Медиа-портал Caravan.kz публикует несколько точек зрений касательно этого вопроса, освещаемого российскими СМИ.
В дореволюционный и советский период, а особенно во времена освоения целинных и залежных земель, области Казахской ССР, граничащие с РСФСР, были местом миграционного притяжения. Тогда здесь происходило интенсивное формирование промышленных регионов, развитие зернового агропроизводства. Соответственно получала развитие сопутствующая социальная инфраструктура: строились школы, больницы, вузы, дороги и др.
Сейчас, по мнению некоторых СМИ, миграционный маятник качнулся в другую сторону, и некогда развитые промышленные и аграрные регионы республики могут просто остаться без населения. Так, в конце прошлого года в ряде отечественных СМИ прошла довольно громкая информация: в Северном Казахстане наблюдается демографическая катастрофа, что выразилось и в естественной убыли, и в миграционном оттоке населения, пишет ia-centr.ru.
Как отмечают российские авторы, разница между въехавшими и выехавшими в пользу последних только в Северо-Казахстанской области составила 2880 человек за прошлый год, и это с учетом пандемийных ограничений. При этом около 55 процентов оттока населения приходится на внутреннюю миграцию, а 45 процентов – на внешнюю, которая преимущественно идет в Россию.
«Получается, что на севере Казахстана мы теряем население, а не территорию, на которую никто объективно и не претендует», - тревожно вопрошают авторы российского портала.
Что не так с демографической динамикой в Казахстане?
Каждый официальный отчет Национального бюро статистики о демографических изменениях попадает в новостные сообщения крупных отечественных СМИ. Это и понятно: неоспорима политическая аксиома, что демографический ресурс является основным для политической власти, воспроизводящей все остальные ресурсы в государстве. От качества и количества человеческого капитала зависят как экономические ресурсы власти (создание материальных ценностей, уплата налогов и пр.), так и социально-политические (группы и слои населения, за поддержку которых борются власть и оппозиция в стране для реализации своей политики).
Кроме этого, демографические показатели являются одной из оценочных характеристик геополитической динамики регионов, указывая на потенциал отдельно взятого государства оказывать влияние на региональные и в целом мировые процессы. Однако для Казахстана интерес к демографическим процессам обоснован еще и тем, что страна относится к категории малонаселенных стран с неравномерным распределением населения.
РК занимает 9-е место в мире по площади своей территории, но имеет низкую плотность населения – около 7 человек на один квадратный километр. В сравнении со средней плотностью населения мира (по данным 2018 года) - 55,7 человека на квадратный километр – казахстанский показатель ниже более чем в семь раз. По этому параметру страна в мировом рейтинге занимает только 184-е место.
Также отрицательным демографическим фактором является продолжающаяся пока депопуляция северных областей республики. Тенденция начала формироваться в начале 90-х, после распада СССР, когда из Казахстана массово стали переселяться русские и другие лица, подпадающие под понятие «российские соотечественники». По разным оценкам, в первые десять лет с момента принятия конституционного закона о независимости республику покинуло от 1,5 до 2 миллионов человек.
Вследствие неравномерного спроса на трудовые ресурсы в стране сложилось несколько центров притяжения внутренней миграции, в которые «утекает» население из северных областей.
Так, по данным информационного агентства «LS Aqparat» по I кварталу 2021 года, самым популярным направлением для переезда внутри страны стал Алматы, куда за первые три месяца текущего года переселились около 16,9 тысячи человек. В Нур-Султан за этот период переехали 16,4 тысячи человек. В пятерку лидеров по притяжению внутренних мигрантов также вошли Шымкент (12,6 тысячи человек), Алматинская (9,3 тысячи) и Туркестанская (7,8 тысячи) области.
Данные «LS Aqparat» частично соотносятся с ежеквартальным анализом демографии и рынка труда, проводимого АО «Центр развития трудовых ресурсов». По этому исследованию за III квартал 2019 года прирост населения в РК произошел в Нур-Султане (+4,1%), Алматы (+3,0%), Мангистауской области (+2,7%), Шымкенте (+2,5%) и Атырауской области (+1,7%). Численность же населения сократилось в процентном соотношении в Северо-Казахстанской области (-0,7%), Восточно-Казахстанской (-0,4%), Костанайской (-0,3%), Акмолинской (-0,2%) и Павлодарской областях (-0,1%).
По прогнозам, которые озвучил в 2019 году Биржан Нурымбетов, будучи в тот период министром труда и соцзащиты населения РК, к 2050 году население республики увеличится и достигнет около 24,5 миллиона человек. При этом на севере Казахстана оно к этому году может сократиться еще на 900 тысяч человек, а на юге вырасти на 5,3 миллиона человек.
В настоящее время сложившийся дисбаланс между севером и югом республики выглядит следующим образом (по состоянию на 1 апреля т. г.): 5 450 002 человек на севере, с учетом Нур-Султана, и 9 169 600 человек на юге, с учетом Алматы и Шымкента. Перевес в пользу юга составляет 3 719 598 человек.
Как решается демографическая проблема в стране?
Для снижения существующего демографического дисбаланса правительство реализует в настоящее время государственную программу развития продуктивной занятости и массового предпринимательства на 2017-2021 годы «Еңбек». Миграционная часть этой программы состоит из проектов «Серпін» и повышения мобильности трудовых ресурсов. Оба вектора направлены на стимулирование переселения из трудоизбыточных областей в трудодефицитные.
Только «Серпін» направлен на учебную миграцию, вследствие которой ежегодно в вузы и колледжи северных, восточных и западных областей поступают на отдельные гранты абитуриенты с юга Казахстана. Они обеспечиваются общежитиями, стипендией и рабочим местом после получения диплома.
По проекту повышения мобильности трудовых ресурсов государством оказывается финансовая помощь добровольным переселенцам, решившим переехать с юга на север страны. В пакет такой помощи входит предоставление субсидий: на переезд; на возмещение расходов по найму (аренде) жилья и оплату коммунальных услуг ежемесячно в течение 12 месяцев. Кроме добровольных переселенцев – южан, в этом проекте также могут принимать участие кандасы (бывшие оралманы) – этнические казахи, являющиеся представителями зарубежной казахской диаспоры и принявшие решение переселиться на ПМЖ в Казахстан.
Помимо попытки правительства РК таким способом регулировать миграционные процессы, чтобы выравнять сложившийся демографический дисбаланс между севером и югом, эти проекты способствуют изменению этнического ландшафта северных областей.
Как известно, Казахстан, и в основном северные, восточные и отчасти западные его регионы, в свое время испытал несколько миграционных волн из России. Активное заселение начало происходить еще с 70-х годов XIX века. Так, в книге «Северо-Казахстанская область: страницы летописи родного края», вышедшей в издательстве «Казахстан» в г. Алматы в 1993 году, авторы отмечают, что самовольные переселенцы из России на север Казахстана составляли от 60 до 85 процентов всего переселенческого движения, которое было частью аграрной политики царского правительства.
После этого, уже в советское время, были новые миграционные волны извне, обусловленные индустриализацией республики, эвакуацией из прифронтовых регионов СССР в годы Великой Отечественной войны и освоением целинных и залежных земель. В итоге север Казахстана к концу советского периода имел русифицированный этнический ландшафт, а также промышленные комплексы, встроенные в общесоюзные производственные связи, распавшиеся с ликвидацией СССР.
В первое постсоветское десятилетие, после массового выезда части русского населения республики, этнический баланс резко изменился в процентном отношении, а применяемые меры, направленные на регулирование миграционных процессов, могут ускорить этот процесс.
Миграционные программы порождают только новые риски?
Мало кто обращает внимание на то, что при переселении с юга на север молодежи и трудоспособной части населения происходит изменение электоральных предпочтений региона. Ситуация во многом получается сходной с джерримендерингом – когда происходит изменение геометрии избирательных участков для поддержки тех или иных политических сил. В Казахстане идет перемещение самих избирателей из одного региона в другой.
Хотя сложившиеся центры притяжения внутренней (трудовой) миграции «выкачивают» большое количество людских ресурсов, они, за исключением Нур-Султана, в основном расположены на юге республики. В итоге демографическая статистика говорит о том, что миграционные интересы населения и правительства не совпадают, «южный дрейф» пока является основным миграционным трендом Казахстана. И не факт, что среди тех, кто переезжает по собственной воле с севера на юг, не окажутся и участники проектов добровольного переселения, которыми пытаются закрыть демографические «бреши» на севере РК.
Как сохранить население и развивать север?
Выход из сложившейся демографической проблемы в прошлом году предложил Президент Токаев. В своем втором Послании народу Казахстана он предложил ориентироваться на рынок российского приграничья, имеющего объем порядка 30 миллионов человек. Действительно, появление предприятий, ориентированных на российское приграничье, может создать условия для снижения внутренней, а возможно, и внешней миграции с севера республики. Известно, что по другую сторону границы в ряде российских регионов происходят аналогичные процессы оттока населения, поэтому приграничное сотрудничество в сфере экономики может оказать благоприятное воздействие на демографию пограничья двух стран.
Однако более действенное решение проблемы депопуляции севера республики лежит в создании приемлемых условий для проживания тех, чьи предки пришли преобразовывать этот регион пятьдесят - сто - двести лет назад, ставший для них родным как в историческом, так и в природно-климатическом плане. Так, например, признание в этом регионе русского языка региональным, который можно было бы употреблять наравне с государственным языком, а также сохранение школ с русским языком обучения без перехода на «рельсы трехъязычия», остановили бы внешнюю миграцию отсюда.
То есть вместо заместительной демографической политики, которая пока не приносит существенных результатов, можно было бы попробовать изменить этнополитику, что, несомненно, положительно скажется на демографической ситуации ряда регионов РК, резюмируют авторы.
Северный Казахстан – главная житница республики, ведущий экономический район, отмечает другой российский автор издания fondsk.ru - Владимир Прохватилов. В советские годы здесь были сосредоточены развитые сельское хозяйство и промышленность. Здесь проходят железнодорожные и речные магистрали. Недра богаты каменным и бурым углем, железной и медной рудой, бокситами, золотом. Развиты топливно-энергетическая, горнодобывающая отрасли, машиностроение, имеются предприятия нефтепереработки, по производству ферросплавов, алюминия, тракторов. Три четверти посевной площади отведены под зерновые культуры, развита пищевая промышленность.
Почему численность населения здесь не растёт, а падает? Да потому, что роль экономического локомотива, каким был север Казахстана, теперь в прошлом. Нынешнее положение этого обширного региона незавидно; уровень регионального валового продукта, развитие малого и среднего бизнеса, уровень жизни населения – одни из самых низких по республике. Причина – в ориентации властей республики на «макроэкономическую стабильность» и рост цифр ВВП в ущерб социально-экономическому развитию.
В Казахстане уже 30 лет богатеют лишь богатые нефтегазовые регионы, а бедные регионы беднеют. К богатым в последние годы добавились мегаполисы (Нур-Султан, Алматы, Шымкент). К 30-летию без СССР Казахстан пришел с 9-кратной разницей в уровне социально-экономического развития своих 16 регионов. И этот разрыв увеличивается.
В республике, несмотря на устойчивый рост населения, с 2012 года наблюдается непрерывно растущее отрицательное сальдо миграции населения. Положительное миграционное сальдо только в трёх крупных городах – Нур-Султане, Алматы и Шымкенте. Во всех других регионах уезжающих больше, чем приезжающих.
Почему в рамках программы «Енбек» государство организует переезд с трудоизбыточного юга лишь на север, а не в другие области, где также происходит отток населения?
Северный Казахстан в своё время принял несколько миграционных волн из России. Активное заселение этих территорий начало происходить с 70-х годов XIX века. В советское время были новые миграционные волны из России, вызванные индустриализацией Казахстана, эвакуацией в годы Великой Отечественной войны, освоением целины. Север Казахстана к концу советской эпохи имел, во-первых, русифицированный этнический ландшафт, во-вторых, промышленные комплексы, встроенные в общесоюзные производственные связи.
А Южный Казахстан по уровню валового регионального продукта (ВРП) на душу населения можно отнести (по классификации ООН) к одной из самых бедных стран мира наряду с Бутаном и Гондурасом. На юге сконцентрировано 35 процентов трудовых ресурсов республики, тогда как основных производственных фондов – лишь 14 процентов. И Южный Казахстан при нынешней политике не имеет перспектив развития.
«В последнее время нередко можно услышать, как люди из северных областей страны, побывавшие в сельской местности Туркестанской области, к примеру в Сарыагашском районе, выражают свое неподдельное удивление при виде густонаселенного села… Их удивление понятно: на севере население уже много лет сокращается, и заметно это прежде всего на примере сел, которые одно за другим официально признаются упраздненными и исключенными из учетных данных», – пишет казахстанский деловой портал Ekonomist.
И постоянно возникает вопрос: почему в Казахстане существуют города с населением менее 10 тысяч человек (Булаево, Сергеевка, Мамлютка) и сёла с населением, превышающим 20-40 тысяч человек (Шелек, Аксукент, Шубарсу, Карабулак)? Потому что такова официальная политика: для присвоения городского статуса необходимо, чтобы численность населения села превышала 10 тысяч человек и две трети этого количества составляли работники и члены их семей, занятые на несельскохозяйственных предприятиях.
Южноказахстанские сёла представляют собой порой довольно крупные провинциальные городки с малоэтажной застройкой, но их местное управление и планы развития такие же, как в сёлах в две-три тысячи жителей, что обрекает их на застой. Населённый пункт с населением в несколько десятков тысяч человек, но с сельским статусом сталкивается с острой нехваткой сельхозугодий и земли для жилищного строительства.
Искусственное торможение развития Южного Казахстана связано в основном с тем, что «государство видит в феномене сверхбольших сел в первую очередь политические риски и вызовы, а не экономические закономерности и перспективы», отмечает социолог Серик Джаксылыков.
Власти, говорит он, не предоставляют статус города, например, селу Карабулак Сайрамского района Туркестанской области, где проживает почти 50 тысяч человек, из-за того, что население села – почти целиком узбеки. «Статус города, по мнению властей, может обернуться основанием для выдвижения требований каких-то особых условий в местном управлении».
Другой пример – село Шелек Алматинской области с населением свыше 30 тысяч человек. Здесь большинство составляют уйгуры. В 1997 году Шелек лишили статуса районного центра и не собираются предоставлять ему статус города. Статус населённого пункта определяется официальной политикой межэтнических отношений. Одновременно власти поощряют казахов к переезду на север.
Между тем переехавшие на север южане сталкиваются с «крайне холодным приемом», отмечает казахстанский портал Atamekеn business. Причина – отсутствие жилья. Предлагаемые переселенцам квартиры зачастую не соответствует санитарным нормам или находятся в аварийном состоянии. Детям переселенцев негде учиться. «В Северо-Казахстанской области за последние 20 лет закрыто около 300 школ, количество учащихся начальной и средней школы уменьшилось на 8000. Школьные здания выставлены на аукцион и продаются», – говорит парламентарий Айгуль Капбарова в депутатском запросе на имя главы кабинета министров Аскара Мамина (интересно: каким был ответ на её запрос?).
Чего добиваются власти своей заместительной миграционной политикой, проводимой тридцать лет? Они пытаются административными мерами вернуть Казахстан в XIX век. В конце позапрошлого века на территории современного Казахстана проживало свыше 3 миллионов этнических казахов, около полумиллиона русских, а также узбеки, уйгуры, немцы и представители других народов. К началу 60-х годов ХХ века в Казахской ССР жило около 4 миллионов русских, меньше 3 миллионов казахов, около 800 тысяч украинцев (тех же русских) и почти 700 тысяч немцев. Численность казахов в 50-е годы ХХ века была меньше, чем в конце ХIХ века. В 1970-е годы казахи составляли только 17 процентов городского населения страны. В северных Костанайской и Северо-Казахстанской областях их доля была еще меньше – 6 и 8 процентов соответственно.
А после распада СССР, за первые 20 лет, численность русских, проживающих в Казахстане, сократилась на 40 процентов; числившихся украинцами (тех же русских) – на 60 процентов, немцев – на 80 процентов.
Сегодня в Казахстане очевидна резкая этнодемографическая разница между регионами. Население южных и западных областей почти полностью состоит из казахов, в северных областях численность казахов и русских почти одинаковая. Этнические русские Северного и Центрального Казахстана составляют в Акмолинской области 36 процентов, в Карагандинской – 40, в Костанайской – 43, Павлодарской – 39, в Северо-Казахстанской – 50, в Восточно-Казахстанской – 40 процентов. «И даже одной из причин переноса столицы из Алматы в Астану было намерение сгладить этнические диспропорции, поскольку в ряде северных областей количество русских превышало количество казахов», – говорит казахстанский политолог Талгат Мамырайымов.
Однако неудача заместительной миграционной политики, по мнению российских авторов, очевидна. Северный Казахстан непривлекателен для южан. В абсолютных цифрах потоки мигрантов с юга на север выглядят микроскопическими: за 1999-2015 годы только около 1400 человек из 278 тысяч этнических казахов, покинувших Алматинскую область, переехали в Северо-Казахстанскую область. Лишь 2600 из 244 тысяч мигрантов из Южно-Казахстанской области перебрались в Костанайскую область.
«И когда социологи говорят, что правительству следовало бы переориентировать свою политику в сторону улучшения областных рынков труда и сокращения неравенства между областями, они правы», - резюмирует российский автор.
Также мы решили привести мнение известного казахстанского эксперта, общественного деятеля и заместителя председателя правления Кокшетауского государственного университета имени Ш. Уалиханова Галыма Байтука, который время от времени активно высказывается на тему адаптации жителей юга на севере.
- Понятно, что мобильным людям на юге незачем ехать на север. Чаще переезжают те, кто по какой-либо причине не смогли достигнуть нужного им успеха, менее мобильные, менее коммуникабельные люди. Приехав, они хотят получить свой кусочек комфорта, обжить свою землю. Акклиматизацию и прочее перенести нетрудно – это не самое главное. Вопросы коммуникации, социума, менталитета чуть-чуть другие. Приехавшие на север южане зачастую уезжают обратно, так и не адаптировавшись, - отметил Байтук.
По его мнению, жители юга более корпоративные, привыкшие жить в определенных сообществах. У них есть своя иерархия из мудрецов, активистов и лидеров.
- Соглашусь, для южанина север – это такая же родина, но все же это очень далеко от его дома. Здесь его встречает совсем другой менталитет, все-таки северные люди жестче, привыкшие к «одиночному плаванию». Недаром северян в простонародье называют «жеке батырами». Но важно помнить, что отличия между северянами и южанами есть в любой стране мира, это вполне нормально, - добавил Байтук.
Эксперт считает, что в первую очередь нужно помогать нашим соотечественникам с адаптацией.
- В правительстве уже появился проект создания центров адаптации для переселенцев и кандасов, которые будут работать как ЦОНы, и наши соотечественники смогут получить услуги по принципу единого окна. Это позитивный момент. Но как насчет помощи от самих местных жителей? На мой взгляд, вполне резонно и рационально задуматься о создании волонтерской сети, где местные казахи-бизнесмены и самодостаточные люди могли бы взять некое опекунство или кураторство над семьями переселенцев. Встретить на вокзале, «қош келдің дастарханын жайып», доставить к месту жительства, познакомить с местными чиновниками, звонить раз в неделю и узнавать, как дела, - все это ничуть не затратно, но при этом значительно облегчит процесс адаптации приезжих.
Помимо этого, на севере огромное множество опустевших сел и аулов с плодородными землями. Еще одно предложение: пригласить северных и южных бизнесменов на инвестиционный форум и подготовить для них инвестиционные пакеты. Далее - бизнесмен берет землю, привозит своих соотечественников, расселяет и помогает им. Можно сказать, совхоз под опекой. Это создаст большой позитивный эффект. Очень много возвращается. Не скажу, что половина, но процент большой.
Касаемо программы «Серпін» - понятно, в программе есть определенные механизмы, которые, возможно, требуют доработки, но с адаптацией вопрос у студентов более или менее поставлен, старшекурсники и преподавательский состав держат определенное шефство над приезжей молодежью. К примеру, в Кокшетауском университете им. Ш. Уалиханова мы отрабатываем кейсы по части адаптации, психологической помощи, воспитательной работе, по привлечению молодежи к активности в гражданской деятельности, - считает Байтук.