Самый лучший год для казахского села был 1990-й. Тогда в республике бегали 9,7 млн голов КРС, 35,7 млн овец и коз, 3,2 млн свиней, 1,6 млн лошадей, 143 тыс. верблюдов и почти 60 млн голов птицы. С таким стадом мы и себя кормили, и другим продавали.
По итогам 2020 года, поголовье КРС у нас составило 7,8 млн, 20 млн овец, 816 тыс. свиней, 3,1 млн лошадей, 277 тыс. верблюдов и 43,3 млн птицы. Превышение только по лошадям – ровно в 2 раза. По остальным видам домашних животных страна так и не восстановилась. Отсюда и скачки цен на мясо и молочку.
Село начало выходить из кризиса в 1999 году. Тогда начался рост поголовья. КРС осталось 4 млн голов, овец – 9,6 млн, лошадей – 970 тыс., свиней – 980 тыс., птицы – 18 млн голов. У страны появлялись деньги на развитие.
Тогда же крестьяне впервые начали сталкиваться с нехваткой земли для выпаса скотины. Пастбища вокруг сел выкупали некие лица, близкие к власти, и не давали крестьянам прогонять стада через свои участки. Примерно с такими же проблемами сталкиваются и крупные предприятия. Акиматы идут им навстречу и помогают найти площадки для создания фермы. Но вот дать им землю для выращивания кормов уже не могут. Она вся скуплена, а нынешний владелец не желает ее продавать, думая получить больше в будущем.
Формально эти участки находятся в аренде. Сегодня более 98% находящихся в обороте земель сельхозназначения находятся в аренде, говорится в концепции по проекту закона “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам развития земельных отношений”. Всех земель – и пахотных, и пастбищных. И это стало проблемой, которая сдерживает развитие архиважной отрасли экономики.
Два года назад глава государства сказал, что Казахстан, который занимает 5-е место по площади пастбищ в мире, использует только 40% из них. Уже тогда инвентаризация сельхозземель выявила 16,5 млн га неиспользуемых территорий.
Он поручил правительству закончить инвентаризацию и оцифровку информационной системы земельного кадастра. Если использовать этот резерв земли, то мы удвоим производство молочных продуктов и мяса птицы. Прямая выгода для АПК составит 500 млн долларов.
Но инвентаризация не закончена. Земли превращаются в залежи.
В предисловии того же законопроекта по “…вопросам развития земельных отношений” указано, что проверки акиматов по нарушениям законов о земле за 7 лет упали более чем в 2 раза, а устраняемость выявленных нарушений – в 4,5 раза. Сократился объем выборочных проверок. Иначе говоря, акиматы не хотят ничего менять. Их и так всё устраивает. Вопрос: почему?
На отчетных встречах с населением акимы бьют себя в грудь, обещая дать крестьянам землю и пастбища, лишь бы те работали и растили свои стада. Более того, они активно поддерживают минсельхоз, который, наконец, начал финансировать небольшие фермерские хозяйства на покупку скота. А в программе развития откормочных площадок могут участвовать и личные подсобные хозяйства. Результат хороший: стадо домашних животных растет. Год назад даже появился повод для гордости: число баранов в Казахстане, наконец, превысило число казахстанцев!
Только все почему-то забыли, что бараны тоже хотят есть. Для этого нужна земля, которой не хватает.
В той же концепции говорится: “На сегодняшний день площадь пастбищных угодий населенных пунктов составляет 21 млн га. Согласно статданным, в ЛПХ на начало года имеются 6,2 млн условных голов сельскохозяйственных животных, подлежащих выпасу. По нормативам нагрузки, требуется 50 млн га пастбищ для выпаса скота ЛПХ. Соответственно, расчетная нехватка пастбищ составляет 29 млн га”.
Судя по всему, эксперты, что писали проект закона, рассчитывали, что остро проблема нехватки земли и кормов встанет через 2–3 года. Они не били в колокола, чтобы предупредить кризис. Он вызревал постепенно. Нынешняя засуха просто показала, где тонко. Там и порвалось.
Рост животноводства уперся в нехватку кормовой базы.
Это особенно хорошо видно по ценам. Так, в 2018 году стандартный тюк люцерны весом 25–27 кг, например, в Жамбылской области стоил 350–400 тенге. В 2019 году – 500. В 2020 году – 600 тенге. Нормальный рост, чуть выше инфляции. Но сейчас тюк стоит уже 1 700 тенге. А корма – это всегда 80 процентов от цены мяса. Жители Кызылординской области боятся удорожания мяса: из-за усыхания водоемов и скудности пастбищ голодает и гибнет скот
Всё это, конечно, больно отразится на экономике. Сегодня кормить животных уже нечем или невыгодно, поэтому многие фермеры будут резать скот. Это мы увидим через цены на мясо осенью и весной. И инфляцию в будущем году.
Но… Кризис всегда полезен. Село, если хочет выжить, будет меняться. Наконец, начнется укрупнение хозяйств. И будут фермы не по 5–10 коров, а по 100 и 200. Должны появиться кооперативы. Это уже рост эффективности и устойчивости. Кто его знает, может, и колхозы появятся. В село пойдет наука. И правительство, наконец, поймет, что землю крестьянам пора отдавать.