С самого первого дня пребывания советских войск в Афганистане руководство СССР стремилось скрыть присутствие там подразделений специального назначения. Но шила в мешке не утаишь: вскоре мир узнал, что дворец Амина штурмовала группа “А” – спецназ КГБ СССР “Альфа”.
Но в афганской войне участвовали и другие спецподразделения со своими специальными задачами. Что это были за задачи, вспоминает казахстанец командир отделения отдельной 459-й роты специального назначения ГРУ СССР Андрей Дмитриенко, награжденный медалями “За отвагу”, “За ратную доблесть” и “Генерал армии Маргелов”.
Спецназ маскировали под стройбат
– Согласно Международной конвенции, войскам спецназначения дорога в Афганистан была закрыта. По этой причине абсолютно все подразделения спецназа называли отрядами и одевали в форму мотострелков или стройбата.
Рота, в которой мне довелось служить, имела позывной “Каскад” и состояла из 120 человек – 22 офицера и 98 бойцов.
Место нашего расположения командование тоже постаралось замаскировать. Мы жили в Кабуле на территории строительно-инженерного полка. Отмечу, что дисциплина в роте хромала на обе ноги сразу. В полном соответствии с поговоркой: «Кто не попал в цирк или тюрьму, того забрали в спецназ».
Основной задачей 459-й роты спецназа ГРУ было проведение диверсионных операций против мятежников (так официально советское военное руководство именовало душманов) и их ликвидация. 22 августа 1984 года перед ротой была поставлена цель уничтожить банду, действовавшую на обширной территории, – от города Пулихумри до перевала Саланг. Точной численности банды никто не знал. Днем душманы прятались под личиной мирных дехкан. А по ночам брались за оружие и в буквальном смысле выходили на большую дорогу.
Их основной добычей были автомобили, груженные радиоаппаратурой, продуктами питания или водкой. Каким образом они узнавали маршруты следования, никто не знал. Были предположения, что у бандитов имелись свои источники среди местной народной милиции – царандоевцев. Или же им сливал информацию кто-то из командования автомобильного батальона. Простые водители узнавали о предстоящей поездке всего за пару часов до выезда и поэтому не имели возможности никому сообщить об этом.
Главное – выстрелить первым
Рэкет душманов происходил по одному и тому же сценарию. Навстречу грузовику выходили несколько вооруженных людей и, пригрозив водителю автоматами, приказывали остановиться. За руль садился кто-то из душманов и загонял машину в ближайший кишлак. Там на грузовик, как муравьи, налетали остальные члены банды и, быстро перегрузив содержимое на телеги, ишаков и мулов, скрывались.
Водителей и сопровождавших машины советских бойцов либо расстреливали, либо оставляли им издевательскую записку вроде: “Бабраку Кармалю. Заместитель командира по тыловому обеспечению боевой группы такой-то, забрал груз для нужд народной армии”.
Операцию планировали долго и очень тщательно. На задание было решено скрытно отправить две большие группы, всего около 40 человек. Для подготовки нас отправили на стрельбище 180-го пехотного полка, пристрелять оружие на короткой дистанции – до10–20 метров. Готовил нас старший лейтенант Янис Кушкис. Стрелок он был великолепный. От него мы впервые узнали принцип инструкторов “зеленых беретов”. Главное – успеть выстрелить первым. Неважно даже, если ты промахнешься. Подобная тактика надежно деморализует врага.
Пристреливали пулеметы Калашникова, автоматы и пистолеты Макарова. Тренировались, определяли каждый свой сектор. Учились вести огонь, сидя на корточках и стоя на коленях. Стреляя, определялись по секторам, чтобы случайно не зацепить своих товарищей. В качестве мишеней использовали трехлитровые банки.
Меры безопасности
Чтобы сбить с толку возможных информаторов, начальство договорилось с двумя местными жителями – афганскими таджиками, и зафрахтовало для предстоящей операции два принадлежавших им грузовых МАЗа. В кузовах этих машин, наглухо затянутых брезентовыми тентами, мы должны были выехать на задание. Мятежники, приняв нас за ценный груз, обязательно попытались бы его отбить и напоролись бы на засаду. Грузовики мы тщательно готовили почти четыре дня.
Первым делом, выкрутив болты и шурупы, вскрыли полы в кузовах, чтобы можно было быстро и скрытно покинуть машину. Затем выложили деревянные борта мешками и картонными коробками, набитыми песком. Предварительно мы их проверили: пробьет или нет? Для начала расстреляли из АПС – автоматического пистолета Стечкина, потом из Калашникова. Не пробили. Конечно, против гранатомета эта защита была недостаточной, поэтому мы и вскрыли полы. Тенты снабдили специальными веревками, потянув за которые можно было моментально вздернуть брезент наверх.
Приказ на выход получили 26 августа 1984 года.
Оружие взяли пристрелянное, ПК – пулемет Калашникова, автоматы АК, захватили по полторы тысячи патронов на каждого бойца и много гранат “эфок” – Ф-1. Я взял автомат с подствольным гранатометом.
Вышли в 4 часа утра и скрытно погрузились на три грузовика – два ЗИЛа и Газ-66, стоящие в паре километров от расположения. Они отвезли нас к военному аэродрому, где погрузили в самолет Ан-26, который доставил нас в город Кундуз. Оттуда на двух “коровах” – вертолетах Ми-6, долетели до города Пулихумри. Нас поселили в пехотной бригаде. Туда же подтянулись два МАЗа, на которых предстояло идти в бой.
В Пулихумри мы прожили 4 дня. Рядом с нашей палаткой находился продовольственный склад, откуда мы с Костей Нарумбетовым воровали соленые огурцы в банках.
Бой на поражение
30 августа 1984 года мы погрузились в МАЗы. Перед этим сотрудники разведцентра через своих “стукачей” – местных жителей, запустили дезинформацию, будто в этих машинах везут дорогую японскую радиоаппаратуру.
Оба владельца МАЗов ехали вместе с нами в кузовах. За руль посадили двух бойцов, одетых в спортивное трико. В кабины с ними сели старший лейтенант Долатказин и прапорщик Виктор Строганов. Оба очень похожи на афганцев. В третьей машине, грузовом “Мерседесе”, находились сотрудники ХАД – афганского КГБ. Отправились по трассе Пулихумри – Саланг, я сидел в МАЗе, который шел вторым.
Примерно через три часа на нашу третью машину – грузовой “Мерседес”, напала банда. Мы подоспели как раз в тот момент, когда его загоняли в кишлак. Посмотрев в щель борта, я насчитал около 20 бандитов. Но бойцы, сидевшие в кузове первой машины и имевшие большее поле зрения, сказали, что душманов около 40 человек. Увидев МАЗы, они принялись радостно кричать и махать автоматами.
Тут операция едва не сорвалась по вине водителя первого МАЗа. Понимая, что бой неизбежен, он для защиты от пуль и осколков вывесил на свою дверцу бронежилет. Он был одет, как местные жители, а они никогда не ездили с армейскими советскими бронежилетами! Бандиты тут же все поняли и открыли стрельбу. Первый МАЗ встал борт о борт с “Мерседесом”, а мы закрыли банде отход в горы, и мятежники угодили под перекрестный огонь.
Стреляя короткими очередями, я истратил два рожка и точно видел, как срезал трех моджахедов. Через 15–20 минут с бандой было покончено. Оставив 17 убитых и 6 раненых, бандиты отступили. Раненых моджахедов забрали с собой сотрудники контрразведки. Как оказалось, они следовали за нами на легковых машинах.
Нас похвалили, поздравили с выполнением боевого задания и приказали возвращаться. Затем произошла очень странная вещь: у нас отняли наш МАЗ. Не успели мы отъехать от кишлака, как нас окружил отряд царандоя – афганской милиции. Оказывается, родственник водителя увидел, что за рулем МАЗа сидит чужой человек. Нам пришлось оставить машину и … идти ловить попутку!
В расположение нашей роты в Кабуле мы вернулись в целости и сохранности. Благодаря тренировкам и мешкам с песком никто из ребят даже не был ранен.
Олег ГУБАЙДУЛИН. Фото Тахира САСЫКОВА и из личного архива Андрея Дмитриенко