Фонд в помощь

Ирине Симоненко, директору благотворительного реабилитационного фонда «Орал», более десяти лет местная бюрократия не дает оформить землю фонда. Столько, сколько он существует. Но она не сдается: помогает, кормит, поит, дает крышу над головой и лечит души. Вот такое оно, волонтерство по-казахстански.
В девяностые у нее была работа в школе, уроки музыки, хор для благоденствия душевного и свое дело для материального достатка. Сама, без помощи мужа, вырастила сына-инвалида. А потом вдруг так все сложилось, что в одночасье она осталась без всего. Жизнь подтолкнула в спину — иди новым путем. И она пошла.
Хотя, конечно, в «скорую душевную помощь» не приходят случайно. Ее судьбу предопределила натура — милосердная и отзывчивая: с детства, сколько себя помнит, Ирина пригревала животных и думала о смысле своей жизни.
Смысл нашел ее сам. Ирина буквально на пустом месте, с нуля основала фонд «Орал» — начала оформлять землю под будущие строения. Она уже «видела» их внутри себя: здесь будет оздоровительный комплекс, тут — мастерская, там — кухня. Все, кто выброшены на обочину жизни, должны были найти здесь убежище.
За время существования фонда «Орал» более трех тысяч человек приобрели благодаря Ирине сочувствие и реальную поддержку. Семьи беженцев, одинокие женщины и старики, избиваемые жестокими мужьями многодетные матери, выпускники детдомов, которым с совершеннолетия уготованы две дороги — на панель или в нищую жизнь без своего угла.
— Люди приходят сюда в острой кризисной ситуации, — рассказывает Ирина про свое дело. — Я долго беседую с ними. Если я вижу, что человек не имеет никакой возможности выйти из положения самостоятельно или с помощью близких, то я принимаю его в фонд. Часто приходят люди на грани суицида. Люди, которых родственники бросили, выгнали, забыли. Кого-то избивали. Были у меня женщины с тремя, четырьмя детьми — жертвы домашнего насилия… Кому-то я помогала оформить развод, кому-то — найти работу, кому-то — просто прийти в себя. Я все делаю в основном ради детей, которые оказываются заложниками в проблемных семьях.
Работу семейного реабилитационного приюта фонда «Орал» Ирина называет социальной реанимацией. Она занимается тем, что, по идее, должно делать государство. Но у него то ли времени не хватает, то ли желания или возможностей. То ли у чиновников просто сердце иначе устроено, нежели у этой хрупкой женщины…
— Нет, чиновники на местах очень часто хотят оказать помощь, — признается Ирина, — но они никак не могут перешагнуть закон, изменить систему. Хотя земельные структуры, которые могли бы мне реально помочь (у меня собраны все необходимые документы), вот уже десять лет отказываются оформить акт на землю под разными предлогами.
Что касается помощи государства, то видение нашего правительства очень позитивно в отношении работы неправительственных организаций. У нас это все очень хорошо прописано в законе — «зеленый свет» и поддержка, бюджетное финансирование. На самом деле, в реальности далеко не все так радужно. Те НПО, которые работают с людьми непосредственно, а не просто проводя тренинги, как правило, не получают государственные гранты.
— Когда будут узаконены наши помещения, наша земля, я смогу дать людям не только кров, но и рабочие места, — мечтает Ирина. — Это все будет со временем, я знаю. Уже не мечтаю стать владельцем участка, дали бы нам землю в безвозмездное пользование на 49 лет. Но ведь не дают. Еще и пытаются выгнать, в суд подавали неоднократно, хотели закрыть фонд. Но мы смогли выжить. Справедливость все же рано или поздно торжествует.
Фонд Ирины не получает ни копейки государственных денег. Он существует на средства учредителей, организаций, просто сотрудников и частных жертвователей. Работой фонда уже заинтересовалось Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в Казахстане. Еще два года назад Ирина представила в ООН свое видение кризисного беженского центра, который можно было бы создать при фонде. И сейчас делегация из руководства управления собирается посетить приют, чтобы посмотреть условия и обсудить возможности сотрудничества.
По алматинским рынкам и вокзалам скитается немало беженцев из Йемена, Киргизии, Узбекистана. «Мыкаются по базарам, нищенствуют, — сокрушается Ирина. — Здесь им не дают работы — ведь нет ни прописки, ни гражданства».
И все-таки, Ирина Симоненко уверена: любые посланные на долю ее детища испытания — это на самом деле радость, шанс что-то понять в жизни.
— Я осознала, что раньше ошибалась, будто что-то понимаю в людях и жизни. Скорее, я стремилась понять себя, осознать свою жизнь и ее смысл. С открытием фонда я получила еще больше возможностей познать свою душу, обрести духовность и реализовать свое желание помочь людям.
Я не хочу мириться с несправедливостью, я должна что-то делать. Должна была изменить судьбу моего сына, у которого ДЦП. Это было моей целью — чтобы он стал нормальным, социально адаптированным, порядочным человеком.
И вдруг оказалось, мне даны силы помогать не только своему сыну, но и остальным людям. И сейчас уже мой сын вместе со мной помогает тем, кто считал себя намного умнее его и здоровее… А он их обслуживает, отдает свою пенсию, помогает содержать этот дом.
Ирина стала мамой не только для вполне взрослых, сформировавшихся людей. Она мама для и детей сирот-инвалидов, и для одиннадцати кошек и собак, которые прибились к ее дому.
— Ребята с детдомов попадают ко мне с 2000 года. В том числе из интернатов для детей с проблемами психики: с умственным отставанием, олигофренией, шизофренией. К сожалению, фондам закон не позволяет оставлять детей по причине их несовершеннолетия. Поэтому беспризорники, подкидыши, оставшиеся без попечения несовершеннолетние дети попадают ко мне на временное проживание, пока я не устрою их в детские госучреждения. Мы сотрудничаем с детдомами и интернатами, принимаем в приют выпускников, которым негде жить. Эти ребята живут у нас помногу лет, проходя реабилитацию.
Трое задержались у меня почти на семь лет. Двое создали семью, родили совершенно здоровую дочь. Были серьезные проблемы с другой девочкой, выпускницей детдома, у которой тяжелая шизофрения. Нервы, крики, обиды…. То и дело убегала из дома… Мы ее находили, помещали в клинику, после лечения снова забирали к себе.
Я считаю, что даже проблемные дети «выравниваются», если достучаться до их души. Если их воспитывать, показывая, что хорошо, а что плохо. Учить не лгать, не лукавить. И будет нормальный человек. Верю, что судьбу таких ребят можно изменить, научив их ставить серьезные цели в жизни.
В чем же дело? Почему детские дома в Казахстане полны брошенными детьми всех возрастов? Почему на улицах множатся люди, которым некуда идти — бывшие заключенные и просто потерявшие жилье и работу… Кочуют семьями, с совсем маленькими детьми. Непростая экономическая ситуация? Причина не в экономическом кризисе, — считает Ирина.
— Все эти несчастные, запутавшиеся люди — сигналы опухоли. Свидетельство того, что в едином организме человечества очень много проблем. Наше общество переживает серьезный духовный кризис. Если у человека нет денег, он идет и зарабатывает. А если нет понимания, зачем он живет, то он должен обращаться к душе, к богу. Менять свои понятия. Кто-то идет в церковь, кто-то — в мечеть, кто-то дома читает, самостоятельно занимается духовными практиками.
Проблема детских домов — отдельная и непростая для Ирины тема. Из-за того, что она является директором фонда, ей не дали усыновить брошенных детей. От сердца она отрывала малышей, которых буквально с роддома вынянчила и вырастила. А ведь эти подкидыши могли бы обрести семью.
В то время, когда во всем мире совершенствуют механизмы опеки, в Казахстане за последние несколько лет закрыто 50 из 150 детских домов семейного типа. Это неофициальная статистика от неправительственных исследователей, потому что точные цифры не обнародует ни один чиновник.
— Интернат есть интернат. Это не семья. Именно в семье дети получают то необходимое, из чего складывается личность человека — любовь, семейную обстановку, близость родных людей, дом.
Есть очень мощная программа канадского правительства по определению детей из детских домов в семьи. В Казахстан приезжала целая группа специалистов — психологи, социологи, тренеры, которые и разработали эту программу. Она способна поменять стереотипы отношений в интернатах между директорами, воспитателями, завучами. И главное — между детьми-сиротами. Решается проблема насилия, так называемых «старшаков». Структура в таких заведениях должна в корне измениться, чтобы детей не калечить, а делать из них полноценных, здоровых физически и духовно граждан. Вообще, эта система направлена на то, чтобы вывести всех детей из интернатов. Какие-то потом можно закрыть, другие оставить работать лишь как приемники-распределители. На Украине это уже работает, начинается в России, а у нас — нет.
На вопрос, не разочаровывает ли Ирину ее работа, она не задумавшись отвечает: «Нет». Потом добавляет:
— Я ведь простой человек. Даже пророки гневались и плакали. Я принимаю участие в страданиях людей и плачу за это своим здоровьем, но через свое дело я реализуюсь. Считаю, это норма. Когда люди говорят «тебе медаль дать надо, ты героиня», возводят мое дело на пьедестал, мне приходится их останавливать. Не нужно. Просто я не могу улыбнуться и сказать — «извините, некогда, мой рабочий день уже закончился».
Могу сказать, что я не жду благодарности. Как говорится, сделал добро человеку и забудь про него. Потому что тот, кому ты это добро сделал, давно уже забыл об этом.
Конечно, я рада, когда наши люди находят работу, обзаводятся семьями, начинают что-то осознавать в жизни. Таких достаточно много.
Я отпускаю их. Не держу рядом. Если кто-то приходит надолго и на все готовое, но расхолаживается, становится потребителем. Тряхнуло человека, он задумался. Пришел ко мне — расслабился. Конечно, я работаю с ним, напоминаю условия проживания в фонде. Объясняю: ты сегодня пришел и получил помощь, но завтра ты должен делать для кого-то то же самое. А главное — ты должен понять, в чем смысл жизни, осознать свою божественную сущность.
И хотя из-за бюрократических проволочек будущее фонда «Орал» выглядит туманно, сила и решительность Ирины оставляет чувство уверенности — ее дело победит. Один в поле тоже воин. И кто знает, может, сегодня он один, а завтра появятся десятки, сотни людей, верящих в то, что добро, сострадание и вера победят нищету, горе и насилие.
А в планах Ирины тем временем — создать семейный кризисный центр, семейный детский дом и кризисный центр для беженцев.
***
P.S. Если кто-то захочет помочь фонду «Орал», обращайтесь к Ирине Симоненко по электронной почте oralfoundation@mail.ru
или по телефонам в Алматы 8(727) 382-84-11, 8777-264-20-32.