И писала бы о Гульмире КУЖАЕВОЙ, с дальней окраины Кызылорды. Она из тех женщин, которые и коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут, если этого потребуют обстоятельства. Но так хочется, чтобы чаще не “скачущие кони и горящие избы” на пути Гульмиры попадались, а добрые люди.
Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша
Кстати, об избе.
К региональным журналистам жители обращаются чаще всего через соцсети. Так и у меня – на страницах социальных сетей и в мессенджерах по несколько посланий за день. Некоторые удивляют, как, например: “Почему вы не напишете, какие все мужчины сволочи?”. Понятно же, что не напишу, как и про то, что все бабы – стервы. Я работаю, исходя из политики редакции. Которая чушью, кстати, не занимается.
Но чаще граждане сигналят о городских проблемах, пространно “стучат” на акимат, КСК, соседей, а вот Гульмира Кужаева оставила лишь одну короткую запись: “У меня дом вот-вот рухнет. А детей пятеро…”.
И я пошла на это посмотреть.
Признаюсь, связываясь по телефону с этой женщиной, уточняя её адрес, образно представляла себе “постную” растерянную тетеньку в обнимку с пятью её чадами “у разбитого корыта”. Ничего подобного! Гульмира – супер!
В конец улицы Коркыта-ата – относительно новый городской квартал, где сплошь частные постройки, не каждый таксист соглашается ехать. Бездорожье здесь нереальное.
– К тому же рядом с нами небольшой поливной канал, и через него нет нормального моста, – рассказала Гульмира, встретив меня у своего двора. – Так что и маршрутки здесь не ходят.
– А в школу, как и куда дети добираются? – любопытствую я.
– Пешком, – пожимает плечами Гульмира. – Бредем с ними не спеша, выходя за час до уроков. Меняем по дороге по несколько пар обуви, если слякоть. Школа ближайшая далеко, в соседнем квартале.
– А поликлиника?
– Еще дальше. В районе Нового базара.
Это полчаса езды на такси.
Гульмира приглашает пройти во двор. Заходим: перед носом у меня убитый автомобиль, легковушка, слева – высокий фундамент под новый дом, прямо – немного странное строение. Времянка вроде бы, но расползающаяся в стороны, как слишком жирный торт в жару. Видно, как сползает с крыши шифер, одна стена строения треснула, другая – чуть накренена.
– Домик мой официально признан аварийным, – говорит Гульмира. – Проходите!
У любой семьи своя история
Прохожу, несмотря на то, что стараюсь никогда своим здоровьем не рисковать. Но моя героиня, её пятеро детей и престарелая мама здесь живут, авось и меня Бог помилует.
– Живем, – рассказывает Кужаева. – Понимая, что рухнуть всё это может в любую минуту и мы можем остаться под завалами. Но уйти нам отсюда некуда.
Поражаюсь тому, что, несмотря на аварийность этого небольшого дома, внутри него идеальная чистота: стены побелены, полы, потолки чистые, каждый предмет мебели выдраен.
– Ну я же женщина! – улыбается Гульмира. – Даже если б в землянке жила, всё равно всё вокруг себя прибирала бы, чистила, мыла. И детей бы к этому приучала. У меня 4-летняя дочь встает на скамеечку у раковины на кухне и моет чашки после семейного чаепития. Её никто не заставляет, у нас все привыкли к тому, что за труд похвала, за праздность – порицание. Коркемай нравится, когда её хвалят и ласкают.
Детей у 43-летней Гульмиры пятеро: Еркебулан, Бексултан, Таншолпан, Нурсултан, Коркемай. Совершеннолетний только Еркебулан. "Мы ключи от твоей квартиры отдали другим!": очередное испытание одинокой женщины c пятью детьми
– А муж?
– Муж “слинял”, сейчас должен по алиментам больше миллиона, судоисполнители никак не могут его достать. Я уже им сказала, мол, когда вам надо, вы и мертвого поднимете, а здесь человек детям должен, и вы его найти не можете. Но толку ноль.
Муж у Гульмиры был, по её словам, не алкоголик, не наркоман, не бабник.
– Большой бездельник, – характеризует мужчину она. – Мы его и учили, и на работу не раз устраивали, но нигде он больше 2 месяцев не продержался.
В первый раз отец семейства ушел надолго из дома после странной истории.
– У меня бронхи болели, и муж повез меня к какому-то целителю, – рассказывает Гульмира. – Нурсултану, которому сейчас 8 лет, тогда несколько месяцев было. Целитель меня опоил какой-то дрянью под предлогом лечения, мне стало намного хуже, чем было, и я надолго попала в больницу. Муж то ли испугался того, что мне навредил, то ли очередные трудности ему не понравились, просто исчез в неизвестном направлении. Развелась. А после папа наш вернулся, просил прощения, зажили, в общем, снова. Я забеременела младшей дочерью, а когда Коркемай родилась, муж снова испарился.
4-летняя девочка отца, получается, не знает толком. Домик, в котором так теперь и живет Гульмира, воспитывая детей одна, она построила добрый десяток лет назад сама.
– Собственными руками, – показывает ладони женщина. – Получили мы тогда, довольно долго простояв в очереди на землю, от государства участок под застройку. А денег почти нет, дом строить не на что. Вот я и взялась летом на берегу канала лепить кирпичи из глины формой, сушить их и возводить хотя бы временное жилье. Помощников особо не было, как смогла, так и построила. Главное – места всем в моем домике хватило, свет, вода, газ на участке есть. Долгое время у моих детей были даже очень неплохие условия. А потом дом, построенный из сырца, начал расползаться. Построенный неумело, он просто отслужил свой срок эксплуатации.
Что теперь делать? Как теперь быть?
– Сразу забила тревогу, сделали экспертизу, наш дом признали официально аварийным, и я отправилась в акимат вставать в очередь на квартиру ввиду проживания в ветхом строении, – вспоминает Гульмира.
Это отдельная очередь, состоящим в ней семьям жилье обычно дают быстро.
– Но тут мне говорят, что мы от государства получим квартиру, только если отдадим обратно акимату наш участок, этот самый, на котором живем сейчас, – продолжает Гульмира. – И я отказалась.
Причин на это у Гульмиры несколько.
Участок у неё в собственности. А квартиры дают без права выкупа.
Как бы далеко ни был надел под ИЖС, он все-таки – собственное имущество, наследство детям. Да и большой у Гульмиры участок, при желании можно не только новый дом поставить, но и скотину завести, баньку построить.
– И ведь у меня уже есть на своей земле фундамент под новый настоящий дом! – подчеркивает Гульмира. – Я его в кредит заливала, брала деньги в банке, когда работала.
Сейчас с официальной работой у Гульмиры никак.
– Мой предыдущий работодатель сильно не любил сотрудников, у которых есть маленькие дети, – рассказала женщина. – А у меня и маленькие есть, и в целом я многодетная. И ему надоело то, что я часто отпрашиваюсь, то одного ребенка в поликлинику сводить, то к другому в школу на собрание. Я его понимаю и ушла с работы спокойно. Пока больше никуда не устраиваюсь. За детьми нужен догляд, сейчас и мама старенькая, больная у меня. Но я без дела не сижу, верчусь, как могу.
На дармовщину не зарюсь, отдам всё сполна!
Понимаю, что действительно вертится: детки у Гульмиры одеты добротно, на столе – вазочки с вареньем, конфеты, на кухне пахнет кипящим бульоном, в детской современные двухэтажные кровати.
– Я никакой поденки не боюсь! – рассказывает женщина. – И ни одного дня в своей жизни еще без дела не просидела. Да, государство многодетным матерям и уязвимым семьям хорошо помогает, я всё, что нам с детьми положено, получаю, очень выручает. Но я детей не для страны рожала, материнство – моя главная радость, мое личное счастье!
Мне не лень ради них и пельмешки на заказ лепить, и с ремонтом людям помогать, и любую другую несложную работу за деньги делать. Лишь бы труд был честным.
Я и к вам не пожаловаться обратилась. Мне хотелось рассказать о своей ситуации, и чтобы меценаты, которых в Казахстане, знаю, много, помогли для моих детей на моем фундаменте новый дом отстроить. Но дармовщины не надо! Всё отдам сполна!
Вот такая она простая и гордая, уверенная в себе и любящая семью Гульмира Кужаева.
– А что, раз многодетная и небогатая, нужно обязательно просить безвозмездной помощи? – удивляется она. – Нет, мне нужна временная поддержка, возвести 4 стены на уже готовом фундаменте, и я буду должна тем, кто мне поможет. У меня есть руки-ноги, желание работать и жить ради своих детей, и я всё смогу! Просто не тяну я сейчас сама такой тяжелый и дорогой проект, как новый дом. Его же срочно нужно строить, а то нас в старом домике завалит, у нас и так уже там полопались электрические провода и погорела некоторая бытовая техника. Еще немного, и будет пожар или завал.
Старший сын Гульмиры Еркебулан согласен с матерью: они сумеют понемногу отдать долг, если их семье помогут отстроить новый дом.
– Сын только устроился на работу, и доволен этим, – рассказывает Гульмира. – Еще бабушка купила Еркебулану машину, чтобы таксовал, но очень старенькую, и она быстро пришла в негодность совсем. Так что заработать не получилось. Сын тоже мечтает о стройке во дворе, планирует жениться, молодую хозяйку в дом, мне помощницу, привести.
Но пока всё только в мечтах. И, кстати, огромное число родни у Кужаевой ситуацию не меняет, хотя, казалось бы, у казахов большое число родственников – счастье, в народе принято друг другу помогать в любой проблеме.
– Да, у меня 6 старших братьев, один младший братишка и 2 сестры, – делится Гульмира. – Но у них свои семьи, тоже дети, заботы, проблемы. Я не могу просить, чтобы они оторвали от своих детей и дали моим.
И продолжает с детьми жить в домике, который построила для них сама. Протаптывая тропки через свою окраину, заросшую гребенщиком и украшенную стихийными свалками, к судоисполнителям, авось хоть 5 копеек алиментов с бывшего мужа стрясут, да в поисках посильной подработки на время, когда не надо с детьми заниматься, дома трое школьников на дистанционке. А скоро в Кызылорде дожди, и не факт, что “тающий” на глазах дружной работящей семьи дом их перенесет.
КЫЗЫЛОРДА