В областном детском доме №1 мы не первый раз. На втором этаже на ковриках расположилась малышня. Когда мы входим, они дружно скандируют: “Саламатсызба!” – и продолжают заниматься своим делом: кто-то собирает кубики, кто-то возит по полу машинку.
Заместитель директора детдома Гайнат Нуралиевич Сапаров обращает наше внимание на резвого малыша. Он прибыл в детдом совсем недавно. Смышленый ребенок, чувствуя расположение взрослых, храбро задирает малышей постарше. Чуть освоившись с нашим присутствием, подбегает к нашему фотокору и просит у него камеру. Ему четыре года, и он в более выгодной позиции, чем старшие ребята: у него больше шансов быть усыновленным.
– А вот наш Даурен, – знакомит нас Гайнат Нуралиевич с детворой. – Ему шесть лет, недавно его брали на патронатное воспитание, но потом он вернулся. Мы не узнали ребенка: затравленный, нервный. Сейчас постепенно приходит в себя. Уж и не знаем, что с ним там происходило…
Наша справка
По данным Комитета по защите прав детей, с 2000 года вынесено 161 судебное решение в отношении казахстанских граждан об отмене усыновления (удочерения) детей по таким причинам, как распад семьи, состояние здоровья усыновленных (удочеренных) детей, и 325 случаев отмены опеки и попечительства.
Так, например, в городе Караганде с 2000 года 28 детей были возвращены обратно в дом ребенка по причине проявления клептомании, агрессивности, психогенных нарушений и др. Один ребенок возвращен семейной парой по причине возможного рождения собственного ребенка.
В городе Алматы за этот период возвращены в детские дома 25 детей по инициативе усыновителей. Из них один ребенок после трех лет проживания в семье возвращен в детский дом по причине распада семьи. В отношении одного ребенка органами опеки и попечительства возбуждено дело по возврату усыновленного ребенка из-за жестокого отношения к нему приемных родителей.
В Павлодарской области по инициативе органов опеки и попечительства было возбуждено дело по возврату одного усыновленного ребенка по причине сексуального домогательства усыновителя.
РОДИТЕЛИ НАПРОКАТ
Патронат – это своего рода компромисс между желанием детей жить в семье и желанием взрослых иметь детей. Патронатный воспитатель и орган опеки заключают договор на год. Воспитатель должен пройти краткосрочный курс обучения. Должен иметь условия для содержания у себя детей и обладать определенными морально-нравственными качествами. За социальное родительство положена заработная плата, кроме того, воспитатель получает деньги на содержание ребенка. Таким образом, государство разделяет с патронатными воспитателями ответственность за детей. Но опыт пока плохо приживается. Со дня принятия постановления о выплате денег на содержание детей на патронатном воспитании в семьях казахстанских граждан побывало около 5 тысяч детей.
В настоящее время на патронатном воспитании находятся 1823 ребенка.
По словам председателя Комитета по защите прав детей Раисы Шер, главное преимущество патроната в том, что ребенок, попадая в семейное окружение, получает полноценный уход, заботу и внимание, приобретает опыт проживания в семье, навыки самостоятельной жизни.
– Правда, к сожалению, – говорит она, – патронатными воспитателями часто становятся разведенные или одинокие женщины, которым хочется попробовать себя в материнстве. Но в такой неполной семье ребенок не получает полноценного воспитания.
35-летний помощник машиниста тепловоза Андрей Гущин несколько лет назад решил взять на воспитание нескольких ребятишек. Примерный семьянин, есть жена и трое своих детей. Сейчас почти уверен, что его школа воспитания дает неплохие результаты.
– Главное – брать ответственность за происходящее на себя, – считает он. – И детей я учу этому с первого дня появления в моем доме. У нас свой дом, ребята готовят себе еду, управляются с хозяйством. Здорово помогают те, кто уже стал взрослым, хотя у них уже своя жизнь. Но у нас, как в обычной семье, старшие поддерживают младших. Дети учатся нести ответственность не только за себя, но и за других.
– Как вы распределяете деньги, которые получаете на содержание ребят?
– Знаете, как в обычной семье: если я начну делить деньги на свои и чужие, то ничего хорошего не получится, поэтому ведем общий бюджет. На жизнь хватает, опять же старшие ребята помогают.
ДВАЖДЫ ОТВЕРГНУТЫЕ
Директор детского дома Сауле Капаровна Абизова рассказывает, что детей из детских домов казахстанцы усыновляют редко. Почти 80 процентов детей в этих учреждениях – социальные сироты, то есть сироты при живых родителях, усыновить таких сложно.
Казахстанцы стараются взять “отказного” новорожденного прямо из роддома или дома ребенка, где дети содержатся от рождения до 4 лет.
– Я десять лет ждала казахстанских усыновителей, не отдавала детей иностранцам. Считала, что нас в стране и так мало, демографическая ситуация опять же не совсем удачно складывалась. Пока однажды ко мне не пришла делегация старшеклассников, которые в ультимативной форме потребовали не отнимать у них шанс на возможность жить в семье, пусть даже за границей. Тогда я испытала настоящий шок! А после того, как съездила на конференцию по международному усыновлению в Америку, поняла, что они были правы.
Тем более что наши граждане в очередь за детишками не становятся, за последние три года всего пять-шесть детей взяли на усыновление из нашего детдома. Бывало, брали и возвращали назад. Был такой случай: одинокая женщина взяла ребенка, а через несколько месяцев родила своего. Привела нам приемыша: мол, двоих не потяну, зарплаты не хватит.
Помню еще одну историю: усыновила ребенка бездетная пара, но через какое-то время не смогли с ним справиться, ребенок вел себя не так, как им хотелось, – вернули. Да еще и упрекнули: мол, вы нам подсунули ребенка с плохими генами. А ребенок ведь не кукла – чтобы поиграть и возвратить. Представьте состояние малыша, от которого отказались дважды!
Пока мы разговариваем, в кабинет к директору входит пожилая женщина, она навещает племянницу, 14-летнюю Валерию. Содержать троих оставшихся без родителей детей она не смогла. Братья Валерии выросли в детском доме, а сама девочка мечтает о том, что ее удочерят американцы. Тетя не против…
Наша справка
С 17 декабря 1998 года всего усыновлено 30 184 казахстанских детей. Из них 23 012 детей – казахстанскими гражданами, 381 ребенок – родственниками-иностранцами,
6791 ребенок – иностранцами.
Ежегодно в среднем на усыновление (удочерение) казахстанским гражданам передается около 3 тысяч детей, иностранным гражданам – около 700 детей. При этом наблюдается тенденция увеличения на 21,6 процента количества детей, усыновленных казахстанскими гражданами, и снижение на 14,2 процента количества усыновлений иностранными гражданами.
Из 23 012 детей, усыновленных казахстан-скими гражданами, 12 504 ребенка – в возрасте от 0 до 3 лет, 5525 детей – от 4 до 6 лет, 4983 ребенка – от 7 лет и старше. Из 6791 ребенка, усыновленного иностранными гражданами, 4831 ребенок – в возрасте от полугода до 3 лет, 1029 детей – от 4 до 6 лет, 931 ребенок – от 7 лет и старше.
СЕМЬ “Я”, ВОСЕМЬ “Я” – И ДО ДВАДЦАТИ
Детский дом – не лучшее место для воспитания детей. В подобных учреждениях они живут на всем готовом и в результате почти ничего не умеют делать по дому, не знают, как должны строиться отношения в семье. И потому совершенно беспомощны перед открывшейся взрослой жизнью. Они привыкли быть иждивенцами, самостоятельность их пугает.
По мнению специалистов, гораздо более разумная форма – детский дом семейного типа.
Но обыватели часто смотрят на такие учреждения с недоверием. Мол, слишком неформально и непрозрачно устройство такого детского дома. А вдруг материальная помощь, оказываемая спонсорами, идет вовсе не детям? Соседки дотошно считают тючки с одеждой, привезенные сердобольными людьми для ребятишек. Судачат о “ненормальности” мамаши – со своими не знаешь, что делать и как прокормить, а эта чужих да неблагополучных набрала!
Все это очень знакомо директору одного из таких домов в Талгаре – Татьяне Купкиной. Вот уже двадцать лет она детей буквально на улице подбирает. Некоторых полицейские привозят – находят на теплотрассах, в подвалах, в детский дом таких часто отказываются брать, а она приютит.
Год назад в их доме был пожар, второй этаж полностью выгорел, хорошо, никто не пострадал. Об этом писали многие газеты. С помощью добрых людей удалось восстановить дом и даже начать строительство нового рядом, чтобы детям, которых у Татьяны Иосифовны около 20 человек, не так тесно было. Но сейчас стройка замерла – денег для ее завершения нет. Хотя для того, чтобы закончить стройку, нужно не так уж много средств.
Но Татьяна Иосифовна не унывает. Верит в лучшее. И в отзывчивых людей, которые всегда помогали.
– Со мной сегодня живут 10 несовершеннолетних детей и еще столько же уже ставших взрослыми, им из нашего дома некуда пойти.
Раньше государство предоставляло выпускникам детдомов общежитие или льготное жилье, сегодня такого нет. Даже декларируемые права на поступление в вузы или средние специальные заведения не соблюдаются. Всюду требуют оплату.
– Когда я в 1983 году впервые усыновила четверых малышей из роддома, то дала им свою фамилию. Но со временем, после регистрации семейного детдома, просто стала принимать всех обездоленных ребятишек. У многих и не бывает документов. Как-то мы взяли девочку-казашку, назвали Настей, у нее даже свидетельства о рождении не было. Когда ей исполнилось 16 лет, выправили ей документы, выбрали казахские имя и фамилию.
– Нескромный вопрос: на что вы живете?
– На нескольких детей я получаю пособие, нам с мужем платят зарплату воспитателей. На тех, у кого с документами непорядок, ничего не дают. Помогают спонсоры. Знаете, у меня не было ни братьев, ни сестер. И думаю, чем быть беспризорными – лучше жить в семье. Все мои дети умеют столярничать, сами восстанавливали сгоревший дом. Когда был пожар, я от переживаний заболела, так дети все по дому делали, еще и в больнице навещали. До того, как дети ко мне попали, им многое пришлось пережить, так что они у меня закалены и морально, и физически. Когда только начинала, не знала, как к малышу подступиться, но потом уже научилась их самостоятельно выхаживать. Ко мне один мальчик попал, его никто не хотел брать: ни детдом, ни усыновители – он перенес шесть операций, недавно ему еще одну операцию сделали. У других тоже со здоровьем проблемы. Но все – родные, за всех душа болит.
– К вам обращаются за усыновлением ваших детей?
– Был случай, обращались. Но я считаю, что мои дети уже живут в семье, а из семьи детей не отдают…
ИЩУ РОДИТЕЛЕЙ ЗА ГРАНИЦЕЙ
В июне прошлого года в Астане проходили общественные слушания на тему “Нужно ли Казахстану иностранное усыновление?”.
Тогда многие депутаты негодовали: мол, казахстанские дети, усыновленные за границу, остаются беззащитными в чужих странах. Многих пугают жуткие слухи о том, что наших детишек разбирают на органы или сексуально эксплуатируют. И поскольку у нас нет возможности следить за судьбой детей, сделали вывод депутаты, нужно вообще запретить иностранцам усыновлять казахстанских сирот.
Сейчас диспут вышел на новый виток: в парламенте обсуждается брачно-семейный кодекс, где вопросы иностранного усыновления тоже должны быть оговорены.
Светлана Синицкая помогает иностранцам усыновлять казахстанских детей с 1999 года. В качестве их доверенного лица она сопровождает будущих усыновителей в суды, помогает им оформлять документы. О мифах, которые существуют вокруг иностранного усыновления, знает не понаслышке.
– Да о каких органах идет речь? Вы посмотрите, кого усыновляют иностранцы, – она достает из сумки папку с отчетами, которые каждые полгода-год обязаны присылать в Казахстан новые родители. – Вот у этого мальчика была врожденная глухота, а теперь благодаря имплантату, поставленному новыми родителями, он прекрасно слышит. Эта девочка родилась с косолапостью, а сейчас, смотрите, на велосипеде гоняет. Этого мальчика повезли в Америку на операцию: у него было пять пороков сердца. Прооперировали удачно, но обратно нельзя было везти, он бы просто умер в самолете. И его усыновил доктор, дававший ему наркоз. Подумайте, ну кому нужны органы наших больных детей? У этого малыша – одна почка, у этого – детский церебральный паралич: у нас его реально ждал только дом инвалидов. А в Америке у него мама, и за ним ухаживают, и счастье через край от того, какие успехи он совершает в своей маленькой жизни.
Я считаю, что на свете есть только два понятия: сирота и бездетная семья. И счастье, если они встретятся и совпадут, все остальное – лукавое политиканство. Почему нельзя дать ребенку шанс быть счастливым? Пусть и в другой стране.
Между прочим, вы знаете, через какое сито должны пройти иностранцы, чтобы усыновить у нас ребенка?
Начинается все со сбора документов у себя на родине: о финансовой и имущественной состоятельности, о наличии дома и стабильной, хорошо оплачиваемой работы. Специальная служба составляет социально-психологический портрет будущих родителей. Исследованию подвергается все вплоть до болезней в третьем поколении. Кроме медицинских справок нужна справка об отсутствии судимости.
Подробно исследуются жилищные условия, проверяется, привиты ли домашние животные, имеется ли заграждение вокруг бассейна и прочие “мелочи жизни”, на которые в Казахстане даже не обратят внимания при усыновлении.
И только потом миграционная служба США дает разрешение на ввоз ребенка.
Иностранцы берут в свои семьи детей с туберкулезом, сифилисом, гепатитами, рожденных от ВИЧ-инфицированных мамаш. Я уж не говорю о том, что практически все дети-сироты страдают неврологическими заболеваниями. Казахстанцы таких, как правило, не усыновляют. Вот бы депутатам подать хороший пример для подражания! Но, к сожалению, даже те высокопоставленные чиновники, которые взяли на воспитание сироту, предпочитают не говорить об этом. Ссылаются на тайну усыновления. А за границей из этого тайны не делают, потому что гордятся своим поступком. Это считается престижным!
наша справка
По данным, предоставленным уполномоченным по правам человека для оглашения на общественных слушаниях
18 июня 2007 года (Астана), первое место по числу усыновлений занимают США. В 2005 году гражданами США было усыновлено 688 детей, в 2006-м – 792. На втором месте Испания: в 2006 году гражданами этой страны усыновлено 168 детей. На третьем месте – Бельгия (151), на четвертом – Великобритания (133), далее Канада – 70, Франция – 43 , ЮАР – 31, Германия – 30, Италия – 24, Израиль – 23.
РОДНАЯ КРОВЬ ДОРОГО ОБХОДИТСЯ?
Однако самой непродуманной, по мне-нию государственных органов и общественных организаций, занимающихся проблемами патроната и усыновления, у нас является система опеки и попечительства.
По данным председателя Комитета по защите прав детей Раисы Шер, сегодня под опекой и попечительством находятся 29 147 детей.
– Чаще всего под опеку передаются дети, которые состоят в родстве с будущими опекунами, – рассказывает она.
Однако, уточняет Асия Хайрулина, возглавляющая Лигу женщин творческой инициативы, родственники, взявшие на попечение ребенка, не получают никаких пособий. И не у всех есть силы и возможности растить и воспитывать родного им по крови малыша, потому дети зачастую оказываются все в том же детском доме, на попечении государства.
А ведь если бы выплачивалось даже небольшое пособие, это помогло бы многим малышам обрести семью – здесь, на родине. И не было бы нужды переживать за наших сирот, которые в поисках родительского тепла уезжают за океан.