Накануне казахстанские СМИ сообщили, что за второй квартал 2018 года внешний долг страны сократился на 2,2 миллиарда долларов.
По словам представителей Нацбанка, уменьшение произошло как за счет операций платежного баланса (погашение внешних займов, привлеченных от аффилированных организаций Китая и синдикатов финансовых организаций, сокращение спроса со стороны иностранных инвесторов на краткосрочные ноты Национального банка Казахстана), так и за счет неоперационных изменений (снижение рыночной стоимости долговых ценных бумаг казахстанских эмитентов, отрицательная курсовая разница).
Но так ли заметны эти улучшения в нынешних условиях и что за ними последует? На эти вопросы корреспонденту медиа-портала Caravan.kz ответил казахстанский экономист Петр СВОИК.
— Ситуация с внешним долгом в Казахстане достаточно критична, — подчеркнул Петр Владимирович в самом начале разговора. — Сам по себе внешний долг — это прямое следствие отсутствия в стране национального кредита и национальных инвестиций, поскольку Нацбанк – всего лишь сопроводитель внешнего финансирования экономики, а банки второго уровня выступают дистрибьюторами этого самого внешнего финансирования.
Причем если раньше, до мирового кризиса и дефолта БТА и Альянс банка в 2009 году, казахстанские банки активно занимали деньги за рубежом, то после дефолта приток внешних средств в банки второго уровня практически иссяк, что и является одной из основных причин их нынешнего кризиса.
Петр Своик. Фото — Из открытых источников
По мнению эксперта, внешний долг Казахстана сейчас соизмерим с объемом ВВП, и схожая ситуация — во многих ведущих странах мира: внешняя задолженность либо равна ВВП, либо даже больше его. И при этом наращивание таких задолженностей до последнего времени не сопровождалось заметным ростом выплат по ним – благодаря политике «количественного смягчения», то есть понижению базовой стоимости доллара едва ли не до нуля. Теперь же, после прекращения такой политики и постепенного повышения базовой ставки ФРС, все попали в западню неизбежного роста стоимости обслуживания гигантских набранных долгов.
— Конкретно в Казахстане в виде выплат за внешний долг из экономики все последние годы выводятся суммы, равные десятку, а то двум десяткам миллиардов долларов. В среднем это порядка 15 миллиардов долларов в год и выше. Такой вывод валюты болезненно влияет на экономику и сильно давит на понижение курса тенге.
Внешний долг – это задолженность всей экономики Казахстана, в том числе и наша с вами. Неправильно думать, что этот долг накопили казахстанские «дочки» от материнских компаний или какие-то частные заемщики за рубежом, и поэтому нас это волновать не должно. Еще как должно. В уплату долга ежегодно уходят многие миллиарды долларов, что плохо сказывается на финансировании экономики и давит на благосостояние казахстанцев, которое объективно отстает от роста цен.
Допустим, выплаты по долгу составляют всего лишь льготные 4 процента от его объема (на самом деле в два раза, как минимум, выше), но ведь и сам ВВП Казахстана хорошо, если растет на 4 процента в год. И даже при такой фантастически малой стоимости занимаемых денег получается, что экономика Казахстана весь свой прирост должна отдавать внешним кредиторам.
— Сокращение внешнего долга на 2,2 миллиарда долларов за квартал на фоне общей суммы… Насколько это значительно?
— Тут важна не арифметика. За все годы суверенитета внешний долг Казахстана рос неизменно, а особенно в тучные годы. Потому что, повторюсь, это единственный способ финансирования экономики, поскольку внутренних кредитов и внутренних инвестиций Национальный банк принципиально не создает.
Нацбанк – это орган внешнего монетарного управления, главной задачей которого является блокирование внутреннего кредитного и инвестиционного потенциала. Поэтому мы можем расти, только накапливая внешний долг.
Сейчас темпы его роста несколько снижаются. Раньше коммерческие банки были активными заемщиками. Достаточно вспомнить одного известного товарища: почему не самый большой и лежащий на боку некий банк, попавший ему в руки, очень быстро стал одним из системообразующих и ведущих банков республики? Потому, что этот человек гораздо активнее других, даже авантюрнее других занимал за рубежом, и первым попал в дефолт. С тех пор казахстанским банкам за рубежом взаймы практически не дают.
По словам экономиста, в начале 2009 года, до дефолта, внешний долг Казахстана был чуть более 100 миллиардов долларов, и в нем основные и примерно равные доли имели:
а) банки;
б) «дочки» (межфирменные задолженности).
И, как уверяет Своик, картина была двойной: дочерние компании завозили в страну деньги мимо местных банков. Но тем не менее половину денег заводили все же банки, и только половину – дочки. Если посмотреть структуру внешнего долга на данный момент, то мы увидим, что межфирменная задолженность занимает львиную долю – почти 70 процентов, тогда как на банки приходится меньше 4 процентов. Банки от этой «кормушки» внешнего финансирования отдавлены, отчего они и болеют. От родного Нацбанка они длинных денег не получают, а из-за границы брать почти не могут.
— В другой ситуации, может быть, и стоило бы радоваться, что долг не растет, но поскольку мы – монетарная колония, то уменьшение внешнего долга говорит о том, что наша экономика топчется на месте без развития, — добавил эксперт.
— В заключение хотелось бы услышать ваш прогноз: сможет ли Казахстан резко сократить свой внешний долг? Какие факторы могут этому поспособствовать?
— При нынешнем устройстве Нацбанка и банков второго уровня ситуация такова: либо мы как-то продолжаем экономически развиваться, но за счет наращивания внешнего долга, и в результате будем все более сливать весь прирост и еще отрывать от себя, либо нужно менять экономическую систему. Разумеется, о втором варианте говорить бессмысленно, потому что мы не субъект принятия решений, а объект.
Развязка очень быстро зреет в России, где ситуация совершенно аналогична. Санкции для них – это родовспоможение: рождение новой системы, пускай в мучениях, но в целях восстановления национального монетарного суверенитета. Нам со временем придется это повторять.