В советскую эпоху ВГИК – Всесоюзный государственный институт кинематографии – был точкой притяжения творческой молодежи всего бывшего СССР. Институт делал, как сейчас бы сказали, целевые наборы из Молдавии, Латвии, Казахстана, Узбекистана… Все республики получали полных идей режиссеров, операторов, сценаристов, киноведов… А страна – массу фильмов, разнообразных по жанру, стилю, колориту. По мнению восточноказахстанского кинематографиста Анатолия Лаптева, и сегодня необходимо помнить, сколько мастеров воспитал вуз для нашего кино.
Волшебный пендель
– Я помню историю знаменитого вгиковского курса, где были Талгат Теменов, Рашид Нугманов, Амир Каракулов… – поделился кинорежиссер. – Это была идея Олжаса Сулейменова – в то время председателя Республиканского госкомитета по кинематографии. Он специально пригласил Сергея Соловьева, который подобрал себе учеников. Сейчас имена выпускников того спецкурса известны далеко за пределами Казахстана. Сам Сулейменов – один из авторов лучших фильмов 60–70‑х – “Земля отцов”, “Кыз-Жибек”, “Тревожное утро”…
Анатолий Лаптев вспоминает московскую киношколу как… волшебный пендель – в творческий полет здесь отправляли виртуозно, но жестко.
– Введение в кинотехнику у нас вел Евсей Голдовский, лично знавший братьев Люмьер, – вспоминает Анатолий Павлович. – При Сталине он был репрессирован, сидел, но сколько в нем сохранилось доброты! Беру билет, собираюсь что-то отвечать, он мягко прерывает и… начинает расспрашивать о Восточном Казахстане. Голдовский считал одним из признаков профессионализма душевные качества.
Из студенческой поры восточноказахстанцу запомнился премьерный показ “Зеркала”. Возле Дома кино – тысячная толпа киноманов. Тарковский взлетает на сцену бледный, всклокоченный, с шарфом на шее, извиняется за опоздание.
– С первых кадров показалось, что в “Зеркале” заимствованы целые монтажные фразы, приемы из фильмов Антониони, – делится кинематографист. – Возникло ощущение вторичности, я даже задремал. Возможно, это не так, хотя нас плотно знакомили с разными направлениями в мировом кино, иногда на контрабандных пленках. Во ВГИКе всегда странным образом соседствовали рамки идеологии и творческая свобода.
Железо и яблоко
Расцвет литературы и киноискусства в советских республиках Лаптев связывает с периодом оттепели. Говорит, в творчество пришла весна. В эти же годы заявил о себе яркий талант Олжаса Сулейменова. По сей день восточноказахстанского кинематографиста и мэтра литературы связывают дружеские отношения:
– Олжас Сулейменов считает, что 60-е дали феномен “великого читателя”. Мне он писал, что на черных рынках его сборники продавали из-под полы во много раз дороже номинала. Но где сейчас массовая увлеченность книгой? Как-то он сказал, что сегодня читатели превращаются в зрителя и слушателя, какими были их прадеды в средние века. А кинематограф – синтетическое искусство. Это сплав литературы, музыки, философии, изображения, журналистики. Нынешнее состояние литературы губительно сказывается на уровне не только казахстанских лент. Я не раз слышал от Олжаса Сулейменова мысль: “Возродится книга – восстанет из пепла и киноискусство”.
В послужном списке Анатолия Лаптева – десятки кинолент. В том числе трогательные пронзительные фильмы о Маркаколе – “Озеро студеное, ласковое”, “Когда уходят снега”. Обе ленты озвучил легендарный Иннокентий Смоктуновский.
– Съемки – хлопотное дело, – заключил режиссер. – Помню, в фильме “Старик и озеро” был эпизод с токованием глухарей. Ночью часа в три-четыре выезжал и ждал. Прежние камеры к свету капризные были, только начинает светать, зацеплю картинку, а глухарь ф-р-р… Так несколько дней. Но во ВГИКе я на всю жизнь усвоил: в кинематографе нельзя делать “железо”, халтурить. Нужно делать фильм-”яблоко”, чтобы было вкусно и полезно.
Усть‑Каменогорск