Один из самых молодых магов Украины оказался обычным парнем с легким украинским акцентом и веселыми глазами. Раскрывать нам свои секреты он не стал, но рассказал, как живут современные волшебники.
Подсадная утка
– Твои родители, Александр и Марина Новоселовы, работали цирковыми артистами. Дедушка, Борис Заец, тридцать лет возглавлял Киевский цирк. Не удивлюсь, что свои первые шаги маленький Женя Новоселов сделал именно на манеже… Когда ты впервые вышел на арену?
– В три года. Мои родители тогда работали с известным клоуном Валерием Серебряковым. Была одна реприза, во время которой из зала на манеж приглашали какого-нибудь ребенка: он должен был вытянуть пальчик, чтобы ему на нем закрутили мяч. Я тогда сидел на каждом представлении, мне было очень интересно. Однажды ребенок не захотел выходить, и родители вспомнили про меня: а ну-ка, иди сюда. Я вышел и сразу выставил им палец. Ведь я сотни раз видел этот номер и отлично знал, что именно нужно делать. Получилось смешно. С тех пор родители стали меня каждый день эксплуатировать в качестве подсадной утки.
– А когда ты вышел на манеж уже в качестве полноценного участника представления?
– Мне было где-то лет шесть. Родители мечтали сделать номер “Музыкальный жонглер”. Идея была такова: мама играет на рояле, а папа жонглирует на нем или под ним. Для постановки номера пригласили режиссера, но тот поставил ультиматум: или участвуют трое артистов, или он не берется за работу вообще. Родителям пришлось соглашаться. Так я стал жонглировать четырьмя мячиками, делал кое-какие комбинации. Мы успешно выступали с этим номером несколько лет, но однажды я вырос. Пришлось пересматривать мою роль. В принципе, благодаря папе я попробовал в цирке практически все: крутил “дьябло”, бил хлысты, занимался акробатикой…
В детстве прокалывал… маму
– Как ты решил стать профессиональным волшебником?
– Мы работали в Швейцарии, где я увидел местного фокусника и тут же загорелся иллюзией. В то время еще и Копперфильда показывали по телевизору… Отец сказал: “Раз хочешь, давай, будем учиться”. Но это не такое открытое искусство, что просто захотел – и начал им заниматься. Иллюзионисты редко делятся своими секретами. Поэтому мы подолгу просиживали в библиотеках, искали нужные книги. Подружились со швейцарским фокусником, он меня обучил элементарным вещам. И в 13 лет в Польше я выпустил первую манипуляцию. Потом мы сделали ящик, куда сажали маму, и я ее… прокалывал. С большим удовольствием! – смеется Евгений. – С этим номером мы побывали на международном фестивале в Корее, где стали золотыми и серебряными призерами.
– Наверняка хотелось чего-то большего, чем просто прокалывать шпагами маму?
– Конечно! Но сначала не было денег, потом заболел папа, у него оказался рак легких, и было уже не до аттракционов. Так что к этому шоу я шел довольно долго. Я и мама, с благословения и поддержки дедушки, стали придумывать программу. Что-то отсеялось в связи с техническими возможностями, что-то не подошло по смотрибельности. В итоге от первоначальной задумки осталось процентов двадцать. С 2005 года аттракцион практически не изменился.
В чем фокус?
– Как создается иллюзия?
– Есть основа – распиливание, прокалывание, исчезновение и появление. И ты просто решаешь, с какой стороны их делать. Вот и весь фокус.
– Получается, все иллюзионисты показывают одно и то же?
– Да, можно сказать, что у нас все трюки одинаковые. Но разное оформление, разный реквизит, разный подход…
– О каких трюках ты мечтаешь?
– Я бы сделал полет, левитацию. Есть и много других, которые бы хотелось исполнить, но, к сожалению, в цирке их не сделать. Иллюзия цирковая, когда у тебя обзор со всех сторон, и иллюзия сценическая, когда обзор только спереди, – это огромная разница. Цирковые иллюзии намного сложнее – нам просто некуда спрятаться от зрителя.
– Сегодня популярны передачи с разоблачением различных фокусов, когда иллюзионисты “сдают” своих коллег…
– Большинство разоблачений, которые они показывают, – это сценические иллюзии. И часто это нас подталкивает совершенствовать свою технику. Сидит зритель, уверенный, что все знает, а мы раз – и делаем по-другому. А как именно – этого мы никогда не скажем.
– Тебя самого можно чем-то удивить? Или на любой фокус ты смотришь с позиции профессионала?
– Конечно, есть трюки, когда я могу сказать, как именно они делаются. А бывает, что вижу – и не могу понять. Хотя должен! Бывает, у меня так и не получается раскрыть трюк, и он остается загадкой. Некоторые же удается разгадать спустя какое-то время. Конечно, если посмотреть номер несколько раз, его легче раскусить. Но у магов есть правило: трюк показывается только единожды.
Однажды меня догнала пила
– На первый взгляд твоя работа не такая уж и травмоопасная по сравнению с воздушной акробатикой и дрессурой хищников. Но все же, происходят ли несчастные случаи в твоей практике?
– Конечно. Циркулярные пилы, которые я использую в своем аттракционе, довольно большие. И такой пилой я один раз получил по голове, когда не успел исчезнуть куда надо. Было больно, и даже остался шрам. У меня между исчезновением и появлением идет переодевание. Я прибежал к помощникам, кричу: “Дайте мне воды!”. Никто ничего не понял, потом увидели, что по лицу течет кровь. Ее быстро смыли. Я закинул мокрые волосы назад и появился там, где нужно. Стою, зрители в шоке, я сам в шоке, чувствую, по лицу что-то течет. Думаю, кровь. Делаю отвлекающий жест рукой, чтобы проверить. Оказалось, вода. Я доработал аттракцион полностью, и лишь когда пришел в медпункт, потерял сознание. Меня часто спрашивают о моей профессии: “А это не опасно?”. Конечно опасно! В цирке никогда нет стопроцентной гарантии, что все пройдет гладко.
Без дураков
– Не стыдно обманывать людей? Ведь ты дурачишь их.
– Причем за их же деньги! Нет, не стыдно. Сама посуди: сколько у нас на эстраде артистов, которые поют “под фанеру”? Разве это не обман? Если ты профессионал, то должен полностью выкладываться или честно говорить: “Да, дорогие мои, я пою не по-настоящему”. У меня все по-настоящему. Я не считаю это дурачеством, это моя работа, которую я люблю.
– На “корпоративы” соглашаешься? Или артисты цирка этим не занимаются?
– А почему бы и нет? Мы работаем с удовольствием. Тут главное, чтобы пожелания клиента совпали с нашими возможностями. Ну и в цене сойтись, все-таки наше искусство – не дешевое развлечение.
– Твоя семья сегодня – это только ты и мама?
– Нет, сейчас это я, мама, моя гражданская жена Настя и девятимесячный сын Саша. Его мы назвали в честь моего папы.
– Сын, когда вырастет, тоже будет работать в цирке?
– Скорее всего, да. Куда ему деваться? Я, может быть, даже не хотел бы этого… Посмотрим. Со своей стороны я дам ему все возможности научиться, чему он захочет, а там пусть решает сам.
– Но использовать его в цирковых номерах, как это делали твои родители, ты будешь?
– Буду! Потому что дети всегда хорошо смотрятся. У меня уже есть идея на его счет…
– В обычной жизни, за стенами цирка, умения фокусника помогают?– Когда гаишники останавливают, могу показать фокус и пригласить в цирк, тогда они уже веселее смотрят и могут отпустить.
Маша БИККИНИНА, Андрей ТЕРЕХОВ (фото), Астана