А без этого нет денег на медицинскую реабилитацию. Люди, умирающие от воздействия бывшего Семипалатинского полигона, получают столько же медицинских услуг, сколько и обычные пациенты.
“Хватит говорить, что нет денег”
Вопрос о том, что невинные жертвы ядерных испытаний нуждаются в дополнительном медицинском обслуживании, ставится уже много лет.
Единственное, что пострадавшие сегодня получают реально, – 10 дней ежегодного дополнительного отпуска.
Когда дело доходит до лечения, те, кто болен вследствие воздействия радиации, получают бесплатное лечение только в таком объеме, который полагается любому обычному пациенту.
– Вопрос социально-медицинской реабилитации пострадавшего населения архиважен, – убеждена председатель семипалатинского общественного движения “Поколение” Ольга ПЕТРОВСКАЯ. – Сейчас меняется система медицинского обслуживания, а что же мы получаем?
Даже в проект платного медицинского страхования в льготную категорию не включены люди, имеющие удостоверение пострадавших от ядерных испытаний. Получается, даже они должны будут платить медицинскую страховку?
Мы задали этот вопрос на всех уровнях. Но безответно. Для них необходимы дополнительные медицинские льготы. Сегодня же наше население кроме гарантированного объема бесплатной медицинской помощи ничего не получает. А это капля. Я считаю, хватит говорить, что в государстве нет денег. Деньги у государства есть. Давно настала пора решить вопрос реабилитации пострадавшего населения, что позволит снять социальное напряжение.
Неизвестно, сколько пострадавших
В принципе, государство и не отказывается помочь. Но чтобы заложить в бюджет расходы на дополнительные медицинские услуги для пострадавших, нужно знать, сколько их, чтобы рассчитать каждый тиын на лечение. Но, увы, никто не знает, сколько именно их живет сегодня в Казахстане. Обещанный регистр, который начинали создавать много лет назад, остался неполным. Тогда Институтом радиационной медицины и экологии были составлены специальные анкеты, которые должны были заполнять сами пострадавшие. Семипалатинский полигон: разные дозы – разные льготы
Ученые заодно решили получить более подробную медицинскую информацию, включив вопросы о родственниках и их диагнозах, в результате анкеты получились чрезмерно мудреными, не каждый вообще понимал, что нужно писать.
Ну а самое главное – как уведомить пострадавшего о необходимости заполнить анкету и, следовательно, попасть в регистр? В Семее обязали заниматься этим поликлиники. Но у врачей своей работы немало. К тому же далеко не все посещают амбулатории. Ну и к тому же сегодня сотни тысяч пострадавших не живут в Семее.
Даже если не учитывать тех, кто давно перебрался жить в другие страны, то по всему Казахстану сегодня живет немало бывших семипалатинцев.
Есть еще несколько регионов Павлодарской и Карагандинской областей, которые когда-то попали под воздействие испытаний на Семипалатинском полигоне. Их и вовсе никто не считал.
Казалось бы, есть выход проще: в начале 1990-х тем, кто жил в зоне воздействия в годы проведения испытаний, выдавали удостоверения пострадавших. Можно было бы обеспечить дополнительной медицинской реабилитацией всех обладателей такого документа. Но поскольку их выдача проводилась в сложное время, никто не вел статистику. Кроме того, не все пострадавшие вообще его получили.
В бюджетных организациях системно собирали пакет необходимых документов, на основании которых выдавалось такое удостоверение. Но те, кто работал в бизнесе, этим вопросом не занимались.
Депутат Мажилиса Ирина Унжакова
– Да, реестра нет, – не стала отрицать очевидного депутат мажилиса РК Ирина УНЖАКОВА. – В министерстве здравоохранения нам сказали, что на сегодняшний день вообще не могут даже понять, сколько реально пострадавших. И сейчас продумывается механизм, как создать какой-то учет, который реально сможет подтвердить, что человек является пострадавшим и имеет право на дополнительные услуги. А пока у нас нет даже понимания, сколько людей может на это претендовать.
Даже если деньги есть, они не работают
Депутат мажилиса напомнила, что государство оказывает пострадавшему региону другую медицинскую помощь. К примеру, через строительство в Семее уникального Центра ядерной медицины. Он должен стать национальным кластером, где предполагается диагностировать и лечить пациентов со всего Казахстана с помощью радиофармпрепаратов и радиойодтерапии. Уникальный центр ядерной медицины в Семее не построен, но на нем уже успели провороваться
Уже построено здание, потрачены миллионы долларов на приобретение оборудования, медики несколько раз прошли обучение за рубежом, но дорогостоящая техника уже три года простаивает без дела, а пациенты с раком щитовидной железы вынуждены ездить лечиться за рубеж.
Проблема запуска упирается в нарушения радиационной безопасности. Главная угроза – в системе сбора и хранения жидких радиоактивных отходов. Дело в том, что для получения радиофармпрепаратов в центре будут работать с короткоживущими радионуклидами, полный распад которых длится от нескольких дней до месяца. После проведения лечения отработанная жидкость с изотопами должна скапливаться в специальных резервуарах в течение трех месяцев. А затем после специальных замеров радиоактивности ставшая безопасной вода будет сливаться в общую канализацию. Увы, смонтированная система не гарантирует безопасности. Строители утверждают обратное, и три года длятся судебные тяжбы, конца которым пока не видно.
Оборудование, которое 3 года стоит без дела
– Государство выделило колоссальные деньги. Но кто виноват в том, что невозможно запустить лучшее мировое оборудование для лечения пострадавших от ядерных испытаний? Это вина местной исполнительной власти, которая должна была регулировать такие вопросы еще на стадии проектирования. Пока же получается, что государством деньги вложены, но они не работают, пострадавшие доступа к этим услугам не получили, – заявила Ирина Унжакова.
Тьма-тьмущая законов без реализации
Но депутат не отрицает и того, что закон о социальной защите пострадавших от ядерных испытаний не работает.
– Проблемы, конечно, есть, и вопрос реабилитации пострадавшего региона поднимается с 90-х годов. Что касается регистра, тут можно принять любой закон об их поддержке. Но нет механизма реализации. Почему бизнес расплачивается за ядерные испытания?
Как выявить всех? Опять учителей заставить ходить по домам? Или медиков? Это не выход. Тогда кто будет заниматься сбором информации?
Даже это пока не решено. Поэтому пока не все положения закона работают, не все, что запланировано в законе, можно реализовать с точки зрения ресурсного потенциала, которым мы обладаем. И у нас таких законов, в которых не разработан механизм реализации, к сожалению, болтается тьма-тьмущая, – посетовала депутат мажилиса.
Сейчас обсуждаются новые изменения в законодательстве, касающиеся реабилитации региона, пострадавшего от ядерных испытаний. Будет ли в нем разработан способ сбора данных, а также созданы медицинские льготы, покажет будущее. Вот только когда именно оно наступит и сколько пострадавших до него доживет, неизвестно.
СЕМЕЙ