Комментарии японской стороны о том, что премьер нанесет визит в Узбекистан сразу после посещения им Казахстана, преследует цели, о которых внешнеполитические ведомства стараются особо не распространяться.
Объявленная в 1997 году новая внешняя политика Токио, направленная на развитие отношений с крупнейшим соседом - Китаем, потерпела фиаско.
Отношения с Китаем напряженные, и не только потому, что Япония не может подвести должным образом итоги Второй мировой войны. Пекин видит в Японии страну, которая, после некоторых колебаний 90-х, вновь вернулась к исполнению партии второй скрипки в Азии, притом, что первую играют США.
Япония пытается достичь сразу нескольких целей. Во-первых, дать возможность странам Центральной Азии вывозить свои товары и, что не менее важно, энергоресурсы через афганский транспортный коридор в порты Индийского океана.
Для этого она уже предприняла некоторые меры. В числе которых самый крупный совместный проект в Узбекистане по строительству железной дороги Ташгузар-Байсун-Кумкурган.
Японское правительство выделило на строительство этой железнодорожной ветки льготный кредит в размере 150 миллионов долларов. Именно по ней уже в ближайшем будущем можно будет доставлять грузовые составы из центральных районов Узбекистана на юг, к границе с Афганистаном. И что еще важнее, минуя транзит через Туркмению, за что приходилось платить большие пошлины.
Во-вторых, еще раз продемонстрировать своим региональным конкурентам - Китаю и Южной Корее - то, что Япония и не собирается отказываться от своих интересов в сфере альтернативных Персидскому заливу поставок энергоносителей из Центральной Азии. Вовсе не случайно визит японского премьера в Узбекистан прошел сразу после обнародования узбекско-южнокорейских намерений по подготовке крупнейшей инвестиционной сделки по совместной добыче урана.
Южнокорейская компания "Korea Resources Corporation" совместно с Госкомгеологией договорились о создании совместного предприятия по промышленной разработке крупного месторождения урана Джантуар (месторождение урана Джантуар является одним из крупнейших в Узбекистане. По предварительным данным, разведанные запасы месторождения составляют 7,154 тысяч тонн урана и около 19 тысяч тонн ванадия. В соответствии с достигнутой договоренностью, технико-экономическое обоснование проекта предполагается подготовить до конца 2006 г.- прим. А.А.) в центральной части пустыни Кызылкум (Навоийская область).
Для сведения:
По данным МАГАТЭ, Узбекистан занимает 7-е место в мире по запасам урана и 5-е - по его добыче. Весь произведенный урановый концентрат поставляется на экспорт. На данный момент в стране разведано около 40 месторождений урана, основу которых составляют 27 месторождений. Разведанные запасы урана составляют по некоторым данным 55 тысяч тонн, по другим - около 80 тысяч тонн. Прогнозные ресурсы урана, по данным МАГАТЭ, оцениваются на уровне 230 тысяч тонн.
Премьер Коидзуми подписал соглашение с Казахстаном об укреплении двусторонних отношений и о совместной разработке месторождений урана, 30% мировых запасов которого находятся на территории Казахстана.
Наряду с корейцами, японцами большой интерес к узбекскому урану проявляет и Россия. Узбекистан планировал к середине 2006 года создать совместное предприятие по разработке уранового месторождения Актау с российскими организациями "Техснабэкспорт" и "Русбурмаш".
Это будет первый проект урановой отрасли Узбекистана с привлечением иностранных инвесторов. Соучредителями совместного предприятия с узбекской стороны являются Навоийский металлургический комбинат и Госкомитет по геологии и минеральным ресурсам, на балансе которого находится месторождение Актау.
Для сведения:
По предварительным данным, СП будет ежегодно производить 300 тонн урана. Ожидается, что объем прямых инвестиций российских компаний в реализацию проекта составит порядка 31 миллиона долларов. По данным Госкомгеологии, прогнозируемые результаты месторождения Актау составляют почти 4,5 тысячи тонн урана. Предполагается, что после разведки возможный прирост запасов составит 50 процентов.
Идея японцев проста. Токио не оставляет намерений осуществить в будущем проект прокладки нефте- и газопроводов из Центральной Азии через Афганистан до побережья Индийского океана, откуда в Японию энергоносители могли бы доставляться танкерами.
Однако основной проблемой остается обеспечение безопасности, о чем и говорил Коидзуми с Нурсултаном Назарбаевым и Исламом Каримовым. Конечно, этот проект во многом зависит и от Афганистана, где успехи по умиротворению боевиков еще не дали ощутимый эффект. Когда в этой стране наступит долгожданная стабильность, пожалуй, никто не знает. Но железнодорожная ветка Ташгузар-Байсун-Кумкурган и является своего рода становым хребтом великой японской идеи снизить риски при транспортировке энергоносителей из зоны Персидского залива. При этом со стороны Японии это еще один жест, указывающий на неэффективность оккупации Ирака со стороны США, и всей ближневосточной политики администрации Буша.
В-третьих, японский стиль проникновения в важные стратегические регионы мира сильно отличается от стиля других мировых игроков. Япония активна и в Казахстане, и в Узбекистане. Если планы по открытию альтернативных маршрутов вывоза энергоресурсов еще находятся в стадии планирования, то инвестиционная активность Токио в регионе только возрастает. Урановые соглашения с Казахстаном, возможные урановые соглашения с официальным Ташкентом должны расшевелить японский бизнес. Хотя до сегодняшнего дня он не столь активен.
Япония инвестировала в Казахстан до 1 миллиарда долларов, Узбекистан - до 2. По большому счету, эти деньги шли на цели, далекие от геополитических. Хотя в данной связи нельзя не вспомнить об особенностях внешнеполитической стратегии Японии. Она, в отличие от США, России и Китая, может ждать и не торопиться с реализацией своих геополитических интересов. Поспешность американцев и стала основной причиной фактического провала их центрально-азиатской политики.
Есть еще три важных момента, которые нельзя не упомянуть.
Первый. Впервые после андижанских событий 2005 года лидер страны, устроенной по западному образцу, приехал в Ташкент, чтобы лично пожать руку Исламу Каримову. Не важно, что первопроходцем стал замгоссекретаря США Ричард Баучер. Это был не тот уровень. Вопрос нормализации отношений между Узбекистаном и Западом, естественно, также обсуждался в резиденции узбекского президента Дурмени, но именно эта часть диалога, думается, была самой рискованной. Коидзуми было важно убедить Каримова в том, что он действует самостоятельно, а не под диктовку США.
Однако нельзя воспринимать факт приезда Коидзуми в Ташкент как некий прорыв в отношениях между Западом и официальным Ташкентом. Серьезных поводов к тому, что Запад забыл унижение, нанесенное узбекским президентом, когда тот в резкой форме отказал в проведении независимого международного расследования андижанских событий, еще нет, и в ближайшей перспективе не предвидится.
Второй. Готовящийся сейчас визит казахстанского президента Нурсултана Назарбаева в Соединенные Штаты Америки может стать переломным в плане смены ориентиров в американской центрально-азиатской игре. Вашингтон прекрасно понимает, что ни Назарбаев, ни Казахстан не откажутся от идеи многовекторной политики, которая и обеспечила, в конечном счете, политические и экономические успехи Астаны. Все зависит от того, смогут ли США представить четкую и взвешенную линию своего поведения в Центральной Азии, и смогут ли убедить Назарбаева в том, что они надежные партнеры.
Нет ничего удивительного и в том, что казахстанский президент накануне вступления страны во Всемирную торговую организацию стремится заручиться поддержкой США. Как говорится, общие цели имеются, дело за их осуществлением.
Третий. И, наверное, самый важный. Токио никогда особой привязанностью к Китаю и его растущим геополитическим запросам не отличался. Через некоторое время после посещения Монголии Коидзуми совершил турне в Астану и Ташкент. Если мысленно прочертить маршрут японского премьера, то можно выявить интересную закономерность. Полукруг опоясывает собой Китай. Так примерно относились к захвату западного берега реки Иордан израильские руководители. Так называемая зона безопасности.
Поэтому и трудно найти общее между безопасностью транспортных коридоров вывоза центрально-азиатских энергоносителей через Афганистан и безопасностью Японии как самостоятельного государства. Ведь главная угроза для официального Токио исходит с континента, точнее, от самой крупной страны Юго-Восточной Азии.