Жизненный экватор
Сначала Дмитрий Гааг был просто известным казахстанским триатлетом. После триумфа на чемпионате мира 1999 года в Монреале и других громких побед он стал знаменитым. Есть большие сомнения, что кто-либо из отечественных спортсменов сумеет в ближайшее время хотя бы близко подойти к результатам Гаага, а значит, его имя постепенно будет превращаться в легенду.
– Сейчас я нахожусь в Сочи на сборах с юниорским составом сборной России, – рассказывает Дмитрий Владимирович. – Но специально отпросился домой в Санкт-Петербург, чтобы встретить юбилей в кругу семьи и близких. Все-таки 50 лет – значимая дата. Перевалил, можно сказать, жизненный экватор, хотя в душе мне пока 25–30 лет.
– Всех, кого хотите, увидите на дне рождения?
– К сожалению, нет. Хотела мама прилететь из Караганды, но все планы меняет коронавирус. Надеемся, что сами приедем к ней в ноябре, когда уже у нее будет юбилей – 80 лет. У нас вообще 2021 год – юбилейный: моему родному брату, который тоже в Караганде, будет 60.
– Вас ведь именно мама привела в спорт?
– Не совсем так. В 1-м классе в нашу школу пришли тренеры по прыжкам в воду. Выстроили всех, попросили снять обувь и потянуть носочек. У кого была хорошая растяжка, пригласили заниматься во Дворец водных видов спорта. Дальше, кто не подошел под прыжки в воду, перевели на плавание. Правда, меня дважды отчисляли из-за небольшого роста, и вот тогда мама брала меня за руку и вела к другому тренеру по плаванию.
– Почему так настойчиво именно в бассейн?
– Наверное, я просто любил плавание.
Волк-одиночка
– В одном из интервью вы назвали себя волком-одиночкой. Командные виды спорта вам не подходят?
– Наверное, это действительно так. Помню, когда выступал в морском многоборье, часто был лидером после 3 индивидуальных дисциплин – бега, плавания, стрельбы. Но как только начиналась командная часть многоборья – гребля, парус, мы теряли позиции. Впрочем, в характеристику волка-одиночки я вкладывал иной смысл. Дело в том, что всю свою спортивную карьеру я, по сути, был один, на сборах и соревнованиях сам за себя отвечал. Люблю оставаться в одиночестве, наедине со своими мыслями. Даже на сборах предпочитаю заселяться один, избегать частых личных встреч.
– Вы 10 лет занимались плаванием, но в триатлоне эта дисциплина так и не стала вашим коньком. Почему?
– Возможно, я просто не предрасположен к тому, чтобы быстро плавать. Особенно это касается бассейна. В открытой воде еще могу навязать борьбу лидерам.
– Каким бы сильным ни был триатлет в плавании или на велосипеде, определяющим всегда будет заключительный вид – бег?
– Да, всё решается на последнем этапе. Если бег у тебя слабенький, то твои плавательные или велосипедные таланты не спасут. Другое дело, что сейчас ведущие триатлеты универсальны, не имеют слабых мест. Когда на время пандемии были отменены старты по триатлону, многие соревновались в плавании, велоспорте, легкой атлетике и были там не на последних ролях.
Золотой чемпионат мира
– Лучшие годы своей спортивной карьеры вы провели, живя и тренируясь в Венгрии. В Казахстане не было условий, достойных спортсмена мирового уровня?
– Это одна из причин. Но гораздо важнее, что Казахстан находится далеко от Европы, где и проходит большинство стартов. В Венгрии я мог просто сесть в машину и спокойно добраться до места соревнований. К тому же в Европе я выступал за венгерский и чешский клубы. Там и спарринг-партнеров для тренировок было легче найти, что положительно отражалось на результатах. А в Казахстан я приезжал на чемпионаты республики. Перед Олимпиадой-2000 вместе с национальной командой провел 3 сбора на Иссык-Куле.
– Наш знаменитый лыжник Алексей Полторанин, готовясь отдельно от сборной, имел личную команду менеджеров, тренеров, смазчиков и т. д. Что было у вас?
– Ничего. Ни механика, ни врача, ни массажиста. Я даже на свой победный чемпионат мира в Монреаль отправился один, без поддержки. Когда было свободное время, со мной ездил главный тренер сборной Юрий Соловьев, но в основном выживал один.
– Вспомните победный день на чемпионате мира 1999 года?
– Это было 17 сентября. Добирался до Монреаля с приключениями, мои авиарейсы то задерживали, то отменяли. В результате прибыл без багажа. Собирался на старт, что называется, с миру по нитке: купил в магазине кроссовки, россияне одолжили велосипед, японцы – очки. Багаж пришел только рано утром в день старта. Однако настроя никакого уже не было. Нервничал сильно: то очки забуду, то стартовую майку. Мысль была – просто выступить. Однако по ходу гонки появился азарт, и всё сложилось – лучше не придумаешь.
– Та золотая медаль вполне могла быть не казахстанской, а российской?
– Да. В момент развала СССР я учился в Москве и на соревнованиях сначала представлял Россию. Однако Соловьев убедил меня выступать за Казахстан, и всё, что тогда обещал, выполнил.
Мимо олимпийского пьедестала
– Спустя год после Монреаля на Олимпиаду в Сидней вы отправились уже в ранге фаворита?
– Да. Спортивные руководители даже заранее повесили мне на шею олимпийскую медаль, ответственность сильно давила. Стоя на старте, успокаивал себя тем, что скоро всё закончится. Несмотря на волнение, выступление получилось практически идеальным. Сделал всё, что мог. Однако те спортсмены, от которых ничего не ждали, вдруг прыгнули выше головы. Это шокировало. Правда, потом пошли разговоры, что у двоих из трех призеров обнаружили допинг и мне перейдет серебряная медаль. Об этом даже сообщили по казахстанскому телевидению, звонили мне в Венгрию, поздравляли. Но итоговые результаты остались прежними.
– Как на родине восприняли ваше 4-е место?
– Как провал. Соловьев даже оправдывался за него в одном из прямых телеэфиров. Хотя в планах у нас значилось занять 3–6-е место. Так что формально задачу мы выполнили. Жаль, что не было медали, а места ниже 3-го уже никого не интересуют.
– На Олимпиаду в Афинах перед вами снова ставили высокие цели?
– Да. Так получалось, что в олимпийский год я выигрывал общий зачет Кубка мира. Кроме того, стал бронзовым призером чемпионата мира, хотя совсем не готовился к нему, рассматривал его как тренировочный старт. Был уверен, что в Афинах завоюю медаль.
– Однако вместо пьедестала – только 25-е место. В чем причина?
– Думаю, что перетренировался. Мы с другим казахстанским триатлетом Даниилом Сапуновым готовились вместе в Венгрии, побили все рекорды местных трасс, и пик формы у меня прошел. После Олимпиады отдохнул и снова стал выигрывать один старт за другим. В Афинах был еще один нюанс. Перед соревнованиями всегда проходит брифинг, где спортсменов знакомят с трассой, выдают стартовые номера. На этот раз его провели раньше обычного, да еще и добавили правило, что опоздавшие на него последними выбирают себе место для старта. Я обычно приезжаю поздно, чтобы не попасть под акклиматизацию. Вот и опоздал, и вместо того, что стартовать одним из первых, получил очень неудачное место. Потерял в плавании секунд 10, упустил контакт с лидирующей группой и больше ее не достал.
Допинг от “доброжелателя”
– Когда впервые заболело колено?
– В начале 2006 года на сборах на Кипре. Это было в марте, а мы готовились к важному старту – Азиатским играм, которые стояли в календаре в декабре. Все это время я тренировался через боль, потом – на обезболивающих уколах. Раздробил мениск полностью, от хряща остались одни осколки. Азиаду уверенно выиграл и через три дня лег на операцию. Потом была вторая операция, третья. Весь предолимпийский 2007 год лечил колено, мышцы атрофировались, левая нога была – кожа и кости. Так и не удалось ее полностью “закачать”, на велосипеде чувствовалось, что она слабее правой.
– Прямо перед Олимпиадой-2008 у вас случилась новая травма…
– Ехал в Алматы из Караганды на машине. Остановился на заправке, вышел в туалет, и на меня набросилась собака. Я отпрыгнул назад и неудачно упал на кисть. Руку после этого перестал чувствовать, а ехать оставалось километров 400. Хорошо, что на машине была коробка-автомат. Врачи диагностировали сильное растяжение, сразу наложили гипс. А завтра-послезавтра надо было вылетать в Пекин. Понятно, что ни о какой Олимпиаде речь уже не шла. Гипс проносил две недели, точно.
– Сразу после Игр стало известно о вашей положительной допинг-пробе, взятой на одном из предшествующих стартов. Часто приходилось слышать за спиной, что вы, мол, симулировали травму, чтобы не попасться на допинге в Пекине?
– Нет, такого не было. По крайней мере, я ничего подобного не слышал и не читал.
– Вы предполагали, что допинг попал в ваш организм через “чистые” таблетки, которые вам посоветовал другой спортсмен.
– Тот, на которого я думал, сам потом был дисквалифицирован за допинг. Так что я был недалек от истины.
Дикий случай в Китае
– После Пекина вам было уже 37 лет, да к тому же предстояло пропустить 2 года из-за дисквалификации. Кто надоумил готовиться к Лондону?
– Соловьев. Причем предложил это как бы в шутку. Я уже работал тренером в Санкт-Петербурге и просто поддерживал форму. Когда же взял бронзу на Азиаде, а потом еще и серебро на пляжных Азиатских играх, то подумал: почему бы не попытаться попасть в Лондон? Сложность была в том, что я и сам готовился к Олимпиаде, и готовил к ней другую спортсменку – как тренер.
– Тем не менее на Игры-2012 вы не попали…
– Произошел просто дикий случай. На заключительном отборочном старте в Китае мне было достаточно занять 5-е место. Но местные организаторы сделали всё, чтобы меня сначала не допустить к старту, а затем не дать финишировать. Мне отказали в визе, но я сам оформил ее через турагентство. Потом пытались снять со старта то из-за опоздания на брифинг, то из-за экипировки, которая им не понравилась. В конце концов, во время плавания устроили на меня настоящую охоту – держали за ноги, корпус. На моей памяти такого никогда не было. Все уже плыли второй круг, а меня еще на первом “топили”.
– Почему после Олимпиады-2008 вы уехали в Россию?
– Я хотел тренировать, но не детей, а спортсменов повзрослее, с определенным багажом. Причем без разницы, в какой стране – России, Казахстане, Узбекистане, в Европе. В Казахстане такие спортсмены была разобраны другими тренерами. Набрать группу удалось в Санкт-Петербурге. Когда появились результаты, меня стали привлекать к сборной России как личного тренера, а с 2016 года я работаю тренером национальной команды у девушек. С ними, конечно, тяжелее, чем с парнями, но, думаю, в их психологии уже разобрался.
– В Алматы четвертый год существует школа триатлона имени Гаага…
– К сожалению, не всегда удается приехать на отборы, но поддерживаю со школой связь, обсуждаем нормативы, разряды, чтобы можно было добиваться результатов. Нравится, что в школе работает дружная, сплоченная команда, а ребята уже попадают в сборную города.
НАШЕ ДОСЬЕ
Гааг Дмитрий Владимирович
Родился 20 марта 1971 года в Караганде
Заслуженный мастер спорта РК по триатлону
Чемпион мира 1999 г., бронзовый призер ЧМ-2004
Победитель Кубка мира 2000, 2004 гг.
Победитель Азиатских игр-2006, бронзовый призер АИ-2010
Участник Олимпийских игр 2000, 2004 гг.