В узбекско-росийских отношениях наступил период очередных ожиданий. Рядовые граждане этой центральноазиатской страны связывают с недавним подписанием союзнического договора с Россией большие надежды.
Начиная с 1991 года, Узбекистан произвел множество политических виражей, большая часть из которых только отдаляла его могучего северного соседа.
Лидер одной из основных стран Центральной Азии методично озвучивал отношение Узбекистана и России как дружественные, партнерские, основанные на общей истории и давних традициях. Однако после подобных громогласных заявлений происходил обратный процесс. Чтобы не зависеть от имперских амбиций России, закупались американские трактора, запчасти к которым стоили по меркам Узбекистана целое состояние, японские автокраны, и мало кто из узбекистанцев верил легенде о том, что это делается во благо страны.
Сельскохозяйственные руководители низшего звена ежегодно бодро докладывали наверх о досрочном выполнении плана пахоты американскими "Магнумами", а потом, втихаря, еще раз поднимали зябь при помощи привычных "Алтаев".
Подобная технология еще с советских времен активно применялась в целинной зоне, в частности, Сырдарьинской, Джизакской областях. Вспахивать на глубину в 40 сантиметров в бытность Советского Союза требовали ученые, чтобы разрушить корневую систему сорняков, главных врагов сельхозкультур.
Правда, какими мотивами руководствовалось руководство Узбекистана, подписывая союзнический договор с Россией, приходится лишь догадываться. Хотя одно из объяснений столь бурного политического сближения двух стран лежит на поверхности: после андижанских событий в мае нынешнего года, жесткой позиции Соединенных Штатов Америки, введения санкций со стороны Европейского Союза у лидера Узбекистана не осталось никаких других альтернатив, кроме дружбы с Кремлем.
После всего сказанного может возникнуть вопрос: станет ли дружба по принуждению крепкой?
14 ноября 2005 года в Кремле и господин Путин, президент Российской Федерации, и господин Каримов, президент Республики Узбекистан были предельно корректны, подчеркивая историческую значимость документа, под которым поставили свои подписи. Владимир Владимирович назвал визит своего узбекского коллеги "…крупным, одним из самых значимых событий в новейшей истории", а сам союзнический договор охарактеризовал как "…самый доверительный уровень отношений. Россия и Узбекистан объединяют силы и ресурсы, огромный гуманитарный потенциал во имя стабильности и прогресса в регионе".
Разумеется, лидер России имел в виду нынешнюю Центральную Азию. После того, как с 2001 года Узбекистан разметил на своей территории американскую военную базу в Карши-Ханабаде, российские военные стратеги считали данный факт одним из самых крупных политических поражений страны в регионе, географически очень близком к нестабильному и трудно предсказуемому Афганистану. В ноябре 2005 года Россия, как ей представляется, взяла реванш за тот четырехлетней давности, по боксерской терминологии, нокдаун.
Вообще, никто не сомневается и в том, что в Центральной Азии существует два государства, играющих здесь ключевую роль. Узбекистан и Казахстан. Страна, находящаяся между Россией и Узбекистаном, со времен обретения независимости проводила политику налаживания тесных партнерских отношений с северным соседом и в этой своей работе весьма преуспела.
Степень взаимного доверия в отношениях Астаны и Москвы может служить ярким примером того, как нужно строить межгосударственные контакты. Эту близость неоднократно подчеркивали и Владимир Путин, и Нурсултан Назарбаев.
Естественно, успешное развитие российско-казахстанских связей в некоторых высших кругах Узбекистана в свое время расценивалось как прямой вызов стране.
Поэтому не случайно официальный Ташкент стремился "подружиться" со всеми, кто хоть в какой-то мере соперничал с Россией. Таким объектом, в конце концов, стали США. Геополитические аппетиты Джорджа Буша-младшего как никогда совпали с тактическими задачами руководства Узбекистана.
Однако изначально дружба между США и Узбекистаном носила несколько натянутый характер. Американцы воспринимали Ташкент лишь как рычаг своей центральноазиатской стратегии. Рычаг, который можно в нужное время использовать, а потом забыть о нем.
Время от времени с берегов Потомака звучала риторика о необходимости соблюдения прав человека в Узбекистане, тем самым США подталкивали союзника к политическим переменам, которые были не по нутру Каримову.
Возникающее регулярно раздражение официальный Ташкент в течение последних лет старался максимально скрыть, втайне надеясь на мощную финансовую поддержку со стороны международных финансовых организаций, где голос Вашингтона во многих случаях решающий.
Хотя время и шло, но реальных финансовых вливаний в модернизацию стагнирующей узбекской экономики Ташкент так и не дождался. Как говорится, одними обещаниями сыт не будешь, и потому не случайно в прошлом году Узбекистан подписал Договор о стратегическом партнерстве с Россией.
Но и тогда мало кто из аналитиков верил в то, что во внешней политике официального Ташкента произошли коренные перемены.
Подписание второго подобного соглашения на этот раз с другой супердержавой мира, в кулуарах большой политики считалось камнем в американский огород. Как среагируют США? Что предпримут? И начнут ли, наконец, выполнять свои давние обещания по массированной финансовой помощи?
Все эти вопросы были сняты одновременно в мае 2005 года, когда, по одной версии, произошел расстрел мирных жителей Андижана, по другой версии, подавлено, жестковато, конечно, но ни что иное, как выступление религиозных экстремистов. Американцы и европейцы оказались по одну сторону баррикад, узбеки, русские и китайцы - по другую.
Сейчас уже мало кого волнует ответ на этот вопрос, ведь последствия майских событий оказались неожиданными, в первую очередь, для американских стратегов.
Они ожидали вялотекущей реакции официального Ташкента, который в очередной раз немного поворчит, да и даст возможность провести международное расследование событий в Андижане.
Но Каримов пошел другим путем. Набравшись храбрости на последнем саммите Шанхайской Организации Сотрудничества летом нынешнего года и, заручившись поддержкой Москвы и Пекина, официальный Ташкент сделал ход конем.
Во-первых, потребовал вывести американскую базу из Карши-Ханабада, во-вторых, тем самым, расчистив шахматную доску для другой политической игры.
Эта игра и была начата 14 ноября в Москве…
фото агентства Reuters