В первой народ буянил по поводу коррупции от депутатов всех уровней до правительства. Во второй протестовали против декрета президента Лукашенко “о тунеядцах”. Причем главным дармоедом и вором называли самого Александра Григорьевича. А в минувшие выходные Россию всколыхнули массовые выступления граждан – от Владивостока до Калининграда – тоже против коррупции. Главный “герой” – премьер Дмитрий Медведев.
Граждане Казахстана так или иначе реагируют на события у соседей по СНГ. Как они могут аукнуться у нас? Комментарии “КАРАВАНУ” дал политолог Досым САТПАЕВ:
– У большинства постсоветских государств одинаковые болячки. Первая – неэффективный бюрократический аппарат, который сам же и создает все проблемы, вызывает социальную напряженность. Вторая – так называемая клептократия: высокий уровень коррупции характерен для всех постсоветских республик. Киргизия, Беларусь, Россия, да и Казахстан, не сильно отличаются друг от друга. В последнем рейтинге Transparency International Россия и Казахстан, кстати, разделили 131-е место в списке из 176 стран мира. Это тоже раздражает. Социальное расслоение приводит к радикализации населения. Прежде всего в регионах. И третья болячка – неэффективная система коммуникации между властью и народом.
– В разных странах СНГ это выглядит по-разному…
– Вот Путин активно продвигал проведение “прямых линий” с населением, встреч с разными экспертами. Так власть пыталась формировать повестку дня и в какой-то мере общественное мнение.
– А в Казахстане?
– После Жанаозена в 2011 году власть пытается наладить каналы коммуникации. В том числе и через общественные советы, активизацию работы пресс-служб министерств, местных исполнительных органов. Было даже распоряжение Президента, чтобы чиновники быстрее реагировали на те или иные возникающие проблемы.
– Но эти каналы связи часто дают сбои!
– То, что вызывает недовольство у граждан, не всегда адекватно доходит до тех, кто должен принимать решения. В результате получаем эффект парового котла. У нас тоже были социальные взрывы. Вспомните Шанырак 2006 года, в том же году “Союз правых”, когда совершенно аполитичные до этого рядовые водители протестовали против запрета на праворульки. Жанаозен-2011, теракты в Актобе, земельные митинги прошлого года, “экспансия китайских предприятий”…
– И ситуация с пенсионной реформой…
– Которая привела к отставке господина “патамушта-патамушта”. Наши “земельные митинги” – это результат неэффективной работы чиновников с людьми, игнорирования общественных настроений.
Государство должно стать более прозрачным. Потому что в основе социальных протестов лежит недоверие к власти. Детонатор – отсутствие информации: кто и как принимает решения, кто и куда тратит деньги, насколько эффективно?
Необходимо привлекать общественность при принятии тех или иных решений. У нас же концентрация власти доходит до того, что чиновники неэффективно тратят народные деньги, и мало кто потом несет ответственность. Если бы у населения была возможность как-то влиять на принятие тех или иных решений, это могло бы снизить протестный накал.
– Досым, вы говорите о модели гражданского общества.
– Да, с сильными и независимыми СМИ, которые бы контролировали власть, включая такой инструмент, как журналистские расследования! Или парламент, в котором бы действовали сильные партии, а не партии-зомби. Вот почему в последнее время у нас появляются общественные советы? По сути, они выполняют функции маслихатов.
– И контрольно-надзорные…
– Если бы маслихаты и парламент работали нормально, то эти советы были бы не нужны. Но тут я вижу позитивный момент: зачатки гражданского общества – пусть даже в такой форме – уже действуют. И в социальных сетях тоже. Обсуждение там самых горячих проблем – хороший сигнал для властей обратить на них внимание. Вплоть до пересмотра уже принятых решений. К сожалению, это пока делается точечно. Не системно.
– Мухи отдельно…
– Ну да. Нам говорят: сюда, ребята, не суйте свой нос. Такой избирательный подход всегда неэффективен. Но я – оптимист. В том плане, что элита, хотя бы в плане самосохранения, рано или поздно должна понять, что если ничего не менять, то история может поступить с ней очень грубо.
Алматы