Несуетливо так, тихо стоит, на дрын опирается, в черных пальцах долбан. Ну, думаю, сейчас начнется: братик, помоги, дай… А она посмотрела выцветшими глазами в небо, улыбнулась улыбкой Джоконды и говорит: "Последняя сигарета….". Вроде бы и без всякого выражения, вроде бы ни на что в жизни не претендуя. Я не сентиментален в это время суток, но сердце у меня перевернулось и всю сдачу от "Назола" я молча протянул ей. Так она это сказала.
Однажды в Индии меня укусил за щиколотку маленький мальчик, которому я не дал монетку. Ну, кончилась мелочь. Профессионально задрал штанину и цапнул, стервец. Таких случаев агрессивного попрошайничества каждый из нас может рассказать множество - и веселых, и грустных, и таких, где перемешано все.
Вот случай, который у нас в семье принято считать веселым. Вечером подъезжаем с женой к супермаркету, втискиваемся на парковке, направляемся к магазину. В этот момент кто-то издали вопит хорошо поставленным театральным басом: "Эй, мужик!" Оглядываюсь - может, зацепил кого. Нет, все нормально, выезд свободен, машина стоит паинькой. Вдруг такой двухметровый шкафчик, запыхавшись, подбегает к нам и, радостно переводя дух, говорит: "Мужик, дай двести тенге! Догнаться надо!" Во-первых, он по-любому денег бы не получил. Разве на мне есть вывеска "Выдача двухсоток желающим догнаться"? Здоровый, розовощекий, пузо чуть не треснет - иди вон, стекло кому-нибудь вымой, что ли. А во-вторых, даже если бы вдруг пискнула мужская солидарность, наличных все равно не было - только карточка. О чем я кратко и сообщил бодрому соискателю. Идем дальше. Догоняет: "Эй, лысый! Ты врешь! С такой бабой, на такой тачке - и без денег!" Мы с женой захохотали, и тут уж не выдержала она. Открыла кошелек, выдала искомую купюру и сказала: "Возьми, не позорься только". С тех пор мои дети в известных финансовых ситуациях прибегают к этой формулировке. "Эй, лысый…с такой бабой, на такой тачке…" И вы знаете, ведь срабатывает, вытаскиваю бумажник.
Милостыню просят по-разному. Бабушки на базаре - у одной с собой полный походный комплект бойца: ложка, миска, бутылка с водой, стульчик, половичок. У другой - ничего, кроме виноватого взгляда и голубовато-прозрачной ладошки, за которую ее, кажется, и унесет сейчас порыв ветра. Погорелец с плакатиком, уж пару лет кочующий по разным перекресткам. Девочка, "задрапированная" родителями под парализованную… Много их - и действительно от крайности крайней вышедших на улицу, и тех, кто сделал это ежедневной работой. Конечно, да не оскудеет рука дающего! Но почему ж рука берущего-то делается все необъятнее и требовательнее!?