В то время, когда произносились эти слова, нефть уже несколько торговых сессий подряд дешевела, во всяком случае, на европейских и американских торговых площадках. Но опыт последних пяти лет научил особо не рассчитывать на долгосрочное продолжение понижающих тенденций. Хотя сегодня количество тех, кто хотел бы этого, намного увеличилось по сравнению с тем, что было еще хотя бы полгода назад.
Долгий рост цен уже беспокоит, кажется, всех. Вот дошло и до Казахстана: министр энергетики и минеральных ресурсов Владимир Школьник заметил, что рост цен на нефть ведет к росту стоимости оборудования, материалов, металла, необходимых для выполнения планов по реализации разработки новых месторождений. Естественно, что цена основного энергоносителя отражается на экономике любого проекта, по всей цепочке его стоимости. Если бы многое из необходимого для развития проектов, производилось в Казахстане, то было бы проще, но программа импортозамещения так и не была всерьез развита, и по-прежнему очень широкую номенклатуру оборудования и материалов приходится импортировать. А одна только стоимость морских перевозок возросла почти в два раза. Таким образом, глобальные экономические проблемы в виде роста цен и тарифов начинают сказываться на перспективах энергетических проектов в Казахстане.
Эти тенденции могут усиливаться и дальше. Если прогноз участника КИОГЕ об уровне цен на следующий год окажется правильным, то в пору всерьез задуматься что будет с нашими надеждами на скорую "большую нефть".
Как известно, начало промышленной добычи нефти на Кашагане ожидается не ранее 2008 года, а возможно и позже. Сколько будет стоить к тому времени нефть? Во что будет обходиться реализация такого масштабного проекта с учетом неизбежного импорта материалов? Какова будет потребность в нефти на мировом рынке? От сочетания ответов на эти вопросы зависит будущее отечественных экономических планов.
Ведь с одной стороны высокие цены на углеводороды заставляют скорее организовать поставки их новых объемов на рынок, чтобы хоть отчасти сбалансировать спрос и предложение, да и получить прибыль именно на ценовом пике. Но с другой - слишком велики становятся необходимые объемы инвестиций. Что перевесит в итоге - "понижающий" или "повышающий" фактор?
Нельзя забывать, что срок, обозначенный как время выхода нефтедобычи в Казахстане на уровень в 120 - 150 млн. тонн в год, (что позволит стране войти в пятерку крупнейших нефтедобытчиков в мире)не так уж далек - это середина следующего десятилетия.
До сих пор динамика в осуществлении шельфовых проектов сохраняется положительной, несмотря на некоторые не слишком позитивные моменты.
Ни борьба между правительством и инвесторами вокруг последних изменений в налоговом законодательстве, ни неожиданно плохой результат бурения на шельфовой структуре Тюб-Караган не охладили инвесторов.
И консорциум, разрабатывающий Кашаган, и СП ТШО на Тенгизе продолжают осуществлять свои большие программы. И трудно представить, что инвесторы вдруг возьмут и начнут сворачивать свои проекты в Казахстане, хотя иногда смутные намеки на такую возможность звучат, как на той же конференции КИОГЕ. Но притормозить эти проекты компании все же могут.
История с неудачей российской компании "Лукойл" на Тюб-Карагане сейчас популярна у специалистов. Все нефтяники подчеркивают, что большой беды в этой картине нет - статистика показывает, что из трех-пяти пробуренных на поиск нефти скважин лишь одна оказывается успешной. Так что одно "непопадание" ничего не значит. Наверное, так и есть, но "Лукойл" почему-то не спешит объявлять даже приблизительные сроки возобновления буровых работ на Тюб-Карагане, а уж тем более ничего не сообщается о начале их на второй структуре этой компании - Аташ.
Представители компании отмечают, что работать им приходилось в очень сложных условиях - нет достаточного количества грамотного персонала, нет необходимой научной базы, сложна система тендеров, отсутствует нужная инфраструктура. Ее необходимо развивать, а это - очень большие инвестиции, в условиях растущих цен на все и вся в нефтяном бизнесе.
Казалось бы, участие в каспийских проектах крупнейших мировых, крупной российской и казахстанской компаний должно способствовать быстрому решению таких вопросов, как развитие инфраструктуры. Но, похоже, что тормозит это обычный эгоизм. Во всяком случае представители "Лукйола" не раз намекали на нетоварищеское поведение других компаний, не желавших помочь компании в ее работе. С одной стороны это естественно - конкуренция есть конкуренция. Но в то же время есть такие объекты инфраструктуры, которыми в равной мере пользовались бы все участники процесса разработки Каспия, и совместное развитие инфраструктуры позволило бы заметно сэкономить всем.
Особенно это касается экологических и транспортных объектов инфраструктуры. Очевидно, здесь может быть найдено приложение усилиям государства стимулировать развитие каспийских нефтяных проектов. Первый пример такой попытки был сделан несколько лет назад, когда появилась идея создания Каспийского инфраструктурного консорциума. Ее, к сожалению, не реализовали, но в те времена была другая ситуация: без стремительного роста цен на нефть, тормозящего развитие проектов, без достаточных финансовых ресурсов у государства.
Теперь все это в наличии, как и вопрос - куда направить средства банков и пенсионных фондов, которые требуют новых направлений для инвестирования, опасно разогревая в отсутствие оных рынок недвижимости?
С помощью мобилизации внутренних ресурсов можно попытаться минимизировать негативное воздействие мировых экономических тенденций на казахстанские проекты, а также усилить позиции государства в непростых отношениях с иностранными инвесторами.