Мы развиваем в детях мышление низкого порядка, а в чиновниках – коллективную безответственность: при каких условиях начнутся реальные улучшения в системе образования? На вопросы “КАРАВАНА” ответил педагог, основатель инновационной школы, руководитель аналитического центра “PROBILIM ANALYTICS” Нурмухаммед ДОСЫБАЕВ.
Хлебом не корми – дай реформы провести!
– В Казахстане каждый новый министр образования приходит со своей реформой. При этом начатое предшественником не доводится до логического завершения, не анализируется. Чиновники меняются, ком фатальных ошибок растет, а разгребают их педагоги и учащиеся…
– Я не считаю, что частая смена министров влияет на курс развития образования страны. Проблема в том, что в руки МОН отдали абсолютно всё: и дошкольное образование, и школы, и колледжи, и университеты, и науку. За пять разных направлений, выработку стратегии, дальнейшую реализацию ответственность несет один человек!
А теперь посмотрите, сколько из наших министров образования работали в школе/вузе, возглавляли учебные заведения, трудились в региональных управлениях, прежде чем сесть в министерское кресло? (Нынешний глава МОН Асхат Аймагамбетов, к слову, до этого два года был вице-министром, ранее 6 лет трудился преподавателем в вузе и 3 года возглавлял управление образования в родной Карагандинской области. – Прим. авт.). Те же вопросы к вице-министрам, начальникам управлений образования на местах – кто из них пороху нюхал?..
В целом мы правильно виним уполномоченный орган, но проблема не только в самих министрах, но и во всей команде, отвечающей за отрасль.
В Сингапуре, на успешный опыт которого мы постоянно ссылаемся, управленцы делятся на три типа: администраторы – топ-менеджеры, министры, руководители департаментов; полисимейкеры – законодатели, которые пишут политику; педагоги, которые готовят коллег. Третья категория настолько же авторитетна, как и первая, уровень зарплаты – тот же. Кандидат на любую из этих должностей должен 5 лет отработать учителем в школе.
У нас такой иерархии нет, на самом высоком уровне находится министр со своими замами, а представители третьей категории – на самом низком уровне и зарабатывают меньше учителей. Полисимейкеры у нас – обычные специалисты в управлениях образования, которым всё спускается сверху, и они должны писать процедуры.
Нам нужны управленцы нового формата, необходимо выстраивать такую систему, чтобы у нас пополнялись ряды третьей категории, ведь не каждый хочет быть администратором или вершить политику, кто-то мечтает о педагогической деятельности на высоком уровне.
А у нас преподаватели в вузах получают нищенскую зарплату. Все эти вопросы надо ставить перед Президентом, на уровне правительства и парламента, и делать это должен не я, а министр образования.
Рай для чиновников
– Коллега рассказывала, какая малограмотная у ее дочери учитель: пишет с ошибками, предметом не заинтересована. Сама девочка во время нашего недавнего разговора постоянно подходила к маме и просила помочь – урок не грузился. При этом ребенок смышлен не по годам, и уровня обычной столичной школы ей уже недостаточно. Вы прослушали зарисовки о среднем образовании…
– МОН не имеет прямого влияния на школы – министров и акимов назначает Президент, а люди одного уровня не могут диктовать поручения друг другу. То есть минобр определяет, по какому курсу будет двигаться система, но при этом не может спросить с исполнителей на местах.
Если бы вертикаль была правильной, то школы напрямую подчинялись бы министерству. И проблемы решались быстрее. Но у нас школы находятся в подчинении управлений образования, и МОНу приходится просить акиматы, а не требовать. Наказать их за неисполнение курса минобр не может – права не имеет, и себя не наказывает.
Между тем Президент Токаев в свежем Послании подчеркнул, что первостепенной задачей чиновников на местах должно быть образование региона, а не только ремонт дорог.
Вот вы говорите, что педагоги пишут с ошибками. Их готовят вузы, которые напрямую подчиняются минобру. Именно он создает программы вузов, финансирует их, назначает ректоров, то есть все рычаги влияния у МОН есть, но на выходе мы получаем слабые кадры.
В этом вопросе “UStudy”, кстати, первым внедрил независимую внешнюю оценку знаний учителей. И с прошлого года появились цифры – практически каждый второй педагог не проходит национальный квалификационный тест! Мы бы никогда не узнали об этом, если бы оцениванием педагогов занимался сам минобр. Статистика ведь – такая вещь, которую всегда можно “прикрутить”.
Другая внешняя оценка знаний PISA (Programme for International Student Assessment) тоже показала печальную картину: снижение грамотности школьников. В Казахстане за 30 последних лет подобных независимых оценок знаний не было, это порождало коллективную безответственность в системе образования: ты сам рассказываешь, насколько хорошо работал, сам выставляешь себе оценку. Полная свобода действий – это рай для чиновников, наделенных полномочиями и ресурсами, при этом никто не несет никакой ответственности.
Тупой и еще тупее
– Вы упомянули итоги PISA, которые прямо говорят: наши школьники тупеют с каждым годом.
– К сожалению, это так. Помимо уже упомянутых причин ситуации есть еще одна – недофинансирование. В результате формируется неравенство в сфере образования, когда в школах для одаренных детей учатся в одну смену, а в остальных – в две и даже три смены, классы перегружены – сидят по 30–40 человек! Сами учителя вместо 20 часов преподавания в неделю вынуждены брать по 30 часов, разрываться, это влияет на качество преподавания.
Нужно увеличивать финансирование общеобразовательных школ, капитальные затраты на строительство новых учебных заведений, инфраструктуру, а также инвестировать в операционные затраты – зарплаты педагогов, расходы на канцелярию и так далее. Доля расходов на образование в ВВП страны сейчас составляет всего 3 процента, в развитых странах – 6 процентов. Учителя английского за ведение предмета на "своем" языке награждают, а казахского наказывают
– Эксперты говорят, что немалую роль в процессе снижения уровня грамотности школьников играет ЕНТ.
– Изначально ЕНТ внедрялось как инструмент справедливого распределения госгрантов. А за рубежом гранты в основном распределяют государственные региональные вузы, которые подчиняются местным акиматам и сами отбирают будущих студентов. Тестирование школьников проводится на независимых площадках.
В Казахстане, несмотря на поручения Президента передавать функции в конкурентную среду, образование остается в руках госорганов. И вместо того, чтобы заниматься фундаментальными вопросами, МОН завязывает на себе операционные вопросы, в числе которых проведение ЕНТ. В итоге не справляется с функцией проведения тестирования, не может эффективно организовать его без коррупции. Я, например, сдавал ЕНТ сам, без шпаргалок, а парень-троечник пронес три телефона и, набрав высокие баллы, поступил на грант.
– Много вопросов и к СОЧ и СОР (суммативное оценивание за четверть и раздел)…
– Здесь вопрос еще глубже – в самой программе обучения. Есть типовой учебный план, в котором по пунктам, темам и часам разбиты знания, навыки и объем, которые учащийся должен усвоить с 1-го по 11-й класс.
При этом каждый новый урок – это новая тема, и ребенок не успевает усвоить и закрепить знания. В результате дети знают цифры и факты, но глубинно не могут раскрыть ни одну тему! По таксономии Блума мы развиваем в детях мышление низкого порядка (запоминание без понимания, применения, анализа, оценки и синтеза): учащиеся получают большой спектр тем, но функционально безграмотны.
Необходимо пересмотреть содержание образовательных программ, уменьшить количество изучаемых школьниками предметов.
В США и Великобритании старшеклассники последние два года обучаются максимум 5 предметам, а у нас – 15. Никакой фокусировки и углубления по тому направлению, которое учащийся выбрал для будущей специальности. У нас любят говорить про профориентацию, но сути не понимают. Нужно сужать образовательные программы.
– Как можно спасти систему от надвигающейся катастрофы?
– В госучреждениях образования – школах и вузах – давно наступил крах, что подтверждается рейтингами работодателей и международными оценками. Государству нужно это признать и начать привлекать частный сектор к управлению сферой образования, объединяться на равных партнерских отношениях. Решения уполномоченного органа (по тем же займам от Всемирного банка) должны приниматься прозрачно, необходимо усилить гражданский контроль и не давать возможность чиновникам единолично принимать решения без коллективного обсуждения с обществом.
У текущего руководства минобра не хватает ни видения, ни опыта решать накопившиеся проблемы. Здесь не место для гордыни, ведь образование – это общественное поле. Но на наши инициативы МОН не реагирует. Да, могут быть вопросы политического характера, внешние угрозы, экономические кризисы, но именно образование должно быть в приоритете, поскольку связано с национальной безопасностью.
НУР-СУЛТАН