По немецкому фасону
– Вы были и следователем, и прокурором, и даже вице-министром юстиции, имеете богатый опыт работы в Парламенте и можете оценить проекты новых кодексов с разных точек зрения. Каково ваше мнение?
– Одной из побудительных причин реформировать право-охранительное законодательство стало то, что предприниматели и, главное, инвесторы начали говорить, что есть преграды для инвестирования средств в экономику страны, сложно вести бизнес. Поэтому глава государства дал поручение разработать такие кодексы, которые будут определять работу правоохранительных органов с учетом мировых стандартов. В рабочую группу вошли представители Генпрокуратуры, МВД, финансовой полиции, КНБ, которые поехали перенимать мировой опыт. Объездили пол-Европы, побывали в Прибалтике, Украине, но более всего их привлек опыт Германии.
– Интересно почему?
– Вот и я думаю: почему не англосаксонская система, предусматривающая больше прав граждан? Почему Германия? Страна с историей, отличной от нашей, да и менталитет другой: немцы давно известны своим законопослушанием. Правовая культура там – на совершенно ином уровне. Возможно, модель привлекла тем, что четко ориентирована на влияние государства и его институтов. Нас включили в рабочую группу уже тогда, когда были сформированы и концепция, и проекты кодексов. Мы сразу стали говорить о необходимости равноправия сторон, о праве адвокатов представлять доказательства в процессе следствия. Но нам сказали: об этом не может быть и речи. Почему? Потому что за основу взята немецкая, или, как ее называют, континентальная система.
Это вам не кино
– То есть, если адвокат на досудебном этапе представит следствию “железобетонные” доказательства или улики, подтверждающие невиновность подзащитных, это может быть не принято во внимание?
– Право представлять доказательства имеют только правоохранительные органы, а мы, адвокаты, – всего лишь просители. Идем и просим у прокурора, у следователя: вот, мол, свидетельство того, что подследственный невиновен, посмотрите, пожалуйста. В новом Уголовно-процессуальном кодексе позиция подследственного еще более ослаблена. Ведь упраздняется доследственная проверка. Сейчас как? Идет регистрация заявления, затем доследственная проверка, и, если собранные материалы подтверждают факт совершения преступления, возбуждается уголовное дело. Причем адвокат имеет право начать защиту еще до начала следствия. Теперь порядок меняется. Поступает заявление о преступлении (или проступке), следователь в течение суток вносит данные в Единый реестр досудебных расследований и начинает следственные действия. И там уже судьба подследственного только в его руках. Адвокат сможет вступить в процесс лишь с момента появления у подзащитного статуса подозреваемого.
– А до этого ни о каком киношном “вы имеете право на адвоката” не может быть и речи? Учитывая наши реалии, можно только догадываться, какой арсенал средств способно задействовать следствие.
– Голливуд снимает фильмы, основанные на англосаксонской системе. Мы же приобщаемся к другим стандартам. И полномочия следствия весьма расширяются. Сразу после регистрации заявления можно налагать арест на счета, имущество, производить обыски, прослушивать переговоры, вести допросы. Ладно, с этим можно было бы согласиться – если бы наши правоохранительные органы были бы такими, как немецкие. Если у них была бы высокая правовая культура и на закон смотрели, как в Германии…
Следователи доросли, народ не созрел?
– Выходит, разработчики считают одну сторону, то есть рядовых казахстанцев, недозревшими до расширения прав на защиту, а правоохранительные структуры – кристально честными?
– Нам говорят: что вы, адвокаты, шум поднимаете? Постановление о возбуждении уголовного дела – отголоски советского прошлого, этого нигде нет. Но что волнует: я же во всех структурах правоохранительной системы поработал. Застал еще советский период, когда приходили люди с нормальным юридическим образованием и фундаментом правоохранительной системы были высочайшие профессионалы. Застал и период, когда юридические дипломы раздавали направо и налево и в органы стали приходить люди с совсем другими ценностями и целями. И я бы побоялся давать им в руки Уголовно-процессуальный кодекс с такими мировыми стандартами. Как бы не начались излишние репрессивные меры, необоснованные аресты, обыски…
– Но ведь и сейчас полиция вправе задержать любого…
– Но лишь на 72 часа, потом нужно обязательно сообщить прокурору, а тот еще посмотрит – обоснованно ли задержание. А до возбуждения уголовного дела можно было проводить осмотр места происшествия, вести беседы (не допросы) с подозреваемыми. Потом по настоянию финансовой полиции ввели еще право на выемку – мол, как мы можем без документов решать вопрос о возбуждении дела? Это доконало предпринимателей. Приходят финполовцы, забирают компьютер, и что они с ним делают – неизвестно. Эта доследственная проверка может идти месяц-другой. Потом тебе говорят: забирай всё, работай. А бизнес уже развалился, конкуренты моментом воспользовались. Представьте, что будет, когда статью о возбуждении уголовного дела вообще уберут, как это предлагается? Поступило на тебя заявление – и с этого момента не только выемку можно делать, но и обыск, арест и так далее. Вся репрессивная машина заработает на полную мощь. Очень трудно будет что-то доказать. Тем более что упраздняются еще и понятые.
Поэтому очень опасаюсь введения этих стандартов, тем более что повыбирали то, что удобно для правоохранительных органов. Ладно, пусть без постановления о возбуждении уголовного дела всё будет. Но при этом во всем мире полицейскому дают определенный срок для проверки, за исключением действий, затрагивающих конституционные права граждан. Полицейский идет в суд и просит санкцию на проведение выемки, задержание, обыск. А в суде уже присутствует адвокат. И полицейские должны доказывать, для чего им необходимо провести то или иное действие. А что у нас сделали? Суд не наделили этими полномочиями. Была бы у нас еще сильная независимая судебная система, в которой можно было бы отстаивать права граждан, сомнений не было бы. Но ведь у нас всё иначе… Очень рискованно уповать на порядочность исполнителей закона, это чревато полной свободой действий правоохранителей и абсолютной уязвимостью граждан перед их произволом. Могут начаться необоснованные, причем массовые вторжения в частную жизнь, бизнес.
“Однобокие” законы
– Тревожную картину вы нарисовали. Неужели эти законопроекты получат право на жизнь?
– Плохо то, что 99 процентов законопроектов разрабатывается у нас правительством, заинтересованными ведомствами. Да, депутат может инициировать законопроект, но это слишком сложно. Он, опять-таки, должен заручиться согласием правительства, доказать, что его инициатива не повлечет дополнительных бюджетных трат. Поэтому и разрабатываются законопроекты с учетом ведомственной заинтересованности. Поэтому все законы у нас однобокие. Я задал вопрос разработчикам: почему решение всех поставленных задач ведомства начинают с того, чтобы ввести какую-то новую статью в Административный или Уголовный кодекс? Сразу ведут речь о дополнительных полномочиях, наказаниях, дополнительных контрольно-разрешительных функциях. И это – как гидра многоголовая: срубишь одну голову – взамен три вырастает. Новые структуры создают. Если бы нормально работал Парламент, уравновешивал бы интересы ведомств и граждан, не было бы тех перекосов, какие имеем.
– Говорят, новый Уголовный кодекс вдвое толще предыдущего…
– А все потому же: урывками, в усеченном виде, взяты международные стандарты и “привиты” на нашу почву. Есть такое понятие, как “правонарушение”, оно подразумевает как преступления, так и проступки. Проступки входили в Административный кодекс. Сейчас они переведены в Уголовный, поскольку во всем мире понятия “административное правонарушение” не существует. Но в странах, откуда мы черпаем опыт, есть административные суды, где рассматривают жалобы граждан на действия госорганов, там может быть обжаловано любое действие. Хотели нечто подобное у нас ввести, а потом взяли – и внесли в Уголовный кодекс правонарушения малой тяжести, которые не влекут за собой судимости и лишения свободы. Предусмотрено там такое наказание, как арест до 60 суток. Но возникает вопрос: почему процедура досудебного рассмотрения проступков такая же, как и у преступлений? То есть совершил проступок – и у тебя могут арестовать счета, сделать обыск. Пока будете ждать завершения следствия, бизнес ваш, если вы предприниматель, рухнет. Если по небольшим правонарушениям раньше составлялся протокол и сразу направлялся в суд, то сейчас будет этап проведения следственных действий. Со всеми вытекающими последствиями. И еще: установили срок до 60 суток ареста за небольшие правонарушения, а где этот срок отбывать? Арестантских домов у нас нет. Выход для судей будет один: избегать такой меры наказания.
– По проектам новых кодексов сейчас спорят и эксперты, и неправительственные организации, и юристы. Каков ваш прогноз: смогут ли дать принципиальную оценку столь важным документам в Парламенте?
– Хотелось бы надеяться, что спешки в этом вопросе не будет. Слишком тяжелыми могут оказаться последствия.
Астана