Искусство вечно. Книги не горят. Много мы таких умностей за свою жизнь слышали.
сть еще и такая мысль: типа, у настоящего культурного явления - цены быть не может.
Но, пока существуют деньги и аукционы подобная сентенция остается чистой теорией. Продается и покупается все. В том числе, и произведения искусства.
Другое дело, что всегда вокруг этого своеобразного рынка витает настойчивый вопрос: а, что собственно можно считать искусством?
Вон, к примеру, взял некто Малевич почти век назад и нарисовал черный квадратик. Ну, нарисовал и нарисовал. Большинство детей на планете тоже рисовали, рисуют, и будут рисовать квадратики. Но, именно квадрат Малевича стал беспрекословным культурным знаменем XX-го века.
Есть, правда, мастера, не то чтобы похлипче, но, скажем так, покамерней. Которые ничего не доказывают. И лавров Рубенса, Дали или Церетели не добиваются.
Жил, например, в середине прошлого века в Лондонском зоопарке шимпанзе по кличке Конго. Жил и творил.
Нет, честно. Эта обезьянка исключительно оперативно приобрела навыки обращения с кистью, карандашами и полотном. И никогда не пыталась их пожевать или съесть.
Говорят, что Конго всегда сам определял, когда картина закончена. И после этого уже никогда не подходил к этому рисунку. Ждал, когда ему принесут чистый лист.
Всего за свою жизнь лондонский шимпанзе успел сделать около 400 рисунков. Причем, творениями Конго искренне восхищались и Сальвадор Дали, и Пабло Пикассо, и Энди Уорхолл. И даже приобретали его произведения.
Такое уважение запоминается. Поэтому-то, никто и не удивился, когда на этой неделе на аукционе в британской столице три абстрактных полотна, созданных Конго, ушли с молотка за 26 тысяч долларов.
Искусство вечно. Даже обезьянье.