В Чили накопительную пенсионную систему ввели в 1981 году. Через три десятилетия выяснилось: половина ее участников за всю свою трудовую жизнь оказалась не в состоянии накопить средств, достаточных для получения даже минимальной пенсии. Может быть, в Казахстане все будет по-другому?
Мертвые деньги
Каждый десятый тенге с заработка мы отдаем на будущую пенсию – получается, больше месяца в году мы работаем на пенсионный фонд. С 1998 года по февраль 2009-го казахстанцы накопили более 1,4 триллиона тенге.
Сегодня на эти деньги, например, можно купить 128 471 квартиру в Алматы площадью 50 кв. метров каждая. А лучше построить новые дома, выйдет дешевле – на 279 515 квартир такой же площади. Тогда новое жилье получит каждая 13-я семья в Казахстане.
Еще этой суммы хватит, чтобы возвести две электростанции, сравнимые с крупнейшей в стране Экибастузской ГРЭС-1, или проложить более 18 тысяч километров железной дороги. Кроме того, по нынешним низким ценам на эти средства можно прикупить, например, сотовую компанию “Вымпелком” (7-е место в мире по числу абонентов) или две трети автогиганта Nissan Motor, или три таких компании, как Fuji Heavy Industries, изготовителя машин марки Subaru.
На сегодняшний день пенсионные деньги – самые дешевые в республике. Но на эти средства не строят квартиры, не возводят электростанции и не прокладывают дороги.
Деловые люди
Вместо этого наши пенсионные накопления кормят отнюдь не бедных людей – финансистов, экономистов и юристов. На начало 2009 года в Казахстане было 14 накопительных пенсионных фондов, которые имели в регионах республики 75 филиалов и 48 представительств. В январе только на зарплату сотрудников было потрачено более 223 миллионов тенге. Кроме фондов есть еще управляющие компании (КУПА), сегодня их четыре. За свои услуги КУПА берут в среднем 0,05% от размера пенсионных накоплений и 15% от инвестиционного дохода. Таким образом, ежегодно содержание всей этой армии менеджеров и бухгалтеров обходится в миллиарды тенге, которые всем нам очень бы пригодились в старости.
Может быть, все эти люди необходимы для эффективного управления нашими деньгами? По официальным данным, с декабря 2003 по декабрь 2008 года пенсионные фонды заработали в два раза меньше, чем за это же время подорожали товары и услуги. Банковский депозит был бы выгодней.
Двадцать лет без права возврата
Накопления просто медленно сгорают без всякой пользы для их владельцев – населения республики. Финансисты Нацбанка и АФН даже изобрели специальный термин – “номинальный доход”. Это когда деньги прибавляются, но медленнее, чем они обесцениваются. Например, в 2007 году прибыль пенсионных фондов в среднем не превышала 8 процентов. А цены по итогам года выросли на 18,2 процента! То есть каждый вложенный в пенсионную систему тенге потерял десятую часть стоимости. Любой ларек на рынке при такой норме прибыли давно бы закрылся. Но тут удачно подоспел мировой кризис – на него все и списали.
Цены росли быстрее пенсионных доходов, но в отчетах стояли “плюсики”, и это много лет всех устраивало. Например, за 2003–2007 годы цены на товары и услуги в Казахстане выросли на 57,6 процента, а общий доход, который фонды смогли заработать, составил только 43 процента. Разница в 14 процентов за 5 лет!
При таком раскладе за сорок лет первый взнос вкладчика обесценится на… 116,8 процента. Конечно, последующие взносы немного поправят это соотношение: за 20 лет, например, вы потеряете только чуть больше половины того, что сумели накопить до этого, за 10 лет – соответственно треть. Получается, что при такой бухгалтерии фонды вернут своим вкладчикам вместо денег почти ничего не стоящие бумажки.
Кручу-верчу – “навариться” хочу!
Прошлый год оказался для нашей пенсионной системы просто катастрофическим – впервые за много лет НПФ не смогли показать вообще никакого дохода – ни реального, ни номинального.
За год жизнь в Казахстане подорожала всего на 9,5%, но перепрыгнуть эту планку сумели всего два мелких НПФ из 14. За 2008 год самый “плохой” фонд принес своим вкладчикам убытки в размере
16% годовых, самый “хороший” заработал 11,7% прибыли. В сумме же наши “пенсионщики” по итогам года понесли убытки в размере более 7 млрд. тенге.
– На самом деле убытки были больше – к ноябрю потеряли более 70 миллиардов тенге, – прокомментировал ситуацию менеджер одного из фондов, пожелавший остаться неизвестным, – НПФ “погорели” на падении нашего фондового рынка. За прошлый год ценные бумаги казахстанских компаний подешевели в четыре раза. Но поскольку речь шла о народных деньгах, гарантированных государством, владельцам фондов пришлось покрыть убытки из собственного кармана.
Доживем – узнаем?
Что будет с пенсионными накоплениями дальше? Сейчас они отданы в управление коммерческим банкам, которые владеют почти всеми НПФ. Банкам выгодно сохранение существующей системы: “свои” фонды фактически очень дешево кредитуют хозяев, покупая их облигации и участвуя в их капитале через акции. Хотя законодательство запрещает фондам покупать ценные бумаги своих владельцев свыше определенного лимита, всегда есть возможность договориться, чтобы фонд одного банка покупал бумаги партнера и наоборот.
Более того, терять деньги фондам сегодня фактически официально разрешает… государство. Они по закону(!) могут работать с доходностью 4,3% в год, или 21,58% за пять лет. А цены за последнюю “пятилетку” выросли на 60%...
Прожить на пенсию, накопленную на таких условиях, будет нелегко. В развитых странах пенсионер получает примерно половину своей заработной платы. В Казахстане законом установленный уровень пенсии находится примерно на уровне в 25–28% средней зарплаты.
Мнение эксперта
Один фонд вместо четырнадцати
Властям стоит рассмотреть вопрос о модернизации системы пенсионных фондов, у которых нет стимула для улучшения своей деятельности, считает Вячеслав Додонов, главный научный сотрудник Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан.
Фонды сейчас обеспечены постоянным притоком пенсионных сбережений вне зависимости от результатов деятельности. В итоге пенсионная система отличается недостаточным уровнем квалификации менеджмента. Отдельной проблемой является аффилированность фондов с учредителями (особенно банками), которая также может негативно отражаться на инвестиционной политике фондов.
Возможно, более эффективной будет схема, когда все пенсионные накопления собираются в одном государственном фонде, а государство либо управляет ими самостоятельно, либо нанимает для управления несколько высокопрофессиональных компаний (в том числе международных).
Такой опыт имеется во многих странах, и он достаточно успешен. Например, в Ирландии правительство ежегодно отчисляет в Национальный фонд пенсионных резервов 1% всего внутреннего национального дохода. Управляется этот фонд государственным Агентством управления национальным благосостоянием. В Норвегии Национальный пенсионный фонд – крупнейший пенсионный фонд Европы и второй по величине в мире – формируется из отчислений нефтяного сектора. В Чили есть Фонд пенсионных резервов, который ежегодно получает отчисления в размере 0,2–0,5% от ВВП, и в нем уже накоплено более 21 млрд. долларов.
Такие фонды могут делать крупные инвестиции и реализовывать программы национального масштаба. При сохранении же нынешней системы в Казахстане не будет механизма инвестирования пенсионных денег в реальную экономику. В акции компаний, которые торгуются на нашей бирже, их вкладывать рискованно: казахстанский фондовый рынок во время нынешнего кризиса упал в 4 раза, тогда как американский, например, всего на 40%.
Иван ВОЙЦЕХОВСКИЙ