Ну а что нам, мы же культовые, мы осилим. В результате Ритчи снимает в стиле «я это ты, но ты — не я», Кевин Смит отсутствует вообще, а Шьямалан ищет ответ на вопрос «а что делать?» Но если первый-то выкрутился и пошёл на второй заход, второй прошёл тише травы, то хитрый индус нахватал помидоров не только за себя, но за всех остальных и даже за будущего Гондри, который как бы тоже вполне может «обрадовать».
Порядком измотанный борьбой с имиджем, критиками, всякими диснеями, уставший от низких гонораров, Шьямалан таки решился на блокбастер. Как любящий отец, взялся он за экранизацию любимого мультсериала своих детей, довольно популярного в узких кругах, с собственной мифологией, буддистскими моралями и анимешной стилистикой, при этом вряд ли полностью представляя тот размах и те требования, которые приходят со ста пятидесяти миллионным бюджетом.
И случилось кому неожиданное, а кому и вполне ожидаемое. Подобно тому же Марку Фостеру в «Кванте милосердия», индус с головой ушёл совсем не туда, куда предполагалось, в то, с чем никогда толком не пересекался. Только если в случае с Фостером это был экшн, то с Найтом — компьютерные спецэффекты. Ранее, прибегая к ним в самых крайних случаях, теперь он бросил на них, кажется, все свои силы.
Начиная от изобретательных боевых фокусов с водой и заканчивая прекрасными арктическими панорамами — в них трудно не заметить стремление к красивому эпику. В конце концов, извечное шьямалановское стремление к пафосу воплощается в том самом цунами, так убедительно смотревшемся в трейлере.
Другое дело, в итоге многочисленные заигрывания с магией выглядят этакими демонстрационными сценами, шоу-рил спецэффектов. Гляньте, мол, как интересно мы нарисовали. Наступает время экшна, ярких и стремительных фокусов… но демонстрация остаётся демонстрацией и вместе с чрезмерным слоу-мо убивает всякую динамику. Экшн исчезает, не появившись, бои походят на танцы с бубнами вперемежку с балетом, эпические сражения на волшебных палочках смотрелись и то лучше.
Неуверенный, даже неуклюжий магический мордобой мало волновал бы (учится человек, что сказать), если бы между пещерными драконами, летающими бизонами и ледяными дворцами затесался какой-нибудь сценарий. Непривыкший к подобному режиму работы, слишком долго занимавшийся авторскими триллерами, Шьямалан моментально и сокрушительно теряет контроль над происходящим.
Его адаптация разваливается на части сразу и безвозвратно, утопая в логических и сюжетных дырах, упущенных причинно-следственных связях и ещё более топорных представлялкак класса «здравствуйте, я негодяй и скотина». Фэнтезийное роуд-муви съёживается, комкается под закадровые пояснения, главные герои выставляются как минимум идиотами, а цели их моментально становятся наивно-дурацкими.
За кадром поднимаются невнятные восстания, бобро с ослом приветствуют друг друга штампами по голове, прохаживаются с грозными физиономиями и делают вид, что как бы тут тотальная война, геноцид и Джонни Драма.
Под финальные эпизоды мультсериала уходит вторая половина фильма, первая же разрывается между галопом по европам, медитациями и неловкими флэшбеками. И вроде как через этот бардак проходит типичная шьямалановская мораль про веру в себя, но она неминуемо теряет всякую значимость. Может, в этом и кроется причина столь отчаянной проработки эффектов, потому что промеж дубовых диалогов, в какой-то спешной, неловкой постановке морали просто нет места.
А может, Шьямалан нарочно бросил всё, кроме спецэффектов, на произвол судьбы, слишком обескураженный свалившейся ответственностью. Суть мало меняется. Во всех его фильмах присутствовали дети, и всегда он находил к ним подход, помогал быть более убедительными. Но не в этот раз.
Да гуттаперчевый сынок Уилла Смита сыграл бы Аватара лучше, чем малохольный Ной Рингер. Делающий суровое героическое лицо и что-то там выговаривающий людям Огня, он похож на избалованного малолетнего позёра, а не на смиренного юного монаха. В прочем, в сравнении с ним местные Катара и Сокка и вовсе — просто везучие бездари.
Одни лишь Патель с Тоубом играют Гамлета и Гэндальфа соответственно. С мукой озирают горизонт, мужественно (хотя и ни о чём) сдерживают эмоции и гневно мудрствуют, искренне веря в успех. С ними полон веры и Джеймс Ньютон Ховард.
В кульминационный момент он взрывается настолько величественной и вдохновляющей темой, что на какое-то мгновение забываешь о жутких сценарных ошибках, обо всей этой самодельной постановке, и на этот миг «Повелитель стихий» становится именно тем, чем должен был быть, обретает глубину и способность впечатлять.
Но когда кульминация проходит, остается зрелище другое и более печальное. Шьямалан сражался с критикой аж в двух сериях (в «Девушке из воды» и «Явлении»). Обе были в разной степени вещами-в-себе, что позволяло удерживаться между логичным гневом прессы и лояльными отзывами фанатов. У него всегда были аргументы, идейное оправдание того или иного момента.
Но стоило впервые проколоться, допустить переоценку собственных сил — и общественный гнев обрушился на него подобно той гигантской волне. С той разницей, что в «Повелителе» она лишь показала силу и милосердно отошла назад. Со Шьямаланом этот номер уже не пройдё