Как сообщалось ранее, 12 ноября в южно-казахстанском городе Таразе разыгралась кровавая трагедия, виновником которой, согласно изначальной официальной версии, стал один человек.
Гражданин Максут Кариев, «являющийся приверженцем «джихадизма» (именно так охарактеризовал его заместитель генерального прокурора Казахстана), в течение двух часов вел персональную войну с представителями закона: застрелил двух агентов Комитета национальной безопасности, которые вели за ним наружную слежку, затем завладел автомобилем «Мазда», связав его владельца, подъехал к оружейному магазину, убил охранника и случайного посетителя, захватил оружие, застрелил двух полицейских, которые попытались его задержать, съездил домой, где взял гранатомет и автомат Калашникова, расстрелял здание областного Комитета нацбезопасности и убил еще двоих конных полицейских, которые даже не были вооружены. Наконец, был ранен, и при попытке захвата взорвал себя гранатой, прихватив на тот свет еще и командира взвода, который ценой своей жизни спас своих коллег и прохожих. Еще трое стражей порядка были ранены. За все эти подвиги «джихадист»-одиночка получил в средствах массовой информации прозвища Терминатор и Рэмбо. Однако информация, которая появилась в тот же день на блогах и форумах, а также сообщения некоторых информационных агентств явно контрастировали с официальной версией.
Силовики признали, что задержали сообщников Кариева. К тому же, вполне вероятно, что взрывов было не два (выстрел из гранатомета и самоподрыв смертника), а больше. Что в тот же день была пресечена попытка взрыва в центре Тараза, а на подступах к городу произошло нападение на блок-пост, где в перестрелке погибли еще двое полицейских, а преступники завладели их оружием.
Еще раньше, 31 октября, два взрыва прогремели в западно-казахстанском городе Атырау. Один - в непосредственной близости к зданию областного акимата (администрации), а в микрорайоне прозвучал второй, в результате которого погиб взрывник, не донесший свой смертоносный груз до конечной цели – городского центра. 6 ноября в Атырау, в учебном центре нефтяной компании «Аджип», где, как стало известно, работал один из задержанных по подозрению в подготовке терактов, было обезврежено взрывное устройство.
А уже через неделю после инцидентов в Атырау были расстреляны двое полицейских в Алматы. Преступники задержаны. Как выяснилось, они также являются приверженцами крайних исламских идей, а само убийство снималось на видео, возможно, в качестве доказательства для потенциальных спонсоров.
Примечательно, что до 2011 года Комитет национальной безопасности ежегодно рапортовал о раскрытии двух-трех террористических организаций, так что в год за решетку отправлялось по несколько десятков человек. И вдруг в 2011 году как отрезало: либо террористы сменили тактику и стали действовать на опережение, либо все предыдущие победы – профанация со стороны спецслужб. С учетом того, что все процессы по делу террористов и экстремистов проходили и проходят в закрытом режиме (за редким исключением, когда действительно имелись доказательства о намерениях), всегда оставалось место для сомнений в законности действий сотрудников спецслужб. Тем более что на практике серьезные сроки люди получали якобы за намерения, но иногда, чтобы оказаться на скамье подсудимых, достаточно было найденных во время обыска листовок соответствующего содержания, патронов или автомата, а каким образом все это оказывалось на месте обыска – вопрос другой.
Как считает казахстанский независимый журналист Сергей Дуванов, «террористом человек становится в следующую секунду после совершения теракта, а до того момента он террористом юридически не считается». Несколько публикаций Дуванова были посвящены теме раскрытия террористических организаций, при этом приведенные им факты, скорее, говорили о непричастности обвиняемых.
Сейчас же судить о причастности или непричастности стало намного сложнее. Как правило, непосредственных участников не оставляют в живых, а оказавшихся в круге подозреваемых продолжают судить в закрытом режиме.
И все это происходит на фоне массовой истерии вокруг террористических угроз, что позволяет силовым структурам не объясняться по поводу своих действий: необходимо любой ценой показать, что государство способно отреагировать на брошенный вызов.
Но далеко не все согласны с версией об исламском терроризме. Помимо подозрений в адрес Вашингтона, недовольного укреплением связей в рамках Евразийского экономического союза, оппозиция и власти тоже обменялись «любезностями»: первые обвиняют оппонентов в нагнетании обстановки перед досрочными парламентскими выборами, вторые считают, что это скрывающиеся за рубежом оппозиционеры пытаются раскачать лодку, прибегая к услугам исламистов.
Хотя государство на сей раз, скорее всего, обвинять не стоит просто по той причине, что казахстанские террористы стараются не трогать гражданское население, направив свой гнев на представителей власти и объекты, ассоциированные с государством. Если учесть, что большинство казахстанцев мало симпатизируют не только силовикам, но и госчиновникам, то объекты атаки (если принять версию оппозиции) выбраны крайне неудачно. Ну а то, какие потери несут правоохранительные органы и как осуществляются ответные зачистки, вызывает недоумение уже у всех.
Правда, у оппозиции появился еще один внезапный аргумент – это проект Закона о национальной безопасности, который, вероятно, примет парламент следующего созыва. После чего Казахстан станет в части гражданских прав и свобод последователем Узбекистана, а хуже всего придется средствам массовой информации, допускающим «негативное информационное воздействие на общественное и индивидуальное сознание».
Более логичной выглядит появившаяся несколько месяцев назад фетва (компетентный ответ религиозного авторитета, религиозное одобрение, призыв) о джихаде (борьбе) против казахстанской полиции. Идею войны против казахстанских властей высказала ранее неизвестная организация «Солдаты Халифата», взявшая на себя ответственность за взрывы в Атырау и намекнувшая о своей причастности к событиям в Таразе. С другой стороны, малоубедительно выглядят люди в масках и автоматами, чьи видеоугрозы в адрес властей и конкретно президенту Назарбаеву звучат на хорошем русском языке (видимо, зная о том, что далеко не все руководство Казахстана владеет государственным казахским), но при этом «солдаты» не сильно сведущи в законодательстве: например, их возмутило, что по новому закону о религии госслужащим запрещено совершать намазы в государственных учреждениях, а также, что девушкам запрещено носить хиджабы (мусульманские головные уборы), хотя последнего пункта в законе о религиях нет.
Трудно сказать, насколько казахстанцы верят в существование этой организации, но, определенно, они, особенно мусульмане, обеспокоены тем, что видят и слышат, и боятся попасть под волну репрессий.
Три недели назад мне довелось побеседовать с пожилой мусульманкой из пригорода Атырау, приехавшей в Алматы в «поисках правды». Плохо говорящая на русском языке женщина рассказала, что живет одна с маленьким сыном. «Каждую неделю к нам ночью вламываются комитетчики, ищут литературу, я уже платок сняла, а они все равно приходят», - плача, рассказала она. - «Сын уже боится полицию. Здесь в Алматы к нашему таксисту подошел полицейский, попросил закурить, а сын стал плакать. У нас они все с автоматами и неизвестно, как они себя поведут» (в Алматы полиция уже тоже стала ходить с автоматами. – Прим. авт.). Я хотела бы уехать из страны, но куда?»
Но еще больше поразил представленный ею медицинский документ. У ее сына тяжелое заболевание, но, по словам женщины, в больнице ему отказали в лечении, а на одной из справок, показанных мне, стояла приписка «сын ваххабитов». «Но как только я сняла платок и попросила выписать новую справку, отношение сразу поменялось», - говорит она.
Можно и не доверять вышесказанному. Но вот только один пример.
По словам пресс-секретаря областной прокуратуры Светланы Джумашевой, во время спецоперации, проведенной в Атырау после взрывов, при задержании подозреваемый оказал сопротивление, поэтому погиб. При обыске в доме обнаружены оружие и взрывные устройства. По неофициальной информации, распространенной СМИ, погибший был корейцем, принявшим ислам. «В доме он находился один, а в ответ на требования добровольно выйти из помещения и сдаться он стал запрашивать различные документы, подтверждающие правомочность действий полиции. К оцепленному дому привезли родителей и брата погибшего, которым, наконец, вроде бы удалось уговорить его сдаться. И когда он вышел, раздался одиночный выстрел со стороны силовиков, после которого он упал. Очевидцы рассказывают, что после этого сразу прозвучала автоматная очередь, в дом полетела дымовая граната, затем туда вошли спецназовцы», - рассказывали СМИ. У убитого осталась жена и двое малолетних детей, о расследовании инцидента не сообщается.
Не так давно в ряде регионов Казахстана появились листовки, а в Интернете прошла волна спама с предупреждениями, что на Курбан-айт ваххабиты принесут в жертву определенное количество детей. Власти попытались успокоить население, но процесс уже пошел и в течение недели родители не отпускали своих детей в школы.
К тому же до и после событий в Атырау и Таразе по стране прошел шквал звонков с ложными сообщениями о заложенных бомбах, несколько раз на месте вызовов были обнаружены муляжи устройств или подозрительные пакеты, что вряд ли относится к обычному телефонному терроризму. В двух казахстанских городах произошли аналогичные инциденты, которые власти списали на сезонное обострение психических расстройств. 14 ноября в акимат города Актау зашел мужчина и сообщил о заложенном им взрывном устройстве. Посетитель тут же был задержан, никаких устройств обнаружено не было. То же самое произошло 21 ноября, но уже в городе Кокшетау, с той лишь разницей, что при задержании мужчина кричал: «Аллах акбар!».
Далеко не всегда слухи - всего лишь слухи. В сентябре в Алматинской области тайно осудили 12 человек, причастных к террористической деятельности. Об этом, возможно, случайно, проговорилась начальник департамента внутренней политики области Гульжиян Сулейменова. Такого рода недомолвки развязали, так сказать, руки блогерам и участникам интернет-форумов, которые сообщают о том, что в разных концах страны полицейские проводят операции по задержанию террористов, находят взрывные устройства и разминируют мосты. Понятно, что в отсутствие официальной реакции трудно разграничить, что является правдой, а что - ложью. К тому же, нередко нападения религиозных экстремистов на полицейских проходят в сводках как обычный криминал. Комитет национальной безопасности стремительно теряет остатки доверия, но по-прежнему хранит молчание.
Источник: Андрей Гришин, Международное информационное агентство «Фергана»