Династия в погонах
Этих историй и эмоций хватит на внушительную книгу в жанре записок опера. А начнется она с повествования о том, как отец Рустама посвятил жизнь охране правопорядка, по стопам главы семьи пошли два сына, братья. Сейчас семейную традицию продолжает сын Рустама.
– Наша милицейская династия в начале 90-х была самой многочисленной в тогда еще Алма-Ате. Хотя поначалу я воспринимал службу в органах совсем по-другому: я скучал по отцу, ведь он сутками пропадал на работе. Это проблема всех сотрудников ОВД и военных, когда глава семейства на службе, близкие уходят как бы на второй план. Мечтал, что, став родителем сам, буду посвящать своим семье и детям больше времени, – вспоминает Рустам Мирзабаев.
Но судьба сложилась так, что, придя в милицию, Рустам “задержался” здесь на 20 лет, дослужив до звания подполковника.
– Выбрал работу в уголовном розыске, а на дворе – начало 90-х – постперестроечное время, страна только обрела независимость, кризис в экономике и обществе. Когда рассказываю детям, как мы сахар и мыло по талонам получали или сигареты по две пачки на человека в месяц выдавали, они не могут представить такую картину.
На почве неразберихи начался разгул криминалитета.
Людям надо было выживать, многие подались в коммерсанты. На чужой бизнес сразу нашлись охотники взять его под свою “крышу”.
Как правило, это были молодые мужчины спортивного телосложения, предлагавшие свои услуги по “защите” и “наездам” на бизнес.
Спецназ в помощь
Начав с базаров, рэкетиры заходили на крупные предприятия, таможню. Орудовали братки и на трассах. Проблема на постсоветском пространстве приобрела такие масштабы, что в казахстанской милиции в 1993 году создали службу по борьбе с рэкетом.
– В штат управления ввели офицеров спецназа – подготовленных физически и психологически ребят. Поначалу люди с недоверием отнеслись к новой службе, но уже через год граждане поняли, что есть законная действенная сила, и стали обращаться к нам. Хотя, конечно, оставалась большая часть тех, кто предпочитал решать проблемы с привлечением других сил, – продолжает Рустам. – Пошел вал расследований, в день мы открывали по 3–4 новых дела по статье 181 тогдашнего Уголовного кодекса РК – вымогательство. После первой чеченской войны в южную столицу хлынул криминал с Кавказа. В прессе это явление назвали “кавказским следом”.
Заявления писали крупные коммерсанты, мелкие торговцы, жертвы “подкидчиков”, которым подбрасывали кошельки и устраивали разборки.
Излюбленными “клиентами” рэкетиров были челночники, приезжавшие на рынки из других городов и приграничных районов. Человек затоваривается, к нему подходят ребята с требованием “отметиться” у местных. Расчет был на то, что человеку некогда писать заявление – проще отдать мзду. Тогда применялись методы сыска в местах массовой торговли и стоянок приезжающих автобусов. Задержания проводились с поличным, после чего тут же отбирались заявления, коммерсанты уезжали, а мы уже проводили расследование и привлекали вымогателей к ответственности, – говорит Рустам Мирзабаев.
Из точки "А" в точку "Б"
На счету собеседника “КАРАВАНА” – сотни громких дел, связанных с похищениями людей.
– На наших сотрудниках помимо очевидных рисков была сильнейшая психологическая нагрузка. Мы должны были не только задержать преступника, но и спасти жизнь жертве. Были случаи, когда заложников убивали, даже не получив деньги.
Крайне важно было не допустить утечки информации о том, что родственники похищенных пошли с заявлением в органы, поэтому в здании нашего управления был усиленный пропускной режим: записывали всех, кто приходил. По особо резонансным делам заявления старались не регистрировать в общих ресурсах.
Когда на кону жизнь человека, засекретить дело – правильное решение.
Добавляли хлопот и технические проблемы, продолжает подполковник: О чем просил директор нефтеперерабатывающего завода похитивших его бандитов
– По сравнению с современным арсеналом средств моих коллег это был каменный век: мобильных телефонов нет, раций не хватало, и мы на расстоянии жестами показывали друг другу, что пора задерживать преступников.
Одно из громких дел, которое вел Мирзабаев, было связано с похищением дочери известного алматинского бизнесмена. Преступники потребовали полмиллиона долларов за выкуп ребенка.
– Мы выставили оперативное дежурство возле и в доме потерпевших. С каждым новым звонком вымогатели меняли место, куда следовало принести деньги. И добавляли: “Если обратишься в милицию – дочку не увидишь!”. Разговоры были короткими, так что невозможно было отследить, откуда звонят, – делится Рустам. – Мы сидели в засаде дней пять. Ночью в доме родителей похищенного ребенка раздался звонок: преступники приказали отцу выехать в Бишкек, поселиться в гостинице “Достук” и ждать дальнейших указаний.
– Первой нашей мыслью было: бизнесмена намерены “хлопнуть” по дороге и забрать деньги. На трассе Алматы – Бишкек есть сложный отрезок дороги – Кордайский перевал с неосвещенным участком. Здесь запросто можно организовать нападение. И мы переживали, что на этой дороге нельзя будет вплотную ехать с автомобилем потерпевшего.
Но времени на долгие поиски решения не было, и мы выехали в путь, взяли экипаж ГАИ, на всякий случай пустив его вперед.
Дорогу прошли нормально, заехали в Бишкек, бизнесмен заселился в гостиницу. А мы – оперативники и наши спецназовцы – разместились кто где.
Денег у нас с собой почти не было, да и где нам было менять тенге на сомы в тех условиях?..
Так мы провели два дня на воде и хлебе. К концу третьего дня преступники вышли на связь с родными бизнесмена, оставшимися дома в Алматы. Сотовых, напомню, еще не было, и звонили по межгороду. Вымогатели потребовали сначала деньги, и лишь затем обещали вернуть ребенка. Отец бизнесмена после наших инструкций не пошел на эти условия.
Торговались какое-то время, наконец, похитители согласились и отпустили девочку в Алматы, высадив ее возле дома. После чего, в момент передачи денег, мы и взяли преступников. Их было трое, главарю банды удалось скрыться, но чуть позже мы его задержали, хотя преступник сменил данные, – рассказывает Рустам Мирзабаев.
Кстати, те самые полмиллиона долларов за выкуп ребенка отец собрал не только деньгами, но и золотом.
Вербовщики-убийцы
В списке раскрытых дел Мирзабаева были и казусные, например, ребенок уходил из дома с деньгами, инсценировал похищение и звонил родителям с требованием выкупа.
– Мобильников не было, звонили по обычному городскому телефону, подкидывали записки. Потом появились пейджеры, и преступники стали скидывать сообщения туда. Я разработал специальную методику раскрытия дел о похищениях с использованием различных технических и иных средств, которая потом разошлась по территориальным подразделениям милиции.
Хотел диссертацию писать по этой теме, но времени не нашлось, – делится с нами подполковник Мирзабаев.
В копилке раскрытых собеседником и его коллегами дел – череда похищений предпринимателей.
– Первого сентября 2001 года к нам обратился частный предприниматель – гражданин Индии, работавший на рынке “Болашак”, он сообщил о похищении брата. За его освобождение требовали 5 тысяч долларов США.
15 сентября 2001 года поступает похожее заявление от гражданина КНР, у которого также похитили брата – водителя рейсового автобуса. А спустя еще 5 дней обратилась другая гражданка Китая, у которой пропал муж-предприниматель.
Первого декабря в результате оперативно-розыскных мероприятий в пригородном поселке близ Алматы мы задержали 10 предполагаемых преступников. Они оказались членами общины “Жама аль сунна”, проповедовали идеи ваххабизма и относили себя к международной террористической организации “Талибан”. Члены группировки занимались проповедями среди молодежи, вовлекая их в общину.
В дальнейшем “новобранцы” проходили военную подготовку в лагерях Пакистана, после – отправлялись в Афганистан для участия в боевых действиях на стороне “Талибана”. Только за 2 года туда уехали 20 человек. Часть адептов возвращались в Алматы для вербовки новых участников, попутно они занимались грабежами и разбоями.
На базе, где мы их задержали, ваххабиты жили коммуной, совершали религиозные обряды. В этом же доме мы обнаружили обезглавленные трупы троих пропавших людей.
Все преступники получили большие сроки, один из главарей банды – пожизненный срок. Второго лидера группировки мы задержали спустя 10 лет уже в Пакистане, – рассказывает Мирзабаев.
Что не дает покоя подполковнику
В период с 1990 по 2000 год через управление по борьбе с вымогательством прошло порядка 200 дел о похищениях и захватах заложников.
– И это только в Алматы! В те лихие годы в южной столице на оперативном учете нашего управления состояло около 15, как в то время говорили, бригад: “Рыжий Алмаз”, “Черный Алмаз”, “Атаба”, “Баха-фестиваль”, “Сабыржан”, “Четыре брата”, “Адай”, “Киса”, “Чиванин” и др., в общем, работы хватало.
Раскрыли мы и дело первых местных черных риелторов. Причем совершенно случайно.
Коллеги из группы по расследованию экономических преступлений проверяли нотариуса. Наш оперативник обратил внимание на кучу паспортов в его кабинете. Нотариус сказала, что это документы клиентов. Мы решили проверить и пошли по адресам проживания клиентов. Ни одного не нашли! Соседи рассказывали, что давно не видели этих людей. Кто-то из них был одиноким, другие злоупотребляли спиртным. Жертвами черных риелторов стали десятки людей. В деле были замешаны не только нотариусы, но и сотрудники правоохранительных органов, – продолжает Рустам.
На счету собеседника – и дела о заказных убийствах. Чаще всего жертвами преступников становились бизнесмены и чиновники, среди которых были руководители крупных предприятий, и даже замминистра пищевой промышленности. Как отмечает бывший опер, сложность раскрытия подобных дел – в установлении заказчика. Порой расследования дел затягивались на десятилетия либо так и оставались нераскрытыми.
– А вот дела о похищениях людей чаще всего заканчивались успешно и для жертв, и для нас. Единственное дело, которое до сих пор не дает мне покоя, связано с Витей Морозовым.
В 1996 году 5-летнего мальчика похитили прямо со двора дома, где он гулял. Родители – простые работники, не коммерсанты, так что предпосылок для вымогательства не было. За выкуп требовали 5 тысяч долларов.
На связь похитители выходили с мамой ребенка, по телефону сообщали, где ей следует найти очередную записку с дальнейшими указаниями. Мы просили читать вслух содержимое этих посланий, чтобы оперативно реагировать, – к одежде женщины были прикреплены прослушивающие устройства.
В один из таких “походов” где-то на десятый день пропажи мальчика что-то пошло не так, и мы потеряли связь с мамой ребенка. Женщина по требованию вымогателей оставила конверт с деньгами на вахте общежития, пока мы искали это здание, преступники уже забрали деньги. Но ребенка так и не вернули… – рассказал в завершение разговора экс-опер Рустам Мирзабаев.
НУР-СУЛТАН