В небольшой деревне Калмыцкие Мысы, что в Алтайском крае, прадедушку Васю с войны помимо жены ждали трое детей – дочери Катя с Ниной и маленький Толик. Мальчику было чуть больше трех, когда его папа ушел на фронт, поэтому он его не помнил. Помнил только большие крепкие руки, на которых отец его держал, когда прощался, – мужчина всё не мог отпустить сына и долго-долго ходил с ним по двору, украдкой вытирая слезы и думая о том, сможет ли еще раз его обнять.
Прадеду повезло – прошел войну. До своей деревни на Алтае он доехал только осенью 1945-го.
Уцелевших воинов здесь ждали по-особенному. Возвращение с фронта было праздником не только для счастливых семей, дождавшихся своих отцов и сыновей. Помочь прибрать в доме, накрыть стол, приготовить праздничный обед приходили соседки со всей округи. А после, встретив вернувшегося солдата, с надеждой спрашивали: “А моего там не видел?”. Бывало, и обманывали. Не со зла.
Чтобы не убивать последнюю надежду, говорили, что встречали, что жив муж: день-два – и дома будет.
“У Степаниды Самсоновой четверо детей, сама она была женщиной видной, общительной, веселой, – вспоминала бабушка Нина. – Жили с мужем в достатке. И когда тот ушел на фронт, она всеми силами поддерживала дом и хозяйство в порядке. И вот весть – возвращается! Как всегда, собрались соседки, на столе – белая скатерть, завели единственный на всю деревню патефон. Степанида принарядилась. Стали ждать. Но отца семейства не дождались ни в этот день, ни на следующий. А через несколько дней пришла похоронка. Тетю Стеню тогда же и парализовало…”.
Золоторевых тоже обманывали – говорили, что видели Василия Сергеевича в районе, знали, что его ждут, вот и старались обнадежить. Но он еще раньше написал, что мобилизуют его только в сентябре. И вот наступил этот долгожданный день: позвонили – едет.
“Когда папа уходил на фронт, моему брату было всего три года, – вспоминала бабушка Катя. – Всю войну Толик заглядывал на фотографию папы – она хранилась на самом видном месте в доме. Он так хотел встретить его первым, но очень переживал, что не сможет узнать. В день возвращения папы брат, никому ничего не сказав, взял фотокарточку и побежал на дорогу за деревню”.
С ним отправился его лучший друг Вовка. Долго сидели мальчишки возле дороги. Вовке надоело ждать, и он ушел домой. А Толик ждал. Присев на обочину дороги, он всматривался вдаль, пытаясь разглядеть машину, на которой приедет его папа. В руке у мальчонки была зажата черно-белая фотография. Так он сидел-сидел – и уснул.
Толик и не услышал, как в клубах пыли подъехал грузовик, в кузове – трое солдат. Машина шла на небольшой скорости, дорога ухабистая – не разгонишься. Мальчик не услышал, как автомобиль остановился рядом, и один из военных выпрыгнул из кузова, подбежал к нему. Парнишка сквозь сон только почувствовал, как его поднимают крепкие руки – как тогда, в далеком-далеком детстве. Он открыл глаза, прошептал: “Папа…”. А солдат улыбнулся и сказал: “Не переживай, и твой папа обязательно вернется, ты, главное, его жди”.
В руках мальчика он заметил фотографию, развернул карточку и… замер, потом бережно прижал ребенка к себе и молча уткнулся ему в волосы.
Машину, остановившуюся напротив проулка, где жили Золоторевы, увидели сразу – Катя с Ниной с раннего утра все глаза проглядели в ожидании. Бросились на улицу встречать вернувшегося с фронта отца, за ними еле поспевала их мама. Василий Сергеевич шел от машины к дому, крепко прижимая к себе повзрослевшего на четыре года сына. А Толик одной рукой обнимал отца, а другой размахивал фотографией и радостно кричал: “Я же говорил, что первый встречу!”.
УСТЬ-КАМЕНОГОРСК