За прошедшие годы было утеряно множество улик и вещественных доказательств. Не удалось найти ни одного, хотя бы косвенного свидетеля. Тем не менее решением жюри присяжных в этом деле поставлена точка.
Курганская бойня
12 декабря 1999 года в российском Кургане в собственной квартире по адресу: ул. Пушкина, дом № 72, квартира № 8, были обнаружены тела хозяев – супругов Анатолия и Любови Котиков. У обоих имелись многочисленные ушибленно-рваные раны головы, открытые черепно-мозговые травмы.
В спальне нашли третью жертву – сестру хозяйки, Софью Лускину, у которой была проломлена голова. Она находилась в глубоком коматозном состоянии, однако была жива.
Картина происшедшего сомнений не вызывала – все трое стали жертвами нападения неизвестного, забившего их “твердым тупым предметом, возможно, железным прутом или чем-либо подобным”.
Россия – Казахстан. Конец 90-х
Прежде чем обратиться к материалам дела, вкратце опишем ситуацию конца 90-х годов.
К тому времени Казахстан и Россия уже пережили пик (дно) экономического кризиса, однако до стабилизации было еще далеко. После развала Союза особых ограничений на въезд-выезд между нашими странами не было. Жуткие преступления – родом из лихих 90-х
Значительная часть активного населения занималась челночным бизнесом. На “высочайшем” уровне была преступность.
Бандитизм и рэкет хоть и поубавились по сравнению с постперестроечной эпохой, оставались явлением обычным. Заказные убийства, кровавые расправы с конкурентами и прочее имели место не только в сфере олигархов-миллионеров, но и в среде обычных челноков.
У полицейских как в России, так и в Казахстане условия работы были более чем скромные. Порой у оперов и следователей элементарно не хватало обычной бумаги для составления протокола.
Между странами СНГ была заключена Минская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Но из-за отсутствия финансирования она практически не действовала.
Вот примерно в таких условиях сыщики Кургана начали свое следствие по двойному убийству.
Следствие
На первый взгляд в квартире Котиков ничего не пропало, об этом сообщил 20-летний сын погибших Михаил. Быстро удалось установить, что супруги сдавали в аренду одну комнату. И в этот период ее снимали двое граждан Казахстана – Ален Бейсенбаев и Регина Джусипова (имя изменено). По имеющейся информации, они приехали в Курган по коммерческим делам.
Полицейские несколько дней ожидали квартирантов, однако они на месте преступления не появились.
Спустя примерно неделю из комы вышла Софья Лускина. Правда, поведать она смогла немногое. Точно сообщила, что является гражданкой Израиля, буквально накануне приехала в Курган погостить у сестры Любови. В тот день, около 12 часов дня, устав после дороги, она спала. Нераскрытое двойное убийство в Алматы: родственники сомневаются, что оно было случайным
Сквозь сон видела, как в комнату вошел парень азиатской национальности. В руках у него была то ли палка, то ли кочерга. Парень замахнулся на нее этой палкой, и... дальше Софья погрузилась во тьму.
В протоколах российской милиции значится, что пострадавшая все-таки опознала в вошедшем парне Алена Бейсенбаева, которого накануне видела в квартире Котиков и про которого знала, что он снимает здесь комнату. Впоследствии Софья обнаружила, что у нее пропали 735 долларов США и 100 израильских шекелей.
В материалах дела имеются показания еще двух свидетелей – женщин, живших по соседству с супругами.
По-соседски они часто общались, обращались друг к другу по разным мелким бытовым вопросам, например, соли взять и т. п. В тот день обе соседки поочередно заходили к Котикам. Первая пришла около 11 часов. Ей открыл сам хозяин – Анатолий. При этом, как сообщила свидетельница, за спиной у него стоял парень-азиат. Свидетельница отметила странное состояние Анатолия, который был “как будто в прострации”. На вопросы соседки он не отвечал. Вместо него говорил парень, сообщивший, что хозяйки Любы дома нет, она придет позже. Соседка удалилась.
Вторая свидетельница пришла уже после 12 часов дня. Ее встретил только один квартирант, с порога сообщивший, что хозяев дома нет. После чего разговор был закончен.
В результате у курганских полицейских возник еще один свидетель, который был также и возможным подозреваемым – Ален Бейсенбаев.
Судебно-медицинская экспертиза определила возможное время убийства обоих супругов – примерно 12 часов дня, плюс-минус час.
С учетом пропавших у Лускиной долларов и шекелей вырисовывался корыстный мотив убийства.
О трудностях следствия
Милиция начала искать Алена Бейсенбаева, на которого имела ориентировку, что он гражданин Казахстана, и, вероятно, туда и выехал. Но в 1999 году российские опера искали Бейсенбаева исключительно только в доме № 72 по улице Пушкина в городе Кургане. Других возможностей у них не было по причине уже упомянутых вала преступности, экономического кризиса и т. д. Не исключено, что имел место еще и не слишком рьяный энтузиазм самих следователей Кургана. Потом дело ушло в архив как нераскрытое. Его несколько раз доставали – прокуратура Кургана требовала раскрыть “маньячное дело”.
Проводили некоторые следственные действия. Например, постепенно выяснили, что Бейсенбаев прописан в г. Шардаре Южно-Казахстанской области.
В 2011 году в ДВД ЮКО пришел запрос от коллег из Кургана “провести опрос предполагаемого свидетеля Бейсенбаева по делу об убийстве супругов Котиков”.
Наши полицейские нашли Бейсенбаева, опросили его, отправили ответы россиянам. Те успокоились. Но в 2015 году еще раз отправляли к нам запрос с аналогичным предложением и получили тот же ответ.
Стоит отметить, что, судя по материалам дела, следователи Кургана периодически пытались обвинить в убийстве Бейсенбаева. Но эти обвинения отвергала сама Курганская областная прокуратура, возвращая дело на доследование в связи с низким качеством следствия и необоснованностью обвинительных выводов.
Обнаружить орудие убийства российским сыщикам не удалось. Найти следы преступника тоже не смогли. Зато со временем они потеряли ряд вещественных доказательств по делу – в частности, всю одежду с убитых. Трех южан осудили за убийство на свадьбе
Так продолжалось до середины 2017 года. К этому времени курганская полиция на основании показаний двух соседок-свидетелей и размытых воспоминаний Софьи Лускиной все-таки выдвинула обвинения в адрес Алена Бейсенбаева.
Из свидетеля в обвиняемые
Теперь уже в ДВД ЮКО поступил из России не запрос, но уголовное дело, где Бейсенбаев обвинялся в убийстве двух лиц, покушении на убийство третьего, разбойном нападении.
Согласно уже упомянутой Минской конвенции 1993 года, если, например, гражданин Казахстана совершит преступление в России и будет там же задержан, то судить его будут россияне.
Но если преступник-казахстанец скроется у себя на родине, то разыскивать его должна казахстанская сторона. И судить его будет также наш суд. Это правило общее для всех стран СНГ – участников конвенции.
Таким образом, разбираться с Бейсенбаевым в дальнейшем предстояло казахстанской правоохранительной и судебной системе, взяв за основу материалы дела, собранные российским следствием. Наши полицейские опять же быстро нашли Бейсенбаева и взяли его под стражу. В ноябре начался суд.
Показания Бейсенбаева
Дело рассматривалось в специализированном межрайонном уголовном суде ЮКО.
По ходатайству подсудимого, процесс проходил с участием присяжных заседателей. Сторона потерпевших отсутствовала.
Однако в материалах дела был заявлен иск от сына супругов Котиков – Михаила. Он предъявлял требования к виновному на возмещение морального ущерба в размере по курсу нацвалюты – порядка 6 миллионов тенге. Гособвинитель оперировал исключительно материалами российского следствия.
Подсудимый, уроженец Шардары Ален Бейсенбаев, к 1999 году имел за плечами весьма обширный опыт работы в государственных и коммерческих структурах. Успел побывать на руководящих должностях в комсомольских и партийных организациях.
С приходом рыночной экономики организовал фермерское хозяйство. Именно по фермерским делам в 1999 году он и выезжал в Россию – искал покупателей для плодоовощной продукции. Планировал ехать в Свердловск, но в конечном итоге оказался в Кургане.
Вместе с ним была и напарница – Регина. С целью экономии сняли одну комнату на двоих в не самом фешенебельном районе, где прожили несколько дней в ожидании заключения сделки. Как утверждал Ален Бейсенбаев, в тот день, 12 декабря, он около полудня вернулся с очередных деловых переговоров в квартиру Котиков и обнаружил там растерзанные тела хозяев. Испугавшись, съездил за своей напарницей (Регина с утра также отправилась по делам в город), и в тот же вечер они на поезде срочно выехали в Казахстан.
С тех пор он с ужасом вспоминал ту картину, но не скрывался, не прятался. Когда его вызывали в полицию в 2011 и 2015 годах, давал объяснения. Хотя особой информацией по убийству просто не владел.
Никаких правонарушений и преступлений за Бейсенбаевым не числится. Наоборот, все соседи, знакомые и коллеги отзываются о нем как о добропорядочном гражданине, примерном семьянине, достойном человеке. Естественно, он полностью отвергал свою причастность к жестокому убийству.
Никого найти не удалось
Судебное следствие неоднократно пыталось вызвать на суд хоть каких-нибудь свидетелей по делу – в частности, Софью Лускину, сына убитых Михаила, соседок-свидетелей, а также казахстанку Регину Джусипову. Суд ЮКО предлагал даже дистанционную дачу показаний для свидетелей – по Интернету через видео-конференц-связь. Однако ответ пришел только из Израиля, от Софьи Лускиной. Она сообщила, что по причине преклонного возраста и проблем со здоровьем приехать в Шымкент на суд не может. К тому же уже ничего не помнит из тех событий. И вспоминать не желает. Никаких претензий ни к кому не имеет.
Было установлено, что Регина Джусипова теперь проживает в Таразе, но, работая вахтовым методом, длительное время проводит в командировках. И на суд также не приедет.
Не удалось выйти на связь и с Михаилом Котиком. Российские полицейские, несмотря на многочисленные запросы Южно-Казахстанского уголовного суда, найти его не смогли.
Также выяснилось, что обе соседки-свидетельницы давно уже умерли.
В общем, свидетелей не было. Были только протоколы с их показаниями, собранными следователями Кургана.
В них, по показаниям Михаила, кроме всего прочего, значилось, что между квартирантом и хозяевами накануне произошел конфликт по поводу оплаты. Сам Бейсенбаев подтвердил, что споры были, однако не столь принципиальные.
В прениях прокурор попросил присяжных не верить заявлению Бейсенбаева о том, что тот, дескать, испугался и убежал с места преступления:
“Бейсенбаев был уже взрослым человеком, работал на государственных, руководящих должностях. Он должен был уметь адекватно воспринимать происходящее, осознавать свою ответственность, последствия”.
По мнению прокурора, побег из Кургана подсудимый совершил вовсе не из страха, а потому что и являлся убийцей.
Также гособвинитель отметил моральные качества Бейсенбаева: “Имея семью и четверых детей, он едет в командировку с чужой женщиной, с которой снимает одну комнату”.
На это сразу отреагировала супруга Бейсенбаева, являвшаяся на суде общественным защитником подсудимого. Она сообщила, что в то время на руках у нее действительно был четвертый новорожденный ребенок. Но она прекрасно знала, что Бейсенбаев отправляется в командировку с партнершей, и была совершенно не против этого.
“В таких поездках очень опасно быть одному. Я прекрасно знала Регину и сама была за то, чтобы муж ехал с ней. Я доверяю мужу и такие предположения полностью отвергаю”, – заявила супруга.
Главным мотивом убийства, по версии гособвинителя, являлись 735 долларов США и 100 израильских шекелей...
***
Присяжные решили, что Бейсенбаев виновен по всем статьям.
Суд приговорил его к 20 годам лишения свободы с отбытием наказания в учреждении максимальной безопасности (строгий режим), с конфискацией личного имущества. Также он должен возместить моральный ущерб Михаилу Котику (местонахождение которого все еще неизвестно) – 6 миллионов тенге морального ущерба за смерть родителей.
Сторона осужденного подала апелляцию.
ШЫМКЕНТ