Эта мелодия – безумно красивая, протяжная, чувственная – красной нитью прошла через весь спектакль режиссера Толегена Ахметова. Фактически именно на музыке Умебаяши и держится постановка. Но имя композитора в программке не указано никак – ни строчкой, ни полстрочкой.
Повторюсь, Умебаяши создал эту мелодию для “Любовного настроения”. И только с этим фильмом она и ассоциируется. Поэтому, глядя, как на сцене Динара Абикеева и Ержан Жарылкасынулы разыгрывают историю из пьесы Сарояна “Голодные”, все равно видишь персонажей из картины Вон Кар Вая.
Помимо “Голодных” Ахметов взял для постановки другое произведение Сарояна – “Эй, кто-нибудь!” и соединил их воедино. В итоге парень из “Голодных” (Мухитдин Шынтаев), якобы уходящий продавать чужую печатную машинку, оказывается также героем второй части спектакля, построенной на “Эй, кто-нибудь!” Там он уже находящийся в неволе мужчина, которого по наговору обвинили в изнасиловании замужней женщины. И все это наводит еще на кое-какие ассоциации.
Три с половиной года назад, осенью 2004-го, в Республиканском немецком драматическом театре (DTA) режиссер Ирина Симонова ставила спектакль “Голодные. Эй, кто-нибудь!”. Как нетрудно догадаться, по тем же произведениям Уильяма Сарояна, которые, кстати, у классика американской литературы между собой вообще никак не связаны. Симонова их соединила, а связующим звеном сделала парня из “Голодных”, якобы уходящего продавать чужую печатную машинку и становящегося затем героем “Эй, кто-нибудь!”…
Кроме упомянутого Шигеру Умебаяши, “подарившего” спектаклю “Жумактын жасын” свою музыку, твердой оценки “отлично” заслуживает работа балетмейстера Рината Билибаева. Поставленные им хореографические номера да под музыку Умебаяши – ради этого стоит посмотреть “Жумактын жасын”.
Дмитрий МОСТОВОЙ, Иван БЕСЕДИН (фото)