Несколько лет назад корреспонденты “КАРАВАНА” побывали в этом закрытом режимном городке. Тогда речь шла о нерешенных социальных проблемах его казахстанских жителей. На сей раз нам выпала очередная оказия: с космодрома Байконур запускали спутник Kazsat-3, и мы после долгих согласований получили разрешение побывать на этом знаковом для страны событии.
Поездом Алматы – Актобе добираемся до Торетама. Оттуда до пропускного пункта – этакой границы между режимным городом Байконыром и всем остальным миром – рукой подать. Таксист, пожилой аксакал, называет цену проезда – 100 российских рублей. У нас рублей нет, называем эквивалент в тенге. Деньги в уплату принимаются, но сдачу он все равно отдает рублями. Нам это было удивительно, но потом мы сталкивались с этим постоянно.
Таксист везет нас до КПП, где длинной змейкой вьется очередь. Чтобы мы не теряли зря времени, он предлагает нам пройтись до КПП пешком и поинтересоваться, выписан ли пропуск в город.
Мы еще не знали, что приглашенные на пуск спутника журналисты сопровождаются от начала до конца поездки сотрудниками Роскосмоса. В списках на пропускном пункте корреспондентов “КАРАВАНА” нет. Но через пару минут за нами уже подъезжает “Газель”, и мы минуем пост без приключений.
В холле гостиницы “Центральная” нас знакомят с инструкциями, как вести себя в режимном городе. Особенно веселит пункт о том, что “ни драгоценности, ни дорогую фотовидеоаппаратуру, ни подлинники (!) документов с собой брать нельзя”.
Несмотря на предостережение, отправляемся гулять по городу без охраны. На площади перед гостиницей куда-то в светлое будущее указывает путь Ильич. Напротив – огромное номенклатурное здание Роскосмоса. Смотрится Ленин, кстати, весьма органично: ведь и ракеты, и космонавты, и спутники – все, что связано с высоким понятием “космос”, пришло в Казахстан оттуда, из советского прошлого.
Людей на улице немного. На наш вопрос, а что у вас тут можно посмотреть, семейная пара с детишками неопределенно кивает куда-то в сторону. Молодежь на скамеечках попивает пиво. Вообще, любителей горячительных напитков мы встречали тут довольно часто: от самых бедных до тех, что ездят на джипах. Один такой агашка настойчиво пытался вызнать у нас, куда мы путь держим, и явно нарывался на неприятности. Где-то это было даже понятно – городок небольшой и закрытый, любой новый человек привлекает внимание и вызывает вопросы: зачем и к кому приехал?
Местная валюта – российский рубль. Тенге тоже принимаются к оплате, но на сдачу все равно принесут рубли.
Обслуживание в местных ресторанах – весьма посредственное, еда невкусная. Да и народ в кафе почти не сидит. Иностранцы, коих в Байконыре немало, хоть город и закрытый, предпочитают обедать в местных пиццериях.
Если люди семейные заняты бытом, то молодежи по вечерам заняться нечем. Как нам рассказали, бывает, залетные парнишки из Торетама и Акая, встретив в темное время суток одинокого прохожего, не оставят на нем ни кроссовок, ни куртки. Так что предупреждение о том, что ценные вещи на прогулку лучше не брать, похоже, было правильным.
Таксист, которого мы попросили прокатить нас по городу, рассказал уже известное:
– Байконыр – российский город. Здесь платят рублями. Школы, полиция, законы – тоже российские.
Интересуюсь, где он работает. Оказалось, слесарем в одной гостинице. В свободное время таксует.
Позже, на обратном пути из Байконыра, в поезде мы встретили еще одного байконырца – казахстанца Андрея. Он рассказал, что окончил Байконырский филиал Московского авиационного института, работает инженером. По его словам, допуска к засекреченным объектам для граждан Казахстана на Байконуре нет. Будь ты хоть семи пядей во лбу! Однако цену всем иностранным специалистам горожане и обслуживающий персонал узнали в июле прошлого года, когда упал “Протон”:
– Мы ехали на работу, когда машинист паровоза увидел пламя и зарево от взрыва. Все встали как вкопанные, никто не знал, что делать: то ли ехать дальше, то ли сдавать назад… А буквально через несколько минут увидели, как все начальство сваливало оттуда, с площадки № 81, на машинах. Никаких инструкций, никаких приказов никто не отдавал. Нас накрыло ядовитым облаком от гептила, даже сам Байконыр. Вечером горожане приняли привычный антидот всех времен и народов – водку… Но голов после падения “Протона” послетало немало, – рассказал наш попутчик.
Ущерб от аварии российской ракеты “Протон-М” составил, по примерным подсчетам, не менее 13 миллиардов тенге. По крайней мере, эта сумма была оговорена, в частности, во время подписания так называемой “Дорожной карты” по совместному использованию космодрома Байконур.
Этот же договор расписывает жизнь Байконыра на ближайшие три года – с 2014 по 2016 год. В частности, должны начать допуск казахстанских специалистов к документации и оборудованию на космодроме Байконур, содержащим государственную тайну России. Также уже в 2014 году должен быть определен порядок приема на работу казахстанских специалистов на предприятия комплекса “Байконур” по специальностям космического профиля. И один из самых болезненных пока вопросов – подготовка рекомендаций по количеству запусков ракет-носителей “Протон-М” начиная с 2016 года, с тем чтобы уменьшить экологическую нагрузку на окружающую среду.
Из социальных программ в 2015 году только намечается решить вопрос о применении административного законодательства Республики Казахстан в отношении казахстанских граждан на комплексе “Байконур”. А в нынешнем 2014 году должны заработать школы с казахским языком обучения по образовательным стандартам Казахстана, необходимые госорганы, малый и средний бизнес. Но все это пока лишь добрые намерения.
Своим появлением на карте Казахстана международный космический порт Байконур обязан государственной комиссии, которая в 1954 году после долгого изучения местности нескольких регионов СССР остановила свой выбор на пустыне, пролегавшей восточнее Аральского моря в нескольких сотнях километров от поселка Байконыр.
Привлекли членов комиссии малонаселенность не только в самом районе будущего космодрома, но и вдоль предполагаемых космических трасс, равнинный характер полупустыни, наличие реки Сырдарьи, железнодорожной и автомагистралей. За эту местность “проголосовало” и то, что более 300 дней в году здесь светит солнце, и оно намного ближе к экватору, что дает возможность использовать для запусков дополнительную скорость вращения Земли.
12 февраля 1955 года было принято совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о создании Научно-исследовательского испытательного полигона №5 Министерства обороны СССР, который с самого начала предназначался как для испытания боевых ракет, так и для исследований в области космической техники.
Для дислокации полигона был отведен огромный участок между двумя райцентрами Кызылординской области Казахстана – Казалинском и Джусалы, около разъезда Торетам железной дороги Москва – Ташкент. Интересно, что поначалу место полигона было обозначено условно как “Тайга”, да и позже его названия часто менялись: “Ташкент-90”, поселок Тюра-Там, поселок Заря, поселок Ленинский, город Ленинск. А в 1995 году город приобрел нынешнее название – Байконыр.