Для сравнения скажем: государство выделяет на лечение одного наркомана в спецучреждениях чуть больше 300 тенге в день, из которых 75 уходит на питание.
Судебный диагноз
В Карагандинской области всего два лечебных спецучреждения (ЛПУ), куда направляют на принудительное лечение больных с диагнозами “наркомания” и “алкоголизм”, – в Жезказгане и Сарани. Они всегда переполнены. В одном из них произошло ЧП. Восемь больных, приговоренных судом к принудительному лечению в данном заведении, самовольно покинули “лечебницу”. Проще говоря, сбежали. А охранникам, пытавшимся их задержать, нанесли легкие телесные повреждения. До тяжких не дошло благодаря благоразумию охранников, они не стали геройствовать перед недолечившимися наркоманами и алкоголиками.
Через два дня беглецов поймали и вернули “долечивать” срок, определенный им судом. А когда срок лечения закончился, все восемь, уже вылечившихся, а значит, вполне вменяемых и дееспособных граждан, пошли под суд за “дерзкое нарушение общественного порядка, выразившееся в неуважении к обществу и сопротивлении представителю власти”. Статья 257 УК РК.
Нарушителей суд приговорил к различным срокам наказания от года до двух условно. А одного, самого дерзкого, – к реальному сроку лишения свободы.
Подсудимые так и не смогли доказать, что сбежали из ЛПУ из-за плохих условий содержания в данном учреждении.
На момент ЧП там вместо 250 плановых пациентов содержались почти 500 женщин и мужчин. Следовало бы, конечно, применять существительное “больные” и глагол “лечились”. Но правильней все-таки говорить “контингент” и “содержался”. Это будет по понятиям.
Итак, контингент Саранского спецЛПУ был очень недоволен условиями содержания. В палатах, рассчитанных на 4–6 человек, содержались по 12–15. Один унитаз на этаж. Помывка нерегулярная – по причине минусовой температуры в душевой. Питание? Какое питание может быть на 75 тенге! Лечение? Интересно было бы встретить хотя бы одного наркомана или алкоголика, который вышел из такого вот ЛПУ излечившимся.
Наказание за болезнь
То, что мы признали наркоманию и алкоголизм заболеваниями, – уже прогресс. Теперь осталось признать, что лечить эти болезни человечество не умеет. И суд, направляя очередного наркомана на принудительное лечение на определенный срок в спецЛПУ, по сути, определяет ему меру наказания за болезнь.
Лечение сводится к изоляции от общества на срок, определенный судом. Врачи, конечно, что-то делают, проводят процедуры детоксикации. Ну и поддерживающую терапию. Словом, все, что возможно сделать на два доллара в день.
Есть, конечно, в мире дорогущие наркологические клиники. Там стоимость услуг колеблется от 10 тысяч долларов до миллионов. За такие деньги пациенты этих клиник проживают в роскошных номерах с видом на море, посещают массажные кабинеты, сауны и бассейны. Пять раз в день поглощают блюда, приготовленные по специально разработанной диете. И, конечно, табуны докторов круглосуточно лечат их от наркотической зависимости.
Но вот результаты этих дорогих клиник и спецЛПУ с одним на всех врачом высшей категории и двухразовой баландой из капустного листа не особо отличаются. Мировая практика говорит, что показатель излечившихся наркоманов не превышает 5–10 процентов. Официальная медицина признает: наркомания – неизлечимое заболевание. Как ни печально слышать это родным и близким наркоманов.
Но в модных частных клиниках продолжают “лечить” за большие деньги, потому что есть люди, готовые платить, – хотя бы за надежду. А в бесплатных спецЛПУ продолжают “излечивать” по решению суда, потому что другого решения нет.
Ни кнута, ни пряника
С вредными привычками и смертельными зависимостями у нас, согласно многочисленным государственным программам, борются абсолютно все ведомства, учреждения, департаменты – от детских организаций до Генеральной прокуратуры. И как следствие, толком никто ничего не делает. Главные шишки получают врачи и полицейские. Они у нас главные борцы. Врачи заботятся о нашем здоровье, ну и заодно лечат, как могут, наркоманов и алкоголиков. С нулевым результатом – лечить уже состоявшихся наркоманов дело почти безнадежное.
Другое дело – бороться с теми, кто увеличивает круг наркоманов, то есть с наркоторговцами. А это дело полиции. И полицейские ловят преступников, среди которых, бывает, попадаются и наркоторговцы. А бывает, что и не попадаются. Но полиции все равно, кого ловить – наркоторговцев или грабителей без вредных привычек. Вторых ловить проще и перспективней. Наркоторговцев ловить трудно, доказать факт наркопреступления очень трудно, а под суд подвести еще трудней. Профессиональные полицейские это тоже знают.
За последние 7 лет в Карагандинской области с вынесением обвинительного приговора рассмотрено лишь одно (!) уголовное дело об организованной преступной группе, специализировавшейся на наркобизнесе. И по иронии судьбы единственный обвинительный приговор был вынесен группе сотрудников полиции Шахтинского ОВД. Это было громкое дело. На скамье подсудимых оказался весь отдел по борьбе с наркотиками в полном составе во главе с начальником. Полицейским инкриминировали создание и участие в организованной преступной группировке, занимавшейся… сбытом наркотиков. Это был показательный суд, который должен был положить конец вторичному обороту наркотиков. Но доступность легкой наживы продолжает искушать.
– Факты участия работников правоохранительных органов в наркобизнесе по-прежнему фиксируются, – говорит старший прокурор управления прокуратуры Карагандинской области Конысбек Ахметов.
В 2007 году 10 полицейских были освобождены от занимаемых должностей, 6 из них уволены по дискредитирующим основаниям. Возбуждены уголовные дела в отношении пяти сотрудников правоохранительных органов. Но суд над шахтинской группировкой остается пока единственным.
Невиноватый я! Он сам пришел…
Посадить за решетку матерого наркоторговца и содержателя наркопритона зачастую просто невозможно. За 2007 год, к примеру, полицейские обнаружили более ста наркопритонов. А уголовные дела смогли возбудить только по трем. В остальных случаях не смогли доказать основной признак преступления, требуемый статьей УК РК, а именно, систематическое предоставление помещений для потребления наркотиков. Хозяева остальных 103 притонов заявили, что все эти люди со шприцами в вене зашли в их квартиру случайно и вообще они видят их первый раз в жизни. И даже административная ответственность по закону в таких случаях не предусмотрена.
Трудно бороться с явлением, когда у тебя нет ни кнута, ни пряника.
Укололся – и в забой!
Свой вклад в решение общенациональной проблемы неожиданно предложила внести компания “АрселорМиттал Темиртау”. Генеральный директор Сатиш Тапария объявил 2008 год Годом борьбы с вредными привычками. С первого дня нового года на всех предприятиях стального и угольного департаментов объявляется борьба с курением.
Руководство уверяет, что цель начинания – оздоровление казахстанской нации. Но при этом не отрицает: наркотики, алкоголь и курение на рабочих местах становятся серьезной проблемой на предприятиях стального и угольного департаментов. Начав с борьбы с курением, компания перейдет к более тяжелым видам зависимости, которые беспокоят работодателя куда сильней, нежели сигареты.
Не так давно прокуратура Карагандинской области вскрыла вопиющие факты: на угольных шахтах каждый день под землю спускаются горняки, страдающие наркоманией, в медеплавильных и сталелитейных цехах на особо опасных участках работают люди, страдающие хроническим алкоголизмом. В Шахтинске, где расположены самые крупные и самые сложные по горно-геологическим условиям шахты, в ходе проверки сотрудники прокуратуры выявили 35 наркозависимых шахтеров. На объектах другой крупной корпорации – “Казахмыс”, в частности, на Жезказганском медеплавильном комбинате от работы отстранили четырех наркоманов и более тридцати алкоголиков. Это результаты только одной выборочной прокурорской проверки. И каким образом наркоманам и алкоголикам удается благополучно проходить постоянные медосмотры?
– Согласно отраслевой инструкции по проведению обязательных медосмотров работников, занятых на вредных и опасных производствах, наркомания признана медицинским противопоказанием к допуску на работу, – говорит начальник управления прокуратуры Карагандинской области Камал Абеуп. – Но в состав медкомиссий не включен врач-нарколог. Департаменту здравоохранения нужно было уже давно выйти с инициативой в Минздрав о внесении дополнений в инструкцию. И шахтеров-наркоманов должны были выявлять не прокурорские проверки, а профилактические медосмотры.
Горно-металлургическая отрасль относится к самым опасным производствам. Алкоголь, наркотики и никотин становятся еще одним и значительным фактором риска на производстве. Так что, защищая легкие своих рабочих от никотина, “АрселорМиттал” заботится и о своих интересах тоже. Кто последует этому примеру?
Татьяна Тен, Караганда