КАЗАХСТАН СТАЛ УБЕЖИЩЕМ ДЛЯ ДЕЗЕРТИРОВ
Бывший подполковник милиции Владимир Григорьев во время войны был командиром кавалерийского дивизиона по охране общественного порядка. С ним нам удалось встретиться – незадолго до его смерти: Владимир Иосифович скончался 20 ноября 2007 года.
По его рассказам, к осени 1941 года Алма-Ату заполонили массы эвакуированных, среди них было немало молодых и здоровых мужчин. Они всеми возможными путями пытались избежать отправки на фронт. На руках у таких «беженцев» были справки о том, что они страдают всевозможными недугами – от плоскостопия до туберкулеза.
Алма-Ата и в предвоенные-то годы особенным спокойствием не отличалась. А в августе – сентябре 1941 года вместе с эвакуированными жителями западных районов РСФСР, Украины, Молдавии и Белорусии в столицу Казахстана хлынули московские, киевские, харьковские, кишеневские и минские воры и налетчики. Особенно много проблем горожанам и милиции доставляли квартирные воры и рыночные карманники.
Например, московский вор по кличке Серый обучил своих местных собратьев-форточников красть при помощи особых длинных крючьев. Просовывая изготовленные из железной проволоки крюки в окна и форточки, воры ухитрялись даже снимать ими наволочки с подушек и вытаскивали из шифоньеров одежду.
Среди жертв шайки Серого однажды оказались два работника райкома партии. Злоумышленники выкрали у них служебное оружие – револьвер системы «наган» и пистолет – «браунинг», спрятанные под подушками. Найти похищенное не удалось: из-за этого потерпевших освободили от должностей и направили на фронт…
НАЛЕТЧИКИ ВСТРЕЧАЛИ «КЛИЕНТА» ПО ОДЕЖКЕ
Заслуженный работник культуры Республики Казахстан, заслуженный тренер СССР и Казахстана Петр Матущак во время войны жил в пригороде Алма-Аты – колхозе «Заря Востока».
– В 1941 году мне было 14 лет, я устроился на Алма-Атинский завод тяжелого машиностроения (АЗТМ) токарем и каждый день пешком проходил по 12 км – на работу и обратно, – вспоминает Петр Филиппович. – Ни выходных, ни праздников у нас не было. Поэтому на прогулки по городу не было ни времени, ни сил.
Преступность в Алма-Ате, конечно, была, но в поселке Заря Востока все жили очень дружно. Я ни разу не слышал не только об убийстве, но даже о краже. Нечего у нас было красть!
А вот заслуженный тренер Республики Казахстан, бывший главный тренер сборной Казахстана по спортивной гимнастике, судья международной категории Михаил Горанько, которому в 1941 году исполнилось 12 лет, не только сталкивался с алма-атинскими грабителями, но и стал их жертвой.
– Мы с родителями жили в районе железнодорожного вокзала Алма-Ата-1, на улице Свердлова, – рассказывает Михаил Иванович. – Когда в сентябре 1941 года в наш город прибыл эвакуированный электротехнический завод, меня приняли туда учеником слесаря – сборщика аппаратуры связи. Работали мы по 14–16 часов в сутки. Возвращаться домой приходилось в темноте, через глубокий лог. Место было страшное. Здесь промышляли шайки налетчиков. Несколько раз я на них наталкивался. Подходили, осматривали и, увидев промасленную телогрейку, сразу теряли ко мне интерес. Ясно, что в хорошей одежде, а тем более с часами или кольцами там лучше было не показываться.
Помню, как у меня из кармана выкрали продуктовую карточку на месяц, по которой я получал по 800 граммов хлеба в день. В другой раз у нас выкопали всю свеклу и картошку, которую мы посадили на своем маленьком участке. Пришлось очень туго…
НА ЛИКВИДАЦИЮ «ЧЕРНОЙ КОШКИ» УШЛО ЧЕТЫРЕ ГОДА
В 1942 году в Алматы появилась банда с точно таким же названием, как в кинофильме «Место встречи изменить нельзя», – «Черная кошка».
Бандиты ни в чем не уступали своим экранным коллегам. Они убивали людей за продуктовые карточки, не говоря уж о золотых часах или ювелирных украшениях.
Налетчики гастролировали по всему Южному Казахстану – в Чимкенте, Кзыл-Орде и Джамбуле. Обезвредить банду удалось только после войны. В 1946 году сотрудники МГБ – Министерства государственной безопасности – вместе с милиционерами оттеснили банду в горы и там уничтожили.
НИКОЛЬСКИЙ РЫНОК – ЦЕНТР ПРЕСТУПНОСТИ
Самым популярным «рабочим местом» алма-атинского криминалитета в годы войны стал Никольский базар. В то время город жил по продовольственным карточкам, там можно было купить все, что угодно. Но оплачивать товар следовало наличностью, а еще лучше – золотом. Например, очень ценились золотые монеты царской чеканки, не брезговали «продавцы» и ювелирными украшениями.
Оперативники выяснили, что промышленные товары, одежда и продукты питания попадают к спекулянтам… из городских складов и магазинов! Пройдя по цепочке и отследив передвижения главной алма-атинской спекулянтки Тамары Фастовской по прозвищу Томка, милиционеры накрыли всю сеть. Саму Фастовскую задержали летом 1942 года прямо на ее рабочем месте – за прилавком Никольского рынка. На допросе она призналась, что наладила тесные контакты с работниками нескольких складов и магазинов, в частности магазина № 5.
Предприимчивая Томка оптом скупала у них дефицитные продукты: соль, сахар, керосин, мыло, чай, сало. Естественно, продавала она все это в пять раз дороже, а выручку делила со своими поставщиками. При обыске в частном доме Фастовской под половицами было найдено 10 тысяч советских рублей, около 1,5 кг золотых ювелирных украшений, 1529 долларов США, 26 английских фунтов стерлингов, облигации Государственного займа СССР на 107 тысяч советских рублей и, главное, 8 тысяч 227 золотых рублей царской чеканки!
УБИЙЦА ОКАЗАЛСЯ ИДЕЙНЫМ ВРАГОМ
Подполковник Григорьев отмечал, что одним из самых жестоких алма-атинских убийц в годы Великой Отечественной войны стал в Алма-Ате сын директора городского венерического диспансера по имени Роберт. Благодаря связям родители устроили его в горно-металлургический институт. Так Роберт избежал призыва в действующую армию. На его счету несколько десятков разбоев и грабежей, а в четырех случаях студент безжалостно застрелил свои жертвы.
Вычислить убийцу милиционерам удалось только после войны. Оперативники под руководством начальника уголовного розыска Алма-Атинской милиции подполковника Родиона Сагинадзе окружили дом на проспекте Сейфуллина, в котором жил Роберт. Но бандит и не думал сдаваться, принялся отстреливаться по-македонски, с двух рук из двух пистолетов «ТТ». Первым погиб подполковник Сагинадзе, который шел впереди всех. Потом пуля сразила Михаила Зуева, а милиционеры Василий Кобрисов и Федор Захаров получили тяжелые ранения. Впоследствии Кобрисов скончался прямо на операционном столе.
В ходе ожесточенной перестрелки Роберт случайно застрелил свою мать, неожиданно ворвавшуюся в его комнату. Убийца получил несколько смертельных ранений, но перед смертью его успел допросить сам министр внутренних дел Казахской ССР генерал-майор Пчелкин. Роберт оказался не простым уголовником, а идейным врагом Советского государства. Мастерская стрельба, которую он продемонстрировал, стреляя с двух рук, привела к предположению, что он прошел специальную подготовку.
Роберт признался генералу, что в действительности он является немцем, и рассказал о том, как вербовал своих сверстников-студентов для подпольной борьбы с СССР.
По словам самого преступника, его руки были запятнаны кровью не четырех, а гораздо большего количества людей. Несогласных вступить в ряды подпольщиков он заманивал в укромные места и безжалостно расстреливал.
ОХОТА НА ДИВЕРСАНТОВ
Бывший председатель КГБ Казахской ССР генерал-лейтенант Василий Тарасович Шевченко говорит, что в годы войны в Алма-Ате силовым ведомствам приходилось иметь дело не только с агентами врагов – из нацистской Германии и Японии, но и союзников – из США и Великобритании. Принимая во внимание богатейшие залежи полезных ископаемых Казахстана, ничего удивительного в подобном интересе не было.
Фашистские специалисты предпочитали готовить диверсантов из детей кулаков и белогвардейцев. Таким даже не платили. Делая ставку на их ненависть к советскому строю, их заставляли работать за идею.
В 1944 году Министерство государственной безопасности ликвидировало в Алма-Ате группу из семи диверсантов – дезертиров из Советской Армии. Они готовили покушения на партийных и хозяйственных руководителей, организовывали теракты на эвакуированных в Алма-Ату предприятиях и занимались вербовкой недовольных советской властью.
Самым же опасным агентом-одиночкой оказался некий Карпенко. Этот опытный и прекрасно подготовленный диверсант семь раз изменял свою фамилию и внешность, постоянно менял места ночевок. Оперативники МГБ арестовали Карпенко в Кустанайской области.