Но за всем этим великолепием я не увидел главного. Как власти Жамбылской области и, в частности, Кордайского района решают конфликт между дунганами и всеми остальными? Потому как, если он случился однажды, то может повториться завтра. И никакие деньги не спасут жизни наших соотечественников.
Первое. Нет признания, почему произошел конфликт. Официально – на бытовой почве.
Ну еще местным казахам не понравилось, что группа дунган избила двух полицейских, которые пытались задержать автомобиль с нестандартным номерным знаком. Но ведь мы все знаем, что это не совсем так. Проблема гораздо глубже. Об этом говорит и массовость погромов, и их организованность, и то, как они быстро распространились в трех населенных пунктах. А главное: молодчики в темноте громили избранные точки.
В Масанчи центром беспорядков стал светофор на главной улице. В селе есть светофор: это значит, что автомобильное движение здесь очень активное. То есть у местных жителей есть деньги, бизнес двигается, и надо решать свои вопросы. Дунганские села богаты. 12 мечетей только в одном Масанчи – это показатель не только приверженности жителей исламу. Это маркер благополучия и внутренней дисциплины внутри дунганской общины. Такого благополучия в других местах Кордайского района нет.
Средняя дунганская семья оперирует капиталом в 7–9 миллионов тенге.
На эти деньги она берет в аренду землю, покупает семена, удобрения, расходные материалы для организации полива, технику, инструменты для рабочих, платит за воду и электричество. У средней казахской или русской семьи в том же Кордайском районе размер капитала в 2–3 раза меньше. Причем половину этой суммы составляют не деньги или техника, а земля. Такая разница в наличии капитала бьет в глаза не только посторонним. С точки зрения местных казахов, идти в батраки более успешным соседям если не обидно, то по крайней мере зазорно. Кордай: золотой дождь после погрома и патрули по вечерам
У дунган другая проблема. 50 тысяч человек живут только в четырех селах – Масанчи, Аухатты, Булан Батыр и Сортобе. Своей земли им, конечно, не хватает. Местные живут по 4–6 семей в одном доме. Дыдыр ДВУМАРОВ, председатель совета ветеранов Масанчи, признался, что в доме его брата живет сразу 5 семей. Конечно, все родные дети и внуки. Но такого не увидишь в других селах Кордая. Молодая семья старается сразу отделиться от родителей. И местные власти стараются им в этом помочь. Здесь же или аким не помогает, или места нет.
В такой тесноте естественный выход – найти самый высокодоходный бизнес. В случае с дунганами это стало развитие интенсивного овощеводства с капельным орошением. Завтра это будет массовое создание тепличных хозяйств. Кстати, недалеко от Масанчи уже работает такая теплица.
Как итог, в районе труд специализировался по этническому признаку: дунгане выращивают овощи, гарантированно дающие высокие прибыли, все остальные сеют кукурузу, пшеницу, корма, сложные технические культуры типа сахарной свеклы, пасут скот. Первые – потому что у них нет лишней земли и они знают, как получить больше. Вторые владеют землей, а зарабатывать больше им трудно.
Кто больше получил выгоды от февральских погромов? Если отстраниться от вопросов о национальных особенностях и просто рассмотреть конфликт двух групп людей – группы А и группы Б, выгоду получили, как ни странно, дунгане. О них узнали. Их проблемы были озвучены. Общество захотело узнать, кто они такие. Людям стали интересны их культура и кухня.
Затем наконец-то решена проблема переполненных школ: в Масанчи строят учебное заведение на 600 мест. Акимат залил асфальтом села. Нацкомпания провела газ. Стало удобнее жить. Газ, электроэнергия и асфальт – уже возможность для открытия новых производств. Например, по переработке овощей. О чем уже говорят местные жители.
Такие же блага для других сел района подобного мощного выхлопа не дадут: у них нет товара, на основе которого можно развиваться. Нет своей узкой специализации. Нет знаний.
Заливание крови деньгами может дать обратный эффект в будущем.
Лично у меня складывается впечатление, что если национальное меньшинство пожелает о себе заявить, лучший способ – организовать массовые беспорядки с налетом национального конфликта.
Жамбылская область, как и весь Казахстан, пестрит национальным разнообразием. Но есть места, где меньшинства селятся так же компактно, как и дунгане. Например, в Меркенском районе 10 процентов населения – это турки. В Жамбылском районе 10 процентов составляют дунгане и еще 6 процентов – курды. Сегодня эти районы обделили в пользу Кордая. Но бытовые проблемы остаются. А тут уже есть готовый рецепт, как привлечь к себе внимание. А еще есть каракалпаки, азербайджанцы, узбеки…
Чтобы снять социальное напряжение, а это именно социальный, а не межэтнический конфликт, надо выравнивать уровни экономического развития, и первая проблема – нехватка воды. Мырзагали КУЗЕРБАЕВ, заместитель акима Кордайского района, в интервью “КАРАВАНУ” сразу поднял этот вопрос. По соглашению между Кыргызстаном и Казахстаном вода реки Шу поделена – 42 процента должны доставаться РК и 58 процентов КР. Но соседи систематически нарушают договоренности, ограничивая подачу. Вместо установленных 34 кубометров в секунду она может составлять 14–17 кубов. Летом падает до 7 кубометров.
Вода идет в “совхозную” зону – от райцентра до села Кайнар, в сторону Шу. Из-за этого ценные поливные земли превращаются в богару, где можно выращивать только корма и кукурузу. Но именно здесь дунгане и арендуют землю. И получают отличные урожаи. Если вы житель Казахстана, наверняка регулярно покупаете лук, выращенный этими трудолюбивыми людьми. А еще чеснок, капусту, перец, кабачки и картошку.
Значит, нужны знания, как можно использовать трудности во благо.
Но никто из представителей акимата, с кем я говорил, даже не заикнулся о том, что крестьян надо учить. Хотя желание учиться у местных жителей есть.
Например, капельному орошению, агрономии, организации кооперативов, скоростному откорму скотины.
Второе – нехватка денег. Дунгане уже сформировали свою среду, где они могут получить деньги в долг или рассрочку. Для других эта система закрыта. Один из фермеров, с которым я говорил во время поездки, узнав, что я говорил аж с двумя заместителями акима (это же небожители!), сначала просил миллион в долг. Потом слезно умолял: “Договорись с акимом, чтобы мне комбайн дали! Все остальные – банки, фонд “Даму” и другие – требуют очень много документов и постоянного присутствия просителя у себя в офисе. А когда работать-то?”
Много ли людям надо? В принципе, немного. Государство может дать обеспечение под кредит, субсидировать процент и снизить бумажную волокиту. Для этого вполне хватит 1–2 миллиардов из того 31 миллиарда, который акимат Жамбылской области дал району от щедрот своих. Это позволит хотя бы обновить технику. Тот же фермер показывал мне трактор и прицепную жатку 1980-х годов выпуска. Они уже израсходовали свой физический ресурс, но продолжают работать.
Кордай может стать площадкой для экономических экспериментов. Тем более что база для этого здесь уже создана.
Развитое сельское хозяйство есть. Две дороги республиканского значения связывают район с Алматы, Таразом и Бишкеком. Есть своя научная база в виде НИИ сельского хозяйства в Отаре. Есть небольшая промышленность. Во всех селах – газ и дороги. Осталось немного – поддержать экономическими стимулами развитие предпринимательства на селе.