Министры уходят в фермеры
– Cейчас даже бывший министр финансов стал фермером. Неужели сельское хозяйство в Казахстане теперь столь прибыльное дело?
– Да, ситуация меняется. Понемногу казахстанцы начинают понимать, что за развитием сельского хозяйства – большое будущее. Кстати, не только бывший министр финансов стал фермером. Немало других известных людей ведут аграрный бизнес. Дело здесь не столько в прибыли, сколько в желании выращивать чистый продукт, заниматься реальным делом.
– Но все же проблем – поле непаханое…
– Да, и их необходимо решать. Самый сложный вопрос – нехватка земли. Причем не хватает именно таких земель, на которых можно вести хозяйство, где есть вода, подведена необходимая инфраструктура. Вместе с тем в Казахстане много земли, пригодной для ведения сельского хозяйства, но она по тем или иным причинам простаивает.
– И как эту землю заставить работать?
– С 1 января 2015 года будут внесены кардинальные изменения в Налоговый кодекс. Налог на сельскохозяйственные земли увеличится в разы. Это позволит вернуть простаивающие годами земли в оборот. Их просто будет невыгодно держать без дела. А за счет освобождения сельхозпроизводителей от транспортного, имущественного налогов и платы за эмиссию в окружающую среду общая налоговая нагрузка на аграриев не должна увеличиться. Мировая практика показывает, что повышение налоговой ставки – это эффективная мера. Конечно, есть и другие варианты – экспроприация или национализация сельскохозяйственных земель. Но это уже радикальные пути, которые в современном обществе неприемлемы.
Про братков в кожаных куртках
– Поможет ли новый Налоговый кодекс избавиться от такой напасти для фермеров, как перекупщики?
– Министерство сельского хозяйства предлагало заменить все существующие в аграрном секторе налоги одним налогом на землю. Разработчики нас не поддержали, но удалось внести одно важное изменение, оно должно помочь решить ряд сопутствующих проблем – это освобождение от первого НДС. Ситуация такова, что наши крестьянские хозяйства не являются плательщиками налога на добавленную стоимость. Налоговое бремя ложится на заготовителей. Большая часть сельхозпродукции производится в личных подворьях, где содержится около 70 процентов всего скота. При покупке у крестьян мяса, молока, шерсти и других товаров заготовители обязаны платить НДС. Причем его уплата идет со всего оборота, а не с конкретной закупки. То есть это уже не налог на добавленную стоимость, а плата с оборота. В итоге налог получается практически неподъемным – 12 процентов с оборота. Поэтому определенная доля плодоовощной и животноводческой продукции уходит по “серым” каналам на базары. А там монополия братков в кожаных куртках, они скупают сельхозпродукцию по заниженным ценам, чтобы потом перепродать и получить колоссальную прибыль. Эти посредники зарабатывают больше, чем производители. Ситуация изменится, когда серьезные предприниматели, магазины смогут закупать продукцию напрямую у крестьянских хозяйств, не боясь разориться на НДС.
– Фермеры постоянно говорят о проблемах: кредиты им не достаются, помощь осуществляется лишь на словах. На носу еще вступление в ВТО, там вообще поддержки от государства не ждать?
– У нас фермеры часто жалуются, что им сложно работать, что не хватает помощи от государства, что все достается крупным хозяйствам. В свою очередь крупные хозяйства сетуют, что слишком много программ запускается для мелких фермеров. Понятно, что трудности есть. Сельское хозяйство – это рискованное дело, и здесь нужны дотации, поддержка государства. Субсидии в аграрном секторе увеличиваются каждый год. В прошлом году аграриям выделили 88 миллиардов тенге в качестве субсидий, в этом – 160 миллиардов. Кроме того, с 2014 года появились инвестиционные субсидии. Так, при строительстве мелиорационных сетей государство субсидирует 40 процентов всех затрат, мясных ферм – 50 процентов. Когда говорят, что вступление в ВТО отменит все субсидии в сельском хозяйстве, – это неверно. В рамках “зеленой корзины” разрешенная поддержка будет осуществляться государством, и мы сейчас увеличиваем объемы этой поддержки.
Как обуздать коррупцию?
– Как отразятся последние административные реформы по передаче полномочий на места именно по распределению субсидий? Удастся ли исключить коррупцию?
– Полномочия по распределению субсидий в сельском хозяйстве давно переданы в местные исполнительные органы. Сейчас рассматривается вопрос о передаче компетенции по утверждению правил субсидирования в сельском хозяйстве от правительства нашему министерству. Это позволит оперативно реагировать на потребности сельхозпроизводителей. А для обеспечения прозрачности выдачи субсидий товаропроизводителям планируется автоматизировать этот процесс и усовершенствовать систему страхования в растениеводстве и животноводстве.
– Сейчас много разговоров о том, что село остается без кадров, выпускники сельскохозяйственных вузов рвутся работать в министерствах и акиматах. А кто будет работать на земле?
– Аграрный сектор постоянно испытывает недостаток в квалифицированных кадрах. Проблема, прежде всего, – в специфике отрасли. Условия труда сельчан намного тяжелее, чем работников других сфер. Социальная и инженерная инфраструктура в сельской местности значительно отстает от городской. В 2009 году, чтобы привлечь молодых специалистов в село, стартовал проект “С дипломом – в село!”. За три года в сельские районы приехали более 24,5 тысячи специалистов.
– Почему работа национального холдинга “КазАгро” оказалась не столь эффективной, как ожидалось?
– На сегодняшний день сам принцип работы “КазАгро” требует пересмотра. У нас получилось так, что эта организация стала заниматься финансированием фермеров, при этом выдавливая с рынка банки и микрокредитные организации, которые были очень востребованы на селе. “КазАгро” должен заниматься фондированием банков, а не конкурировать с ними на рынке финансирования.
О санкциях и росте цен
– Много говорят и об открывающихся перспективах в связи с продуктовыми санкциями в России. Но мы даже себя не можем прокормить, не говоря уже о поставках продуктов соседям…
– У нас почти по всем показателям ситуация выравнивается. По плодоовощной продукции пока не очень высокие показатели. Нашу статистику основательно искажает “серый” реэкспорт продукции, который идет транзитом через Казахстан. К нам заходит официальный импорт и дальше уходит на рынки стран Таможенного союза. Этому способствует разница в ставке НДС. В Казахстане она – 12 процентов, в России – 18. Конечно, выгоднее растаможить товар у нас, заплатить НДС на импорт по казахстанским ставкам и беспрепятственно перевезти на российские рынки. А так как таможни на границе нет, отследить этот процесс практически невозможно. В целом казахстанским аграриям есть что отправить на экспорт. Мы поставляем зерно, масло, в этом году планируем экспортировать в Россию 10 тысяч тонн мяса. Скоро Казахстан получит статус свободной от ящура зоны и сможет экспортировать мясную продукцию на другие рынки.
– Считаете ли вы адекватной стоимость бензина в стране?
– Дефицита топлива в сельском хозяйстве нет. Все, что необходимо, получено, простоев не будет. Что же касается ценообразования, то это вопрос совсем к другому министерству. Лично я считаю, что искусственно занижать стоимость тоже неправильно, нужно идти в ногу с рынком. Другое дело, что без субсидирования сельского хозяйства не обойтись, чтобы рост цен на ГСМ не отразился глобально на конечной стоимости сельхозпродуктов. Убежден, что в условиях открытой рыночной экономики влиять на ценообразование можно только рыночными способами. Это ценовые интервенции, защита конкуренции, недопущение монопольных сговоров, субсидирование и т. п. Сдерживать цены вручную – все равно что сжимать пружину, которая однозначно выстрелит, так же как и цены. Это всего лишь вопрос времени. Совершенно очевидно, что попытка удержать цены в узде на территории единого экономического пространства в итоге приведет к оттоку товаров, последующему их дефициту и, как следствие, к новому повышению цен.
Винный аспект
– Кем вы мечтали быть в детстве? Уж точно не министром сельского хозяйства?
– Конечно нет, об этом даже не думал. Сейчас уже не вспомню. В то время большинство мальчишек мечтали быть космонавтами, и я, наверное, тоже из их числа.
– Вы один из самых активных пользователей Интернета в Кабинете министров. Ваши посты частенько становятся “хитами”. Зачем это вам?
– В последнее время я реже обновляю посты, но стараюсь оставаться на связи. Присутствие в Сети для меня – это возможность получать информацию и одновременно выдавать ее без искажения. Тот же “Фейсбук” сегодня показывает более реальную картину того, о чем думают люди, что стоит на повестке дня.
– Чем вы занимаетесь на досуге?
– Работаю даже в выходные. Но когда удается выкроить час-другой для себя, как и многие, слушаю музыку, читаю книги. Последнее, что прочел, – книга “И эхо летит по горам” современного афганского писателя Халеда Хоссейни. Он сейчас очень популярен. Нравится творчество “Битлз”, но меня вряд ли можно назвать их заядлым поклонником.
– А приходилось ли вам лично работать на земле?
– В юности я каждое лето проводил в сельской местности. И что такое труд на приусадебном участке, знаю не понаслышке. Между прочим, я не только выращиваю, но и произвожу конечную продукцию. Делаю вино из винограда, который сам же вырастил.