PR-служба банка указала нам, где неточность, и сообщила: в 2016 году БРК заработал 9,8 миллиарда тенге прибыли! Мы недоумевали. Слишком эффективен стал банк на фоне своих же показателей 2015 года. Финансовая отчетность прямо об этом говорит. Но эти же документы подсказали, что в БРК происходит неладное. В финансовом смысле. Зачем Досаев держит руку в кармане Жамишева
На самом деле, в 2016 году БРК получил прибыль. Почти 10 миллиардов. Однако это воображаемые деньги. На бумаге они есть. Это бухгалтерская прибыль. А в реале их нет. По международным стандартам финансовой отчетности всякое предприятие должно честно вычесть из этой прибыли то, что оно не смогло сделать за прошлый год.
Это потери от плохой работы или неправильного планирования, падения курса валюты или колебания цен на рынке. Здесь БРК потерял очень много. На изменении справедливой стоимости финансовых активов, имеющихся для продажи, – 3 миллиарда тенге. Это ценные бумаги или обязательства перед банком, которые потеряли в цене. Их стоимость он напрямую записал себе в убыток. Обычное дело у банков. Другое дело, что размер убытков очень велик для обычного коммерческого банка, но не для государственного.
Еще 643 миллиона БРК на таких же бумагах потерял, но в убыток не записал. Пока не записал. Так как время для их продажи не пришло. Но знать, что будет завтра, надо всегда.
1,6 миллиарда потерял после переоценки активов, заложенных его клиентами.
Тоже нормальная операция. Кризис же!
Но следующий пункт просто убил: чистая нереализованная прибыль от операций с инструментами хеджирования за вычетом налогов – минус 3,4 миллиарда тенге!
Справка “КАРАВАНА”
Инструменты хеджирования – снижения риска – созданы для того, чтобы сократить убытки, когда цены на рынке скачут как сумасшедшие. Мы теряем немного на прибыли во время роста, но из-за этого немного теряем, когда цены падают.
Если потери такие большие – а это миллиарды! – то дела на рынке еще хуже, чем нам показывают. Он набрал такой пакет проблем, с которыми не смог справиться. Значит, потеряв миллиарды, БРК еще легко отделался?
Тогда возникает другой вопрос: куда смотрели его аналитики и отдел рисков? Они, вообще, в этом заведении зарплату получают?
БРК обычно в среднем выдает кредиты под 12 процентов годовых и ниже. В тенге. В таких рисковых условиях надо просчитывать все возможные проблемы.
Убытки говорят, что этого сделано не было.
Итого все вместе это дало 8,6 миллиарда тенге убытков. С такими потерями любой другой банк страны тут же был бы объявлен банкротом. Только не БРК. Формально он не имеет лицензии на банковскую деятельность и не обязан выполнять нормы, установленные для коммерческих банков.
В итоге прибыль банка скромно сократилась до 1,17 миллиарда тенге. А те 10 миллиардов – прибыль бумажная. Ее нельзя пощупать, понюхать, инвестировать в проекты, вернуть в бюджет страны. Но для саморекламы использовать можно.
Так многие поступают. Другое дело, что под такие успехи кредит за рубежом не дадут. Слишком они скромные.
Импортные банки, конечно, не дадут. Поэтому БРК регулярно подкачивают из бюджета и Национального фонда.
Например, в 2014 году бюджетные кредиты и вливания в БРК составили 125 миллиардов тенге. В 2015 году в рамках программы “Нурлы жол” он получил 70 миллиардов из Национального фонда. И еще 50 миллиардов тенге ушло для развития экономики страны. Правда, через коммерческие банки. В прошлом, 2016 году, для финансирования крупных проектов в рамках ГПИИР через БРК прошло более 295 миллиардов тенге.
В этом году ждут, когда холдингу “Байтерек” снова выделят еще 80 миллиардов тенге в виде бюджетного транша для финансирования ГПИИР. Понятное дело, что эти деньги тоже пойдут через БРК.
Причем и банк, и холдинг умудряются зарабатывать на этих деньгах. “Байтереку” деньги давали под 0,1 процента, а он отдавал под 0,15 процента. Мелочь, но сумма кредитов такова, что в год выходит 386 миллионов тенге за пару кассовых операций. Такая готовность правительства Казахстана поддерживать БРК отражается даже в отчетах аудиторских компаний, которые регулярно его проверяют.
В феврале 2016 года служба кредитных рейтингов компании “Standard & Poor’s” понизила рейтинги АО “БРК” с ВВВ/А-2 до ВВВ-/А-3. Но специально оговорила: это никак не связано с работой самого банка, только из-за снижения национального рейтинга Казахстана.
“Мы приравниваем рейтинги БРК к суверенным кредитным рейтингам РК, принимая во внимание “практически безусловную” вероятность получения БРК своевременной экстраординарной государственной поддержки в стрессовой финансовой ситуации. Наше мнение о “практически безусловной” вероятности получения БРК экстраординарной государственной поддержки основывается на результатах нашей оценки: “неразрывных” связей банка с правительством и “критически важной” роли банка как основного финансового инструмента правительства для выполнения программ диверсификации и индустриализации экономики”, – говорится в сообщении аудиторов.
Фактически это “лицензия на убийство” – то есть полное неподчинение нормативам Национального банка, разработанным для работы обычных коммерческих контор. Все ошибки поймут и простят.
Следы такой “лицензии” прослеживаются и в результатах работы БРК.
Вернемся к тому же финансовому отчету за 2016 год. За год банк заработал 9,8 миллиарда тенге при акционерном капитале в 373,7 миллиарда тенге. Важнейший показатель работы любого предприятия – его эффективность. Сколько денег было заработано на вложенный тенге? Для БРК он равен 2,6 тиына. Или 2,62 процента. Обычный показатель для банков в нашей стране – около 10 процентов.
Исходя из международного опыта, банки развития предоставляют долгосрочное финансирование по ставкам ниже рыночных. При этом в некоторых странах они – единственные финансовые институты, дающие длинные деньги по приемлемым ставкам. Именно таким позиционирует себя БРК. Он финансирует 45 прекрасных проектов, напрямую не связанных с добычей сырья. Чаще всего он входит в капитал новых предприятий. То есть его работа – это новые рабочие места, налоги в бюджеты городов и областей, новые фабрики и заводы. Счастливые люди, наконец. Но БРК почему-то упорно показывает результаты своего труда количеством заработанных тенге. И обижается, когда его поправляют.
Значит, все-таки зарабатывает? И для кого же?
Алматы