Нет в мире справедливости
Бахыт Килибаев, один из авторов знаменитой “Иглы”, живет сейчас преимущественно в Казахстане, в Большом Южном городе, который алматинцы ревниво и снисходительно недолюбливают. С месяц тому назад я в этом чудесном месте оказался – исключительно по казенной надобности. И, справив ее, встретился с Бахытом. Гостил я у него недолго, часа три, коротая время до отъезда, однако успел разглядеть, что свое житье-бытье он устроил самым прелестным образом.
Дни своей творческой осени он коротает в хостеле. Согласен, противное слово, многие его путают с хосписом, и я в их числе. Хотя доподлинно знаю, что хостел – это всего лишь очень дешевая гостиница для малоимущих туристов и странствующих студентов. В советское время приюты для бюджетных скитальцев назывались “Дом колхозника”, а еще раньше, при царизме, просто – ночлежка.
Измученный воображением, вооружившись противотанковой бутылкой бахусовского бренди и дюжиной фаршированных блинчиков (закуски в этом благословенном городе чудо как хороши и баснословно дешевы), явился по указанному адресу.
Был восхитительнейшим образом разочарован!
Хостел оказался добротным двухэтажным особняком, утопающим в зелени, комнаты были светлы и просторны, имелась даже сауна с небольшим бассейном.
Какая уж тут ночлежка. Скорее, пансионат, который вдобавок содержит худощавая миловидная женщина, приехавшая из Канады. Она была здесь же, среди многочисленных постояльцев и гостей, заполнивших обширную, как вертолетная площадка, террасу.
Бахыт Килибаев выглядел на этой площадке настоящим гуру, то есть, по существу, и был им. Он затеял в этом городе съемки телесериала и устроил из своего жилища сценарную мастерскую – стал приваживать всех, кто мыслит, помнит, рассказывает или даже пишет. И получился ряд таких вот мозговых штурмов, на один из которых я и угодил с противотанковой бутылкой, встреченной дружным одобрением.
Это был роскошный вечер, можно сказать, из разряда афинских, однако безо всяких поползновений на непристойности. Драматурги разных званий, чинов и возрастов наперегонки блистали своими фольклорными достоинствами и причиндалами, и это было интересно, поучительно или хотя бы просто смешно.
Но вот, как это порой бывает, очередь дошла до рассказа, который поверг собрание в тихое изумление. Он был невероятен, но пугающе достоверен, как проза Габриэля Гарсиа Маркеса. Мы с Килибаевым заговорщически переглянулись. “Бах! – беззвучно простонал я. – Это же сценарий!” Гуру понимающе подмигнул и деловито предложил: “Давай напишем?!”.
Сказано – сделано, мы приступили к написанию эпического сценария немедленно, тут же, вслух и вместе со всей нашей бранжей.
Теперь, внимание.
Сценарий
Место действия. Старинный Южный город, неоднократно переименованный.
Время действия. Почти наши дни, лет шесть тому назад, апрель, благолепие, запах сирени, вешние ливни и прочий лирический вздор.
Предлагаемые обстоятельства. Город находится вблизи громадного водохранилища, наполняемого струями известной реки, тезки знаменитого в прошлом портвейна. Оно изготовлено лет сорок назад с целью орошения долин соседствующих приграничных республик, одна из которых, обретя независимость, впала в неуемный политический кураж, неустанно свергая своих правителей.
Осложняющие обстоятельства. Водохранилище заперто и отделено от низины колоссальной плотиной. При этом в соседней стране полыхает очередная смута.
Завязка действия. Во второй половине дня по кварталам, улицам и площадям Старинного Южного города стремительно распространяется весть, что плотина с минуты на минуту будет взорвана. И цунамические воды сметут город с лица земли. И об этом будто бы возвестили некие всадники Апокалипсиса, промчавшиеся на мотоциклетках по предместьям с криком “Спасайся кто может!”.
Развитие действия. Обыватели Старинного Южного города впадают в понятную ажитацию. Они всеми способами оповещают соседей, друзей, дальних и близких родственников, просто знакомых и всех первых встречных о грядущем светопреставлении, спешно упаковывая документы, денежные заначки, запасные трусы, презервативы, памперсы и бичпакеты “Роллтон”. Но все это проделывают лишь самые трезвые и дальновидные; беспечные и загулявшие пугаются позже, впопыхах сбегая из квартир, оставляя в них недопитое, недоетое, недокуренное, недолюбленное, недожитое, в общем. Мобильные телефоны сначала раскаляются, потом умолкают, связь вспыхивает и снова гаснет.
Кульминация. Ближе к вечеру город гудит, стонет и корчится, истекая населением. Улицы заполнены ревущими авто. На бензоколонках чудовищные очереди, то и дело вспыхивают мелкие, но ожесточенные перепалки, переходящие в драки. Повсеместно и непрерывно плачут младенцы. Владельцы немногих круглосуточных дукенов баррикадируют двери, но тщетно, толпы врываются и требуют: воду – упаковками, чай-сахар – ящиками, макароны – мешками, а водку – всю, что есть. Продавцы взвинчивают цены, но получают лишь по морде и остаются на полу среди разграбленных полок. Зеркальные витрины центральных магазинов предсмертно ахают и оседают звенящими водопадами осколков.
Арестанты следственного изолятора бьются в судорогах жесточайшей клаустрофобии. Воры в законе достают из заначки мобилы и грозно вопрошают: “Начальник, че за параша? Ты рамсы попутал? Че-нить делай, давай! Тут тебе не дельфины, а лучшие люди города, мля…” И грозят разобрать тюрьму изнутри.
Ближе к ночи в телевизорах возникает слегка встревоженный, но сосредоточенный лик представителя власти. Он толково и убедительно объясняет, что паника не стоит выеденного яйца, что распространителям дурных слухов стоит сделать строгое общественное порицание, но для этого необходимо прекратить психовать и немедленно вернуться домой. Замечательная речь, хорошая телепередача, да ее уж некому смотреть. Город пуст. По его улицам бродят редкие тени домушников, мародеров и ветхих стариков, гонимых невесть куда своим поводырем Альцгеймером. В немногочисленных обитаемых квартирах глубоко спят считаные нормальные люди, обладающие высшим техническим образованием или просто здравым смыслом. Их, как водится, никто накануне не услышал.
Развязка. Беженцы встречают рассвет на холмах. Их город цел, невредим, пустынен и прекрасен. Просыпаются дети, шумно кашляют и сочно отхаркиваются похмельные мужчины, дымятся костры, кое-где слышится смущенный женский смех. Одеты все чудно и кое-как. Злые языки утверждают, что в дальних кустах прячется некий госслужащий, ответственный за безопасность города. И он будто бы в парадном кителе, но в трусах. Врут, наверное.
Титры
Ну, строго говоря, это еще не сценарий, а так, заготовка, фабула. Фантазия, но основанная на реальнейших событиях, это легко проверить. Теперь нужно смастерить сюжет, придумать диалоги, да мало ли.
Только никто этого делать не будет. Почему? Да черт его знает почему. Помните, как у Гоголя кузнец Вакула спросил у Пузатого Пацюка дорогу к черту? И Пацюк ответил: “Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами!”.
А Леня Голубков сгодился бы для такого кино. Но он теперь в “Википедии”…
Алматы