…Заманбек Нуркадилов был человеком неоднозначным, слишком крупным для стандартов, в которые его пытались вместить. Автор этих строк благодарна судьбе за то, что довелось не просто брать интервью у Заманбека Калабаевича, но и дружить до самой его трагической смерти. И всякий раз Заке, как его стали с годами называть все, раскрывался с иной стороны. В последние годы его жизни у нас было много разговоров, в частности телефонных, в которых речь шла о самых неожиданных вещах, например о любви.
Мало кто знает, что Заманбек Калабаевич с детства писал стихи, недурно пел и даже пытался сочинять музыку. А за несколько лет до смерти он увлекся переводами. Переводил на казахский язык Хафиза, Фирдоуси, Пушкина. Так он выражал свою любовь к женщине, которую назвал своей женой, – певице Макпал Жунусовой. Не скрою, что тот телефонный разговор, а точнее, монолог – признание в любви к жене, у меня в памяти до сих, хотя прошло уже 10 лет. Меня потрясла глубина чувств по отношению к Макпал. Помню, как, закончив свои рассуждения, Заке, смутившись, сказал мне, что никогда ни с кем так откровенно не говорил о своей любви. Мало кому доступны такие чувства, и, может, поэтому некоторые откровенно завидовали Заманбеку Калабаевичу.
А начиналось все когда-то в Уйгурском и Кегенском районах Алма-Атинской области, где родился и провел свое детство Заке. Отец погиб на фронте. Мать одна поднимала двоих детей. Тяжело было, поэтому она и отправила сына к своим родственникам в Кегень, где Заке и окончил среднюю школу. После поступил в Казахский политехнический институт, который окончил с красным дипломом. Потом была работа на стройках, где инициативного, весьма энергичного молодого человека замечают и приглашают на работу в Алма-Атинский горисполком. Так началось его восхождение по служебной лестнице.
Годы в горисполкоме были самыми плодотворными как для самого Заманбека Нуркадилова, так и для тогдашней столицы. Увы, в своем отечестве пророков нет, и сегодня многие предпочитают делать вид, что никаких заслуг Заке в социально-культурном и экономическом развитии Алматы нет. Между тем все, кто тогда работал с ним, отмечают, что на период руководства столицей Нуркадилова пришлись самые тяжелые и тревожные годы. Эйфория перестроечных лет вначале, а затем от получения независимости захлестывала Казахстан. В столицу ринулись толпы людей, которые захватывали только что построенные жилые комплексы, предназначавшиеся очередникам. Будь на месте Нуркадилова кто-то другой, возможно, не удалось бы избежать социальных катаклизмов. Однако Заке оказался крепкой закваски. Толпы разъяренных людей его не пугали.
Более того, он сам шел туда, где больше всего бузили. Как сегодня вспоминает один из его соратников в те времена Болат Нургазиев, Нуркадилов оказался первым, кто поставил вопрос о снятии требования прописки для новых жителей столицы. И он же вместе с Нургазиевым нашли выход из ситуации по предоставлению жилья бездомным. По всему городу был проведен учет таких людей, оказалось, что их гораздо меньше, чем предполагалось, всего 10 тысяч человек. Всех их пригласили в администрацию города и заявили, что предоставят земельные участки и возможность строиться самим. Так возникли “Шанырак”, “Думан” и другие микрорайоны, ставшие частью нового Алатауского района и других районов столицы, рассказывает Болат Нургазиевич. Однако потом в этих микрорайонах начались хаотичная застройка, самозахват земель. Но это уже происходило без Заке.
Еще одним достижением Нуркадилова, считает Болат Нургазиев, следует считать начало строительства метро, разрешение на которое было получено после настойчивых прошений и хождений по высоким кабинетам.
Последние 12 лет его жизни были самыми насыщенными на события разного характера. Случались взлеты, после которых происходило падение. А затем снова взлет. Но в этом есть своя закономерность, ибо Заманбек Нуркадилов был и остается плоть от плоти своего времени. Недаром само его имя переводится, как “господин времени”. Эпоха, в которой он жил, наложила отпечаток на всю его жизнь. И это надо, наверное, понимать и принимать как данность.
- Существует легенда, что в селе, где родился Заке, был когда-то целый район, названный в честь его отца Калабаевским. Рассказывают, что Калабай был егерем. Однажды на охоте он убил беременную олениху. Говорят, что перед смертью она посмотрела в глаза егерю и прокляла род Калабая. По слухам, многие из его рода закончили свою жизнь трагически. Некоторые считают, что рок настиг и самого Заманбека, несмотря на то, что вся его жизнь вроде и опровергает эту легенду.
***
Заманбек Нуркадилов глазами тех, кто его знал
Сара КОСАЕВА, учительница литературы:
– В 1959 году я, окончив педагогический институт им. Абая, приехала в Кегень. Заманбек учился тогда в 8-м классе. Помню его как сейчас. Роста был небольшого, сидел за первой партой. На все вопросы быстрее всех поднимал руку, вскакивая с места. Много читал. Жил у родственников матери. На уроках четко, уверенно отвечал. Был близок к искусству, пел, стихи легко заучивал. Задавал много вопросов, потому что и читал много. Помню, как я сказала, что не поставлю хорошую отметку по литературе, если не прочитают “Путь Абая” Мухтара Ауэзова. Первым одолел книгу Заманбек. Прочитав, он спросил у меня, какое отношение Омархан имел к Абаю. Оказалось, что Омархан и отец Абая Кунанбай были ровесниками. Насколько близки они были, не могу сказать. Для того чтобы ответить на такой вопрос, мне самой пришлось покопаться в исторической литературе. Вот такие сложные вопросы задавал Заманбек.
В школе он выделялся живостью, энергией, которая била из него ключом. Был сильным общественником, но при этом учился очень хорошо. В выпускном классе писали сочинение на экзамене по литературе. До этого выпуски у нас были хорошие, но без медали. Заманбек шел на золотую медаль. Был еще один парень, который тоже претендовал на медаль. Каюсь, я была молодой, поэтому поставила 5/4 за сочинение. Дело в том, что Заманбек исписал 7 листов, а нужно было 12. Содержание сочинения отвечало всем требованиям, но объема не хватало. Пришлось ему поставить 4. В свое оправдание скажу, что сочинение проверяла и комиссия из области. В итоге Нуркадилов получил серебряную медаль вместо золотой. Позже он поступил в институт, который окончил с красным дипломом.
Кстати, в школе его называли Сашей. Спустя много лет на встрече выпускников он припомнил эту историю. Но я ему сказала, что, может, именно та четверка и помогла ему стать министром, акимом. Он посмеялся в ответ.
***
Яков ЗАЯЦ, заместитель председателя горисполкома, заместитель главы Алматинской городской администрации (при З. К. Нуркадилове):
– Мы познакомились в 1974 году, когда в СМУ “Центрстрой” пришел новый главный инженер. Я был тогда мастером, а затем прорабом. Вот так мы подружились и проработали вместе 20 лет. Строили совместно Дом быта, здание центральной АТС на улице Калинина, жилые дома возле парка. Я должен сказать спасибо судьбе за встречу с ним, потому что Заманбек Калабаевич – один из тех людей, кто добивался достижения целей, которые перед ним стояли, всеми допустимыми способами. Должен отметить и второе его качество. Он никогда не мелочился, не контролировал сотрудников и говорил так:
Вот если я тебе доверил место в управлении городом или на стройплощадке, то будь добр, выполни ту задачу, которая перед тобой стоит. Я не хочу тебя контролировать, пришел ли ты на работу в 8 утра или вообще не ходишь на работу, главное – добейся исполнения.
Даже такая шутка была. Один начальник управления день и ночь сидел в приемной. И Нуркадилов как-то ему сказал: “Каждый день тебя вижу здесь, но вот учись у Ф. – я его уже неделю не вижу, зато и вода течет, и канализация чистится. Вот и ты работай самостоятельно”.
Могу привести один эпизод для пояснения, что значит “достижение цели всеми способами”. Перед нами стояла задача добиться увеличения количества детских садов. Нуркадилов отдал распоряжение изучить ситуацию, сам ездил, выбирал места под будущие детсады. За полтора года эта задача была выполнена.
По работе, конечно, бывало всякое, случались споры, но чтобы Нуркадилов был злопамятным, такого никогда не было. На планерке, бывало, поспорим, а утром он приходил и о вчерашнем споре даже не вспоминал. Заманбек Калабаевич ценил порядочность, исполнительность, и на этом основывалось его отношение к людям. Еще ценил инициативу, если она помогала быстрее достичь целей. Он никогда не отвергал с ходу предложения, любые, анализировал их. Если даже и отвергал иногда, то потом возвращался и советовался с нами, принять их или нет.
И конечно, он был верным в дружбе, сколько мог, помогал всем своим друзьям. Это я знаю и на собственном примере.
На период руководства городом ему выпал самый тяжелый период. Вспомним, сколько палаток, комков, киосков было кругом! А толпы бездомных, устраивавших митинги возле городской администрации! Нуркадилов никогда не боялся выйти к этим людям, говорить с ними.
Мы выезжали с ним в “Шанырак”, “Калкаман”, другие микрорайоны. Могу твердо заявить, что в те дни он работал день и ночь, чтобы привести в порядок разбалансированную систему управления городским хозяйством. Одним из главных стабилизирующих моментов на тот период стало то, что глава городской администрации всегда был в гуще событий, встречался с людьми, никогда не чурался никого, никогда не избегал острых моментов. В этом ему надо отдать должное. Могу сказать, что Заманбек Нуркадилов – достойный сын казахского народа.
***
Сергей КОЗЛОВ, журналист, в 1990-е годы собственный корреспондент “Независимой газеты”:
– Заманбека Калабаевича Нуркадилова я знал еще со второй половины 80-х годов, когда он возглавлял наш город, был председателем горисполкома. Потом он стал депутатом Верховного Совета 12-го созыва, и тогда раскрылся его политический талант как организатора, как трибуна. Это была одна из самых ярких личностей. Это вообще был Верховный Совет ярких личностей, самый звездный состав нашего парламента. И Нуркадилов отличался самостоятельностью своих мнений, я бы так сказал. Это особенно проявилось в 1993 году, когда Верховный Совет самораспустился. И Нуркадилов сыграл одну из главных ролей в этом самороспуске.
Люди моего круга, мировоззрения были с ним не согласны, яростно спорили. Но что самое главное – Нуркадилов никогда не переходил какую-то грань. Он спорил честно, по-мужски. И если мы не соглашались в чем-то, он открыто высказывал свою точку зрения, никогда не стремился своего оппонента унизить, оскорбить. Никоим образом не спровоцировать конфликт, хотя, я повторяю, споры, причем ожесточенные, тогда были.
Он пережил много периодов в своей карьере. И политической, и в своей жизни. Мне хорошо запомнился тот период, когда он был отстранен от всех должностей. И очень многие, причем в подавляющем большинстве, это с его слов, его бывших знакомых, просто отвернулись. Он достаточно тяжело это переживал. В тот период мы особенно часто с ним контактировали. Тогда еще был незабвенный журналист Эрик Нуршин, и вот мы втроем частенько собирались у Заманбека Калабаевича и о многом говорили, вспоминали. Он рассказывал интереснейшие вещи, дарил свои книги с посвящениями, они до сих пор хранятся в моей библиотеке, и я периодически к ним возвращаюсь.
Заманбек Калабаевич, Макпал тяжело переживали то, что многие люди даже не узнавали их на улице. Делали вид, что они их не знают, хотя в свое время к Нуркадилову потоком шли люди, как он выражался, решать вопросы. И когда он трагически погиб, я понял, что это большая утрата для нашей общественной и политической жизни.
Он был великолепным собеседником и человеком, который бескорыстно, искренне готов был прийти на помощь. Он никогда не помнил каких-то трений, тем более зла, он не был злопамятным человеком. Я бы так сказал по-русски: он был мужиком. И сейчас достаточно тяжело вспоминать, что прошло уже 10 лет.
***
Александр ПЕРЕГРИН, депутат Верховного Совета 12-го и 13-го созывов:
– Заманбек Калабаевич для меня в первую очередь – представитель советской власти. И, конечно же, будучи демократическим депутатом, я всегда с предубеждением относился и к партийным, и к советским деятелям. Но он был для меня, безусловно, очень ярким и мощным депутатом, человеком с непростой судьбой, как я узнал позже. Его судьба напоминает мне судьбу Лужкова. Оба не имели опыта партийной работы, оба работали на хозяйственных должностях, а затем на советских. Руководили крупнейшими исполкомами городов соответственно России и Казахстана.
Только Нуркадилов не имел опыта партийной работы и значительно проигрывал в этом партнерам по команде. Это касалось его работы и в составе правительств. Заке, несомненно, очень сильная личность. Незаурядный человек.
***
Роза Ахметовна, пенсионерка:
– Знаю, что Заманбек Нуркадилов – политический деятель, был мэром Алма-Аты. Но сказать о нем ничего не могу, потому что в то время здесь не жила.
***
Амир, 40 лет:
– Знаю, что хороший был человек, но больше ничего не могу сказать.
***
Серик, рабочий:
– Очень хороший человек. Два раза не говорил и всегда выполнял то, что говорил. Очень порядочный руководитель. О нем многое можно говорить. Мой брат работал под его началом, и поэтому я знаю о Заке с его слов.
***
Две пенсионерки, обеим за 70 лет (имена не захотели раскрывать):
– Мы его помним. Жену знаем. Конечно, мы с ним не общались, кроме как на фотографиях, не знаем. Мы несильно верим, что он сам застрелился.
***
Студентка 1-го курса, 18 лет (имя тоже не захотела говорить):
– К сожалению, я не знаю, кто это.
Алматы