– Объясните, как парень из Чехии увлекся не хоккеем, а фигурным катанием?
– До меня последними результатами у Чехии были достижения Петра Барны 15 лет тому назад. Я больше интересовался футболом, занимался легкой атлетикой, боевыми искусствами. Но влюбился в девушку, а она была фигуристкой. Тогда мне не было дела до фигурного катания, хотя и им я тоже занимался. Мне очень хотелось быть с ней, через 2–3 года она покинула спорт и исчезла из моей жизни, а я остался на льду! И никогда не жалел о своем выборе.
– Вы ведь еще в настольный теннис играете недурно?
– У нас дома есть теннисный стол, я играю с отцом и братом. Но самый крутой теннисист, которого я встречал, – это Евгений Плющенко! Пару раз с ним играл и все время проигрывал, но это были крутые битвы!
– Где учили русский язык? (Томаш понимает русский, но предпочитает говорить на английском. – Прим. авт.)
– Мой первый русский тренер, Виктор Кудрявцев, один из великих тренеров России. Он не говорит по-английски. Так как я чех, и мой родной язык тоже из группы славянских языков, мне было легко. Мне кажется, у меня есть талант к языкам, потому что мне нравится говорить на других языках. Но как писать и читать по-русски, я не знаю. Если попаду в метро, то потеряюсь.
– У наших стран коммунистическое прошлое. Ощущаете, что мы из одного “котла”?
– Да, у нас есть общее. Но мы сильно поменяли свою жизнь. И в отношении своего поколения я считаю, что поменяли к лучшему и никогда не вернемся назад. Очевидно, что вы тоже сделали шаг вперед – построили Астану, хотите меняться, развиваться. Я ненавижу здания в Праге – они ужасны. Прага была прекрасна век назад, но коммунисты ее сломали...
– Не обидно, что после десятилетия безраздельного чемпионства в Чехии у вас появился соперник – Михал Бржезина?
– Люди не понимают, что быть одному на вершине – всегда сложно. Я почти 10 лет был один. Если Михал станет чемпионом мира, я ему буду аплодировать, но до окончания Олимпиады в Сочи мы – соперники! Хотя вне льда и друзья. Он сейчас впереди меня, но это не позор, это мотивирует. Всегда желал, чтобы рядом был кто-то еще, чтобы мы друг друга стимулировали. То же самое в Казахстане у Дениса Тена – он у вас один. Он тащит этот поезд на своих плечах.
– Как считаете, объективным ли было судейство в отношении серебряного призера казахстанца Дениса Тена на последнем чемпионате мира?
– Когда я увидел, как Патрик Чан стал чемпионом мира, то обсуждал это со знакомыми. Да, он выиграл короткую программу, но не с таким количеством баллов, которое ему дали. А в произвольной программе допустил 4 (!) серьезные ошибки, однако стал чемпионом мира. Ты можешь быть самым великим фигуристом, но должен доказать это в свои четыре минуты программы. Если ты этого не сделал, твое величие не в счет. А Денис сделал. Я был разочарован решением. Такие вещи убивают спорт. Даже канадцы (Чан – канадец. – Прим. авт.) возмутились. В отношении проката Денис не настолько еще силен, как Патрик. Но технически он на высоте: у него есть все – артистизм, переходы, работа ногами. Спросите у любого фигуриста: помнит ли он хоть одно движение из программы Чана? Никто не даст вам ответа. Если спросите о Денисе – да. Я видел, как дети, бегавшие вокруг катка, пытались повторить движения из программы Дениса. Им нравились эти движения, и очень захотелось научиться их сделать.
– Уже решили, чем займетесь по завершении карьеры?
– Она закончится в Сочи в 2014, я собираюсь поступать в университет в Канаде. Мое тело очень травмировано, оно не успевает восстанавливаться.
– Останетесь ли в Канаде после окончания учебы?
– Мне нравится Канада, но мой настоящий дом – это Европа. Причем не обязательно Чехия.
– Дело в менталитете?
– Да, в некоторых моментах канадцы более приятные, но я родился и вырос в Европе. И хочу туда вернуться. Мне нравятся путешествия, перемены, но дом есть дом.
– На кого будете учиться?
– Бакалавриат я окончил в Чехии по специальности “Спортивная наука”, собираюсь на MBA по маркетингу и менеджменту в спорте уже в Канаде. То есть после Сочи планирую поучаствовать в паре шоу, а потом… запрыгнуть в туфли, костюм и галстук!