотим рисковать. Что такое – застрять товару сезонному почти на полгода? Это же деньги, которые должны быть в постоянном обороте, а мы их просто сейчас на склад положили. Они не будут работать до весны. Теперь в среднем в цене каждой куртки у нас дорожные расходы составляют 10−11 тысяч тенге.
Смотрю ассортимент. Куртки из Турции и Китая (Пекин) с натуральным мехом стоят от 40 тысяч и… до 120 тысяч тенге!
– У вас дороже товар, чем в крутых торговых центрах, – говорю я.
– Вы не путайте, у нас дешевле, чем там. Просто там продают куртки на рыбьем меху, а здесь внутри верблюжка, пух. В масс-маркете, про который вы говорите, не продают товары из натуральных материалов. Там всё искусственное. Да, дешевле выходит. Но у нас наш традиционный покупатель, который хочет натуральный мех, натуральный пуховик. Люди всё равно берут. В кредит берут.
− Это как? – удивляюсь.
– А мы прямо здесь оформляем всё через телефон. У нас “Kaspi Red”, давайте вам вот этот пуховик на 3 месяца оформим. Хотите?
− Товар, действительно, хорош. Но 100 тысяч?
– Сейчас всё подорожало, и закупочная цена выросла. Мы всё покупаем в долларах. В прошлом году он был 380, сейчас 424 тенге.
Но есть рядом точки, которые продают товар из Киргизии, там дешевле. Проходим к ним. Стоимость курток − 20−30 тысяч тенге. Внутри синтепон. И тут цены сравниваются с брендами масс-маркета в торговых домах.
Неужели люди едут на барахолку в пробки, меряют вещи по холоду, когда торговые дома завалены аналогичным товаром?
– У нас выбор больше и модели интереснее, – говорит продавец. В обычном большом магазине вы найдете ассортимент максимум 10 видов курток. А у меня весь контейнер забит. Наше преимущество в разных размерах: мы можем одеть от “дюймовочки” до 200-килограммовой дамы. Поэтому, несмотря на все эти торговые центры, наш бизнес всё равно идет. Хотя, конечно, не так, как 5 лет назад. Сегодня суббота – день торговли, а мы продали всего 3 куртки. Нам конкуренцию составляют не торговые центры, а интернет-магазины. Там люди сейчас многое заказывают. Но, опять же, там нет возможности примерить, повыбирать. Поэтому всё равно едут на барахолку. В целом люди стали меньше покупать вещей, чувствуется, что денег у них нет. Но мы и так стараемся не накидывать сильно цену. В среднем 2−3 тысячи продавец имеет с одной куртки. Вот и посчитайте, что я за сегодня заработала! Раньше люди торговались на базарах, а теперь им даже стыдно у нас просить скидку. Многие понимают, что нам тоже надо семьи кормить.
АЛМАТЫ