Это стало одной из самых успешных идей администрации города. Причем поддержанной населением.
Власти провели активную рекламную кампанию, объясняя, зачем нам это надо, как хорошо будет по ним ходить и даже походя обучаться культуре, ведь стены распишут художники, а из динамиков будет литься музыка.
Подземные пешеходные переходы всегда были местной больной темой. Акимат считает, что они снижают ДТП на улицах, и тратит на них миллионы. Только в 2015 году город израсходовал 1,5 миллиарда тенге, чтобы построить всего 12 переходов через магистральные улицы. Активисты, наоборот, говорили, что машины чаще сбивают людей именно рядом с переходами: лестницы там так неудобны, что горожане предпочитают перебегать проезжую часть, лишь бы не ходить по подземелью.
Другая проблема – захламленность и неухоженность переходов. Все эти тоннели лежат на балансе районных акиматов. А их бюджеты жестко регулирует город. Деньги на обслуживание инфраструктуры выделяются всегда неохотно. Поэтому решили: проходные переходы отдать под бизнес.
Мои коллеги раскопали, что “жирные” места получило ТОО “Алматы Спецтехпаркинг Сервис”.
Потом оно станет известно уже как главный городской парковщик. А тогда ТОО занималось сервисом. В 2015 году “Алматы Спецтехпаркинг Сервис” получил 43,2 млн тенге дохода. Еще 2,3 млн – город. В переходах продавали всё: от самсы до детских игрушек, от чая до дорогих часов.
В то время я часто пользовался переходом через проспект Абая у Тещиного языка. Там работали канцелярский магазин (на Абая стоит гимназия № 105), копи-центр, магазин типа “Подружка”, книжный магазин, магазин сувениров и мелочевки, ремонт обуви, две точки ремонта одежды, блинная и самсятная. Навскидку под землей работали 15 человек.
Этот “кооператив” жил – точки меняли арендаторов, приходили новые лица, предлагали что-то другое. Бизнес не шел – уходили. Но были и старожилы – 5–6 магазинчиков, которые создавали поток клиентов. На их деньги работали два охранника – они обеспечивали безопасность. Плюс две уборщицы. То есть уже 20 рабочих мест.
По скромным подсчетам, только этот комплекс генерировал 40 млн тенге оборота в год. В аренду по городу было сдано более 20 переходов. Их общий оборот составлял в районе 700–800 млн тенге. В принципе это укладывается в официальные цифры.
Но акимат решил выгнать торгашей подземелья. В марте 2018 года переход на Абая стал преображаться. Чего добились? Убрали киоски – стало свободнее и светлее. Узбекская бригада положила брусчатку – стало чище. Казахские художники украсили стены. И место потеряло свою привлекательность. Чаще всего я перехожу там один. Здесь стали обитать попрошайки-люля. И потолок вечно протекает – зачем ремонтировать, если вода никому не мешает?
Летом 2018 года в переходе у больницы № 7 хулиган испортил работу художников. Видеокамеры его сняли. Случай стал показательным. Парня нашли и примерно наказали. За полтора следующих года камеры в подземках не сняли ни одного нарушения. По крайней мере, полиция об этом не сообщала. Значит ли это, что камеры подземелья просто не работают? Как-то не сильно верится, что все хулиганы Алматы дружно поумнели, испугались и передислоцировались туда, где их нет. Где тогда великолепная статистика по снижению преступности в Алматы?
Прошлой зимой в одном из переходов вдоль Абая поселились два веселых бомжа. Никого не трогали. Изредка пронзительно смотрели в глаза прохожим, выпрашивая милостыню. Ели лапшу из коробки. Где брали кипяток, чтобы ее развести, непонятно.
Успели переночевать они только дважды. Жилье удобное – сухо, не дует, мало кто ходит, свои матрасы, опять же, музыка. Видимо, и на выпить доставалось. Третьим вечером бомжей на точке уже не было. Но еще неделю на ступеньках, где они сидели, сиротливо стоял бумажный бокс из-под лапши.
Из этой истории я сделал четыре вывода. Видеокамеры, про которые так много говорили, либо не работают, либо включают их редко, либо мало кто смотрит, что они там снимают. Конкретных людей, вероятно, увидели или патруль, или сотрудники ДКНБ, чье здание расположено рядом. Второе – регулярно убирают не во всех переходах. На некоторые могут вполне забить и забыть. Третье – акиматы районов очень рьяно относятся к самой идее безопасных переходов. Узнав о “ночлежке”, бомжей сразу забрали. И последнее, наверное, самое главное, – денег на обслуживание подземных переходов городу явно не хватает.
Отдельная песня – туалеты. Отхожих мест городу жутко не хватает, поэтому туалетный бизнес в торговых и развлекательных центрах, на базарах и вокзалах процветает.
И новость, что акимат откроет в переходах туалеты, да еще доступные для всех желающих, стала информационной бомбой. Во многом именно этот довод был решающим для населения.
Да, во многих были построены ватерклозеты. Что с ними стало? Ничего! Как были они закрыты, так и закрыты до сих пор. Лишь один раз я увидел открытую дверь сортира. Зашел. “Чисто”, как на вокзале: жидкая грязь, унитаз залит мочой, рукомойника нет. И правильно, кто будет тратить время на уборку за непонятно кем и бесплатно.
Аренда переходов была вполне рабочей и могла приносить доход городу и пользу горожанам. Акиматы более или менее заставляли арендаторов следить за порядком. Теперь же город только тратит деньги.
Общие расходы на обслуживание подземелья более 100–120 млн тенге. Эти траты легли на бюджет Алматы, который и так последние годы не особо растет.
Статья “Доходы от государственной собственности” вообще падает: в 2016 город заработал на собственности почти 5 млрд тенге, а в 2019-м – лишь 3 млрд. Вот где бы пригодились деньги подземелья.