– В свое время мы были вместе – врачи, водители, механики, – говорит директор специализированного автотранспортного предприятия (спецАТП) Скорой медицинской помощи УЗ Алматы Мукан ОТЕУОВ. – А в 1987 году по опыту города Ленинграда, как тогда называли нынешний Санкт-Петербург, было создано наше предприятие. И вот нам уже 30 лет!
– Вообще, если вспомнить, как 80 с лишним лет назад зарождалась служба скорой помощи, – рассказывает начальник отдела эксплуатации спецАТП Андрей ДРАГОЙ,– то “скорыми” тогда были гужевые повозки, запряженные лошадьми. Обычные телеги, крытые брезентом, с красным крестом на боку. И базировались они именно на этой нашей нынешней территории. Так начиналась транспортная “логистика неотложки”. Потом появились допотопные старинные автомобили разных марок, затем “Победы”, “Волги”, РАФы. У меня в кабинете целая коллекция миниатюрных моделей всех этих видов машин.
От конной упряжки до медицинских комплексов на колесах
– Ну а сейчас, когда город разросся, – продолжает Мукан Отеуов, – парк наших машин увеличился. И среди них теперь не только обычные средства передвижения, но и целые медицинские комплексы, в которых врачи могут проводить даже сложные операции. Город в приобретении такой техники нам очень помогает. В прошлом году мы получили 40 новых авто “FordTransit”, оборудованных по последнему слову медицинской техники.
Мы предоставляем не только автотранспортные услуги скорой помощи, но и инватакси, которые транспортируют на лечение людей с ограниченными возможностями.
Сегодня в штате автопредприятия полторы тысячи человек. 900 из них – профессиональные водители с многолетним опытом работы. Прежде всего, это люди, не равнодушные к чужой беде. Из их рассказов можно набирать целые сценарии для остросюжетных кинофильмов. Работа “скорой” – всегда экстрим…
Скорая благодаря или вопреки?
– У меня в памяти такой случай, – рассказывает Андрей Драгой. – Тогда я еще был простым водителем. Поехала одна наша казахстанская семья в Киргизию. В пути они попали в аварию. Водитель, мама и папа погибли. В живых с тяжелой открытой черепно-мозговой травмой на дороге остался один 8-месячный ребенок. Малыша отвезли в районную больницу городка Токмак. Но там сложные операции, да еще и на головной мозг не делают. Узнав о трагедии, на место происшествия отправилась сестра погибшей. И суждено ей было тоже попасть в аварию. Погибли и она, и ее водитель. Попытались транспортировать ребенка на вертолете, тоже неудачно. Помешала непогода на перевале. Потом к пострадавшему прибыла детская реанимация Алматы. Но ее врач не взял на себя ответственность, что довезет малыша до южной столицы Казахстана живым в таком тяжелом состоянии. К тому времени поехала и наша взрослая реанимационная бригада. Я был за рулем. Врачом – Аркадий Владимирович Звагельский. Очень опытный специалист. Часа три в больнице он готовил ребенка к транспортировке в Алматы.
Но, как только погрузили в машину, малыш опять стал умирать. Еще часа два его откачивали в машине возле больницы. И только потом врач дал команду к отправке.
А чтобы я мог вовремя реагировать на неровности дороги, впереди нас пошла легковушка-“разведчик”. Так называют водители автомобиль, который своими движениями как бы сигнализирует позади идущему об опасностях на дороге. Если легковушку сильно качнуло или занесло, значит, снижаю скорость, чтобы не растрясти нашего крошечного пациента. В общем, везли его, как хрустальную вазу, еще часов пять. А в Алматы сдали в реанимацию 1-й детской городской больницы. Скорая помощь от акимата
Казалось бы, все обстоятельства против него, и операция была тяжелой, и шансов никаких… Но чудом и нечеловеческими усилиями врачей ребенка оживили и вылечили. Вероятно, теперь он уже совсем подрос.
– Другая история – из разряда счастливых совпадений, – продолжает Андрей Владимирович. – Возвращались мы с вызова из 4-й горбольницы на базу. Ехали по Ташкентской вблизи ее пересечения с улицей Фурманова, как тогда она называлась. На углу пятиэтажка, и мой взгляд случайно упал на третий этаж здания. Смотрю, из окон дым идет. “По-моему, это пожар”, – говорю коллеге. Тоже Звагельский был. Остановились, вызвали пожарку. Но на 3-м этаже никого не оказалось. Только собрались отъезжать, подбегает женщина.
Она была на работе, дома у нее на четвертом этаже 7-летняя дочка оставалась. Квартира вся в дыму, а ключи в суматохе женщина забыла. Представляете состояние матери, у которой ребенок в пожаре задыхается!
Огнеборцы подняли лестницу на четвертый этаж и вынесли оттуда малышку, ручки висят как тряпки, видно, что она без сознания. И в момент, когда ребенка передавали нам, у него остановилось сердце. За работу взялся Звагельский. Прямо в машине неотложки с помощью аппарата искусственной вентиляции легких он реанимировал ребенка. Вот так – случайно посмотрел, случайно мимо проезжали. Но помогать – наша профессия.
Как жить без неотложки?
– И вот что интересно, по сравнению с советскими временами, когда нам было совсем худо, и особенно по сравнению с переходными 90-ми, – говорит Андрей Драгой, – когда мы переживали полный развал – ни денег, ни бензина, из 70 автомобилей в рейс выходила максимум только половина.
Сейчас у нас ежеминутно 24 часа в сутки 177 машин находятся на линии. Это значит, 177 бригад врачей, фельдшеров и водителей ежесуточно заступают на смену. Потому что город не может жить без “скорой”.
В среднем они обслуживают до 2 900–3 000 вызовов в сутки. А это около 16 вызовов на одну бригаду. Причем порой обслуживание вызовов продолжается по нескольку часов. Бросить больных никак нельзя. Это довольно тяжело, но люди держатся. Берем водителей уровня не ниже 2-го класса с опытом работы не менее 5 лет. За безопасность движения жестко спрашиваем.
На реанимобили ставим самых опытных, там нужна повышенная ответственность. Работа тяжелая эмоционально и психологически, требующая большой выдержки.
И тем не менее на предприятии отсутствует кадровая текучка, которая для техники – погибель. Представляете, как бы временщик обращался с техникой. Разбил бы и бросил. Такого мы допустить не можем. Каждый обязан свою машину беречь. И зарплаты повышаем. Сейчас наш коллектив стал по-настоящему единой командой, у врачей голова не болит: сели, поехали на вызов. Наше спецАТП, наверное, редкий случай среди других предприятий, где люди работают более чем по 30 лет. Таких на нашем предприятии много. Люди работают династиями: дед, сын, внук.
– К сожалению, не с цветами нас встречают, – рассказывают бывалые водители. – Случаются и нападения, и скандалы из-за парковок. А людям, когда ждут, всегда кажется, что долго. Хотя в среднем на доезд, даже при нынешних дорожных условиях, у нас уходит минут 12. Но большинство думает, что врачи должны прибыть к ним мгновенно!
– Поставили GPS на все машины – на треть сократили расход бензина, – констатирует директор предприятия. – Есть у нас и своя ремзона, и мастерские, и слесари, токари, механики. Потому по сравнению с другими городами выход на линию машин у нас всегда 100-процентный.
За последний год спецАТП на 20 процентов смогло увеличить заработную плату работникам, подросли и доходы самого предприятия. Это позволило обновить автопарк на 57 единиц, чего не было за всю историю его существования.
Ведется плановая работа по замещению и модернизации – современными станками и оборудованием авторемонтной службы. Проводится капитальный ремонт зданий и помещений, облагораживается территория.
По результатам работы за 2016–2017 годы спецАТП получило звание “Лидер года-2017” в Казахстане, 1-е место среди предприятий Республики Казахстан по показателю “Темпы роста” и 5-е место – по показателю “Динамика развития”.
АЛМАТЫ