– Современное время требует динамичных спектаклей, нового режиссерского взгляда и другого зрительского восприятия, – говорит Гульжан Усанбековна. – Такие спектакли, как “Анна Каренина”, “Красная Жизель”, – это действительно современные спектакли со свежим взглядом хореографа. У Бориса Эйфмана, которого приглашал театр, заложена сильная энергетика, его называют “балетмейстером страстей”. У него, хочется сказать, нечеловеческие, но как раз, наоборот, человеческие страсти и страдания вынесены на более высокий художественный уровень. Танцуя эти спектакли, труппа растет. Я считаю, что ее рост начался с приглашения такого мастера, как Юрий Григорович. Он – мэтр классической хореографии, а Эйфман нашел свой неповторимый почерк в современной хореографии. Начали мы с приглашения Григоровича со спектаклем “Легенды о любви” и продолжили в работе над спектаклем “Ромео и Джульетта”.
– Недавно наблюдала сцену, как иностранцы возмущались, что не было билетов на балет. Почему театр не увеличит количество показов?
– Мы стараемся в репертуар ставить те спектакли, которые востребованы у зрителя. А чтобы показывать “продукцию”, надо ее хорошо подготовить. Каждый раз ставить спектакль непросто даже в плане технических служб – освещения, световой партитуры, сценографии. Пусть лучше зрителю будет чуть-чуть не хватать, чем наступит перенасыщение.
– Как определяете настроение зрителя?
– Делаем анализ по прошлому сезону. Плюс интуитивно стараемся угадать, чем живет современный зритель. Театр – это же волшебство! Зритель приходит на балет окунуться в мир прекрасного и уйти от повседневной суеты.
– Приходится ли вам, как хореографу, “задвигать” свои амбиции?
– Чтобы решить серьезные задачи, приходится быть требовательной и взыскательной. Другой вопрос – подход к артистам, он должен быть дифференцированным. Когда идет работа над спектаклем, то надо не наломать дров, а уметь заинтересовать артистов своей идеей, вовлечь их в свой мир, чтобы они стали его частью. Тогда получится хороший спектакль!
– Раньше вы говорили, что быть балериной легче, чем хореографом. А что скажете сегодня?
– Самой танцевать было легче, чем кого-то научить, тем более у меня была хорошая московская школа. А когда ты работаешь с людьми, какие-то вещи от тебя вообще не зависят.
– Работая над какими образами, вы, будучи балериной, испытывали душевный трепет?
– В первые годы работы, когда я еще училась в Московском хореографическом училище, мне были близки яркие, сильные партии. Моя мечта почти сразу осуществилась – станцевать Зарему в “Бахчисарайском фонтане”. Мне интересны были яркая Китри из “Дон Кихота”, партия Одиллии в “Лебедином озере”. Затем я поняла, что мне интересно попробовать себя в других амплуа. В таких партиях, как романтическая, потрясающая Жизель, воздушная Сильфида… Хотя раньше романтические образы мне давались сложнее. Я всегда мечтала исполнить Кармен, но она не шла у нас в репертуаре. Поэтому станцевала ее на своем творческом вечере. Всем понравилось, и спектакль внесли в репертуар театра.
– Кто главный критик труппы?
– Сами балетные. Мы часто бываем собой недовольны, я, как руководитель, так вообще очень критична.
– Ваши подопечные обидчивы?
– В основном – конечно. Воспринимают критику болезненно. Но есть те, кто относится более адекватно и профессионально. Это ведь не выяснение личностных взаимоотношений, а нужно для общего дела.
– Вы являетесь заведующей кафедрой хореографии в национальной академии искусств. Как пришли к тому, что нужно получить и это образование?
– Это получилось в свое время случайно, меня туда позвали в конце 90-х. Только набирался курс Заурбека Райбаева. Я не думала, что буду работать по этой специальности. Чтобы быть балетмейстером, думала, нужно иметь дар! Я начала делать первые постановки. Позже меня позвали в академию в качестве педагога и завкафедрой, и я уже выпустила несколько курсов.
– Следите за судьбой своих учеников?
– Одна из первых моих учениц, Гаухар Усина, является ведущей балериной в астанинском театре, получила звание заслуженного деятеля. Мы недавно приглашали ее к нам на “Дон Кихота”. Другие ученики являются ведущими солистами нашего Театра оперы и балета.
– Никто не выбрал заграницу? Там, говорят, условия хорошие.
– Финансово – да, более выгодно. Но работать тяжело, и не все могут. Бывает, ребята отпрашиваются на 2–3 месяца, мы их отпускаем.
– Кого еще не хватает в балете?
– Нам бы больше молодежи, все-таки балет – профессия молодых, и в женский кордебалет надо больше набирать. Хотелось бы повысить качество женских спектаклей, таких как “Лебединое озеро”.
– Какие новинки ждать от ГАТОБа в этом сезоне?
– План постановок еще не утвержден. Могу сказать, что будут приглашенные хореографы. Стараемся, чтобы с нами работали мастера самого высокого уровня. Чтобы труппа, работая с ними, росла, как было с Григоровичем и Эйфманом. Есть планы как на классический репертуар, так и на современную хореографию.