По словам лидера партии и фракции Азата Перуашева, «мы много лет требуем отчетности от квазигосударственного сектора, но они полностью закрыты. В прошлом году опять предложили ликвидировать СПК, но правительство и фракции Народной партии и Amanat заблокировали наши требования», сообщает медиа-портал Caravan.kz.
«На словах они нас поддерживали, — добавил Азат Турлыбекович, — а на деле ссылаются на какую-то «невозможность принять решение сейчас», предлагают отложить на потом. И так уже почти 10 лет».
Справка «Каравана»
Социально-предпринимательские корпорации были созданы в 2007 году, чтобы «повысить благосостояние населения регионов, развивать бизнес и поддерживать конкурентоспособные предприятия, привлекать инвестиции, стабилизировать цены на социально значимые продукты питания».
По информации Антикора, Агентства по защите и развитию конкуренции, данным Нацпалаты предпринимателей «Атамекен», СПК нанесли ущерб республиканскому бюджету на десятки миллиардов тенге.
Миллион – направо, миллиард – налево. И никто не виноват?
В конце ноября прошлого года глава антикора Олжас Бектенов заявил, что «имеющиеся на балансе СПК активы, в том числе поступающие через совместные с бизнесом проекты и пополнение уставных капиталов от акиматов, реализуют аффилированным лицам по заниженной стоимости (в СПК «Алматы», «Shymkent», «Солтүстік», «Павлодар», «Каспий», «Жетісу» и «Түркістан»). Занижение стоимости в 2019-2021 годах составило около 6 миллиардов тенге. В 2017-2018 годах руководство СПК «Павлодар» (94 млн), «Атырау» (212 млн) и «Байқоңыр» (600 млн) разместило на счетах Астана банка 906 млн бюджетных тенге, которые не возвращены из-за банкротства банка».
Далее: «СПК выдают льготные займы аффилированным, финансово неустойчивым компаниям. Нет контроля за поставкой законтрактованного объема социально значимых продуктов питания. Средства используются не по целевому назначению (размещают на депозитах в банках, используют в качестве оборотных средств). К примеру, руководство СПК «Актобе» в 2020 году выделило 500 млн тенге ТОО «Бриг» при отсутствии у него торговой сети как в городе, так и в районах области (всего одна торговая точка).
«Анализ показывает, что основной причиной коррупционных рисков в СПК является законодательная неурегулированность их деятельности, отсутствие контроля со стороны первого руководителя – главы региона и фактически умышленные действия отдельных руководителей корпораций с целью достижения личных корыстных целей. При этом производственные процессы и операционные вопросы регламентируются внутренними правилами, инструкциями, положениями, уставами, которые меняются на усмотрение руководства СПК. С учетом этого акиматам внесено 456 рекомендаций», — сказано в заключении Бектенова.
А сколько из этих рекомендаций реализовано?
Справка «Каравана»
«В оплату акций СПК «Shymkent» переданы 70 земельных участков (200 га) кадастровой стоимостью 2 млрд тенге. 29 из них (36,7 га) перепроданы потом бизнес-структурам за 5,89 млрд», — сказано в анализе антикора.
Также отмечено, что прибыльность большинства СПК является мнимой, поскольку образуется в основном за счет процентов по бюджетным средствам на депозитах в банках. А также от реализации переданного на баланс госимущества. В 2019-2021 годах сумма процентов по депозитам «прибыльных» СПК «Түркістан», «Ертіс», «Алматы», «Байқоныр», «Тобол», «Жетісу» и «Shymkent» достигла 4,4 млрд тенге. А общая их прибыль – всего 5 млрд.
Резонный вопрос: а чем тогда вообще реально занимаются эти корпорации, если только 4-5 из 17 показывают какие-то результаты?
А вот еще пример из анализа антикоровцев. «В 2019-2021 годах руководство СПК «Жетісу» оказало беспроцентную помощь ТОО «Ақсу қант» на 3,3 млрд тенге, из которых 2,7 млрд так и не возвращены в срок по договору». На деятельность социально-предпринимательских корпораций потратили миллиарды тенге: почему их требуют закрыть
Бюджетные деньги в СПК считать не принято? «Караван» попытался найти в открытом доступе отчетность СПК. Похоже, даже Комитет нацбезопасности РК больше открыт для граждан, чем эти корпорации. Общие слова, лукавые цифры, верить которым нет смысла.
Кто мешает силовикам считать прибыль в чужих карманах?
Если нет полной отчетности СПК в открытом доступе, то первый вывод: СПК хотят что-то скрыть? Второй: если что-то скрывают, то это действия, наносящие прямой ущерб госбюджету? Тогда почему МВД, КНБ и другие силовики никак до сих пор не разобрались с этими СПК? Или это уже ОПГ, у которых есть «крыша»?
Задаю вопрос Азату Перуашеву: если все-таки СПК ликвидируют, станет ли это для их бастыков спасением от административной и уголовной ответственности?
— Да их и сейчас не особо тревожат. Все реалии на поверхности…
Политолог Данияр Ашимбаев на вопросы «Каравана» отвечал очень аккуратно.
Разбираться надо по каждому факту!
— Мы знаем, как у нас управляют квазисектором, нацкомпаниями. Инвестиции почти случайные и не всегда просчитанные. Такой у нас уровень территориального управления. Сначала СПК, действительно, были региональными механизмами. Потом их передали в «Самрук-Казына», а там подумали и сбагрили их обратно акиматам. Такие квазигосы… А на СПК большие активы висят. Что-то продают, что-то национализируется. Да, акимы входят в совет директоров СПК. Но чаще — кто-то из курирующих замов.
— Я не нашел в открытом доступе отчетности СПК. Им есть что скрывать?
— Согласен, не просто найти эту информацию. Надо знать, где искать. Хотя иногда можно копаться годами. Проблема в том, что методика отчетности меняется чуть ли не каждый год. Отчетность СПК за 2022-й можно будет найти только этим летом. В крайнем случае в СПК могут сослаться на то, что какой-то сотрудник забыл опубликовать какой-то файл. Вот у «Самрука» есть ежеквартальные отчетности. Они начали очень хорошо работать. У донора республиканского бюджета всего 3-4 региона. Алматы, Актюбинск, Павлодар. Караганда. Это значит, что центр забирает себе слишком много денег. Которые растворяются-перераспределяются в республиканском бюджете. Миллион тенге сюда, миллиард тенге туда – низкий уровень ответственности даже при пропаже этих денег. А на местном уровне пропажа миллиона тенге – это ЧП областного масштаба!
— Мы в редакции искали отчет корпораций 5-7-летней давности. Не нашли.
— Потому что какие-то СПК объединяли, какие-то делились по областям… На сайтах СПК какая-то информация есть. Но неполная. Во-первых, у квазигоса всегда были проблемы в планировании, во-вторых, все-таки закрытость есть.
— А не кажется ли вам, Данияр Рахманович, что эти полускрытые от общества документы – просто попытка что-то скрыть? Не считаете ли вы, что ликвидация СПК спасет их руководителей от уголовного преследования?
— Есть (длинная пауза) общая политика квазигосударственного сектора.
Скажу так: нет формализации данных от квазисектора. Никто этим заниматься не хочет. Какие-то меморандумы, пресс-релизы… СПК открывает новый сайт – и все архивы уходят в никуда вместе со старым сайтом. Просто пропадают. Можно говорить о нелюбви к транспарентности на грани с раздолбайством. В разных регионах разные уровни управления СПК.
— Парламент уже почти 10 лет предлагает ликвидировать СПК. Но они продолжают удерживать позиции. Выходит, акимское лобби сильнее мажилисменов?
— Мне трудно ответить на этот вопрос.
— Станет ли ликвидация СПК индульгенцией для их руководителей от уголовного и административного преследования за все допущенные грехи?
— Понимаете, СПК играют роль оперативных затыкателей дырок в местных бюджетах по отдельным позициям. И альтернативы им сейчас пока нет. Потому что эти корпорации в какой-то момент могут закрыть какую-то проблему. Да, в какой-то мере это «кормушки» для отдельных чиновников. А где их нет? Это повсеместная практика. А чтобы ликвидировать СПК, сначала надо провести их аудит. На них висят кредиты – больше стоимости основных средств. Если, допустим, прямо сейчас упразднить СПК, то все их долги упадут на бюджет страны. Да, у них было много непродуманных и бестолковых программ…
— Ответственность у нацкорпораций и СПК одинаковая? Есть разница?
— Все надо рассматривать и с точки зрения госбюджета, и с точки зрения местных бюджетов. Полномочия у тех, кто принимает решения на этих уровнях – разные. При этом центр высасывает из регионов очень большие ресурсы.
— Тогда получается замкнутый круг?
— В том-то и дело… Но СПК иногда выступают в роли скорой помощи. Да, надо признать, что они не транспарентны. Потому что выполняют функции параллельного бюджета. У нас республиканский по 3-4 раза в году правят. По некоторым позициям от 10 до 40 правок за год вносят. В любой госпрограмме сотни правок-поправок. И отчетность по ним тоже не вызывает доверия. По данным Счетного комитета (ныне Высшая аудиторская палата), многие цифры по госпрограммам выглядят нелицеприятно. Ощущение, что экономику некоторые планировщики и исполнители видели только в учебниках.
— Может, потому, что часто меняют начальников госструктур?
— Новым чиновникам нужно время, чтобы въехать в тему, разобраться с нюансами. Понять: в чем здесь ошибки, кто и где накосячил, как это исправить. А старому составу акиматов, департаментов, отделов, агентств, министерств нужно притереться к новому начальнику. Частые кадровые перестановки не дают положительного эффекта. Иногда новому боссу трудно понять задумку его предшественника. На что делать ставку? Какие проблемы решать в первую очередь? Это касается почти всех госпрограмм и нацпроектов. В том числе и СПК.
— Президент Токаев говорил об отсутствии институциональной памяти.
— Вот! Скверное планирование, плохое исполнение, отсутствие контроля. Счетный комитет проверяет, администрация Президента, правительство проверяет, но вся информация в итоге остается внутри для принятия внутренних решений. И мы про них ничего не знаем.
— Но кто-то все-таки попал под суд!
— На фоне общей неэффективности и неразберихи коррупция выглядит здесь не самой большой проблемой. Есть уголовная ответственность: украл, выпил – сел. А вот за неэффективность у нас никого не наказывают. В принципе СПК не очень-то и нужны. Но они пока исполняют роль оператора региональных программ. Плохо или хорошо – другой вопрос. Разбираться надо…
Справка «Каравана»
Депутаты Мажилиса 5 раз за 10 лет требовали от правительства разобраться с деятельностью СПК, наносящих ущерб госбюжету. Результат –11 уголовных дел. 4 из них прекращены.
Что делают с коровой, которая не дает молока?
Уполномоченный по защите прав предпринимателей РК Рустам Журсунов почти три года назад заметил, что Министерство нацэкономики, «признав имеющиеся проблемы в деятельности СПК, не приняло наши предложения о проведении системной перезагрузки СПК, сославшись на ответственность местных исполнительных органов». А он предлагал проанализировать деятельность каждой в отдельности СПК и дать реальную оценку их деятельности. На основании этого сформировать новую концепцию деятельности СПК на 2021-2025 годы, включая поправки в законы, направленные на установление жесткого контроля за деятельностью корпораций. Наконец, определить госорган, ответственный за деятельность СПК. Ну и на закуску – «избавиться от непрофильных активов, включив их в перечень приватизируемых объектов».
Это только часть предложений, которые до сих пор не рассмотрены. Так что история еще не закончена…
Если корова дает мало молока, ее пускают на мясо. Кормить-поить такую рогатую – себе дороже. Но, как справедливо заметил г-н Ашимбаев, за коррупцию у нас могут посадить. А за якобы «неэффективное управление» виновных, нанесших ущерб госбюджету, могут наказать только штрафом.
Значит, кому-то содержание СПК до сих пор все-таки выгодно?