День первый. Операция “Дверь”
Сатаев по рации дает указание административной группе: “Обойдите все квартиры в подъезде – чтобы, не дай бог, полицию не вызвали”. Опасения не напрасны – идут приготовления к съемке одной из самых эффектных сцен, в которой герои Азиза Бейшеналиева и Винни Джонса в борьбе друг с другом должны выломать дверь. Затем будет эффектная драка с применением книжных полок, клавиатуры и прочих подручных средств, которая завершится… Нет уж, чем завершится, мы вам точно не расскажем – иначе будет неинтересно смотреть.
Здоровью Азиза и Винни ничто не угрожает – тут, пожалуй, можно раскрыть небольшой секрет: трюк с выбиванием двери вместо актеров исполняют каскадеры. И еще одна маленькая хитрость – дабы дверь гарантированно вылетела, шурупы из петель частично выкручивают.
Наконец все готово: мотор, хлопушка, и команда “Начали!” звонко звучит в упруго-напряженной тишине – нужно уложиться в один дубль… Грохот падающей двери сотрясает стены, над площадкой раздается довольное: “Стоп!”, и все бегут проверять, в порядке ли дублеры?
Такие проверки сегодня приходилось делать уже не раз. Начало схватки героев Джонса и Бейшеналиева, Винни с макаровым в руках идет к распахнутой входной двери, из-за которой на него нападает спецслужбист в исполнении Азиза. Обмен ударами, блок, перехват, и главное – Винни должен швырнуть противника в стену, вдоль которой разложены коробки (по сценарию, в квартире идет ремонт).
Первый дубль перфекциониста Сатаева не устраивает – не слишком эффектным получился полет из коридора в гостиную. Винни спрашивает у Азиза, можно ли его швырнуть сильнее? Азиз утвердительно кивает, мол, давай попробуем. Второй дубль удается настолько, что девушки на площадке, пытаясь сдержать крики ужаса, порожденные звуком удара тела о бетон, закрывают рты руками. И лишь после команды “Стоп!” все бросаются к Азизу. Тот, к счастью, цел (не зря же защиту надевали), но перерыв все равно необходим…
Потому что дальше будет больше. Дальше Азиз и Винни будут мутузить друг друга в коридоре, периодически подключая к процессу дублеров, и все это будет сниматься сразу на три камеры, которые с трудом, но умещаются в узких проходах самаловской многоэтажки.
День второй. Склонность к перемене мест
Некоторые съемочные дни вмещают в себя работу сразу на нескольких локациях. Послеобеденное время. Квартира в одном из свежепостроенных алматинских жилых комплексов. По сценарию, здесь живет друг главного героя – дизайнер по профессии. Его играет Бопеш Жандаев. Но сейчас в квартире не он, а Арсен, герой Берика Айтжанова – собственно тот самый ликвидатор.
Арсен только что получил предсмертное письмо своего брата, не оставляющее сомнений в том, что это убийство, а не несчастный случай. Задача для Берика, казалось бы, проста – войдя в квартиру, пройти в зал, сесть на диван, распечатать конверт, извлечь из него флешку и само письмо, по прочтении которого отправиться к компьютеру. В фильме эта сцена займет чуть более минуты, а на съемку уходит около часа – свет, грим, работа художников, репетиция, доводка мелочей (например, чтобы Берик, проходя мимо окна, посмотрел конверт на свет), репетиция и наконец съемка… Сатаев с улыбкой замечает: “Хорошо с погодой попали. Когда неделю назад снимали предыдущую сцену этого дня, тоже было солнечно”. При переменчивой алматинской погоде вроде бы незначительный, но показательный штрих.
Под вечер группа перемещается в один из алматинских ТРЦ. Администрация предупреждена, но охранники все равно косо поглядывают на проносимые внутрь рюкзаки и оборудование. “Штаб-квартирой” плейбека избирается пространство между морозильниками-витринами с полуфабрикатами и холодильниками с молочными продуктами и напитками. Прохаживаясь по супермаркету, герой Бопеша Жандаева получает звонок от своего друга с просьбой перекантоваться пару дней.
Массовка готова, операторы под руководством Хасана Кыдыралиева тоже, Жандаев облачен в костюм, ему вручена тележка с продуктами – “Мотор!”.
Бопеш с первого дубля начинает импровизировать, игриво оглядываясь вслед длинноногой “покупательнице” из массовки, – Сатаев и его помощники у мониторов давятся смехом. Но быстро снять сцену не удается. Прорывающиеся к полкам с кефиром и йогуртом посетители вынуждают членов съемочной группы становиться продавцами-консультантами. Апофеоз – появление в кадре женщины предпенсионного возраста, каким-то образом прорвавшейся сквозь “оцепление”. Не понимая, что тут происходит, она, подбоченившись, смотрит на Бопеша, превратившись в немой вопрос: “А ты что здесь делаешь?!”…
Наконец и с супермаркетом покончено, и группа, погрузившись в автобусы, возвращается в квартиру, чтобы снять важную ночную сцену – приход Арсена домой после первого убийства…
День третий. Концерт для трупа с оркестром
Четыре часа пополудни, здание филармонии. У центрального входа – скопление автобусов и легковушек, на улице толпится разодетая публика. Это массовка готовится к съемкам еще одной динамичной и захватывающей сцены – убийства прямо во время концерта классической музыки.
Внутри Сатаев общается с дирижером – оркестру предстоит играть Вивальди, затем прозвучит выстрел, и с балкона вниз будет сброшен труп. Чей – опять-таки не скажем.
В зал заводится массовка – в костюмах и вечерних платьях. В дальнейшем ее перемещения по зрительному залу в зависимости от ракурса съемки будут напоминать построения римских легионов: “Заполните полностью первые пять рядов”, “Теперь все ряды, но только четыре центральных места”, “Рассядьтесь по парам, пропуская одно место” и т. п.
Сначала снимают оркестр и зрителей. “Как только в мегафон прозвучит: “Пух!”, значит, выстрел, – дает указания второй режиссер Елена Лисасина, – вы должны среагировать на него как можно более естественно”. Однако зрители не пугаются, и тогда решают пустить в дело настоящие патроны. То есть холостые. Первый же выстрел, резко диссонирующий с музыкой, практически дает нужный эффект. Особенно артистичен дирижер, который хватается руками за голову, оборачивается в зал и на скорости покидает сцену.
Однако следующие дубли расхолаживают массовку – улыбки, смешки, помогает только угроза: “Пока мы не снимем так, как надо, никто отсюда не уйдет”. Добавляются крики: “Убили!”, “Убили!” – как реакция на повторные выстрелы и падающее сверху тело. Дамы в ужасе, мужчины в недоумении, съемочная группа довольна: ведь масштабная массовка – это не только траты, трудности координации, но и богатая картинка, а также сотни потенциальных зрителей, каждый из которых захочет потом похвастать перед своими знакомыми: “А, между прочим, четвертым справа в кепке я лежал!”.
Дмитрий МОСТОВОЙ