Даже в самом рождении Абая кроется загадка. Известно, что он родился летом 1845 года. Но вот в какой день? Ответ на этот вопрос до сих пор вызывает споры. Долгое время считалось, что Абай появился на свет 10 августа. Архам ИСКАКОВ – сын воспитанника Абая Какитая, с малых лет росший как один из внуков поэта и оставивший ценные исторические сведения о нем, утверждал, что этот день исчислялся по старому стилю. Соответственно после перехода на григорианский календарь по новому стилю день рождения поэта нужно отмечать 23 августа. В Казахской советской энциклопедии дата рождения Абая – 10 августа – дана без ссылок на старый или новый стиль. А в многочисленных справочниках и календарях можно обнаружить самые противоречивые даты – от 29 июля до 29 августа. Отчасти поэтому литературные торжества, посвященные дню рождения мэтра казахской литературы, проходят на протяжении всего августа.
Нет выпускников советских школ, не писавших сочинений о нигилисте Базарове. Но мало кто знает, что прототипом тургеневского персонажа стал ученик Добролюбова и Чернышевского Евгений МИХАЭЛИС. За вольнодумство он был заключен в Шлиссельбургскую крепость, а в 1869-м сослан в Семипалатинск. Наверное, даже сам автор “Отцов и детей” не знал, что в казахской степи базаровский прототип станет близким другом Абая.
Рассказывают, что как-то в семипалатинской библиотеке Абай спросил произведение Льва Толстого. Об этом узнал Михаэлис – книга как раз была у него. Он подошел к Абаю, и знакомство вскоре переросло в тесную дружбу. Да такую, что Абай напишет: “Михаэлис сделал для меня больше, чем родной отец, открыв глаза на мир”. Архивы показывают, что в 1882 году из-за Михаэлиса, мужа сестры которого арестовали как участника народовольческого движения, за аулом Абая установили негласный надзор. Но Евгений Петрович вошел в историю Казахстана отнюдь не как политический деятель. Его заслуга – в обнаружении каменного угля в Зайсанском районе и следов древних ледниковых образований на Тарбагатае и Сауре. Он проводил изыскания для прокладки почтовой дороги между Семипалатинском и Кокпекты, исследовал русло реки Иртыш и озеро Зайсан, занимался изучением геологического строения Калбинского хребта, сбором горных пород, открыл несколько месторождений золота. Именно Михаэлис оказался в числе энтузиастов, которые создали в Семипалатинске первый в Казахстане музей, учредили публичную библиотеку. Еще Евгений Петрович очень много изобретал. К примеру, ездил в экипаже, сделанном по его указаниям и сочетавшим легкость хода с большой вместимостью. А построенная Михаэлисом лодка блестяще выдержала испытание на легкость хода и стойкость при сильных волнах на озере Зайсан.
С именем Абая связано и становление театра в казахской степи. Причем в степи – в прямом смысле. Дело в том, что первая сценическая постановка была представлена в долине Ойкудук (ныне – Абайский район). Об этом напоминает каменная плита с надписью: “Казахский сценический занавес впервые был открыт здесь, в Ойкудуке, 7 июня 1917 года пьесой “Енлик-Кебек”. Дело в том, что, когда вторая жена Абая Айгерим выдавала замуж внучку Акыш, Мухтар АУЭЗОВ сделал новобрачным необычный подарок – показал легенду о влюбленных.
– Мы составили две большие юрты вместе, вынули на стыке кереге, – вспоминал автор и постановщик первого спектакля Мухтар Ауэзов. – Получилась большая арка, ее затянули пологом, получился театральный занавес. Стали думать, где устроить суфлерскую будку. Кто-то предложил суфлера спрятать в сундук. Я знал пьесу наизусть, и все решили, что из меня получится хороший суфлер. Сундук не был особенно большой. Но мне было 19 лет, я был тонкий, гибкий. Впрочем, полез я в сундук совершенно напрасно. Как я ни надрывался, артисты меня не слышали, а возможно, и не хотели слушать. За пять дней репетиций я сумел внушить каждому исполнителю, что от него требуется.
Какой бы самоиронией ни был проникнут этот рассказ, сам факт постановки стал эпохальным событием. Позже на основе этого сюжета Ауэзов создал пьесу, с которой в 1926 году в Кзыл-Орде началась история национального драматического театра. А в 90-е годы на могиле казахских Ромео и Джульетты в Абайском районе установили памятник, отделанный белым мрамором.
В трудные послевоенные годы Музей Абая готовился отметить 105-летие со дня рождения поэта. За год до юбилея, летом 1949-го, руководство музея обратилось в Министерство промышленности СССР с просьбой выпустить именные керамические изделия. За необычный заказ готов был взяться Ленинградский фарфоровый завод имени Ломоносова и создать юбилейные чайные сервизы и вазы, украшенные портретами поэта и героями его произведений. В личном архиве тогдашнего директора Музея Абая Каюма МУХАМЕДХАНОВА сохранилось письмо начальника Главстройкерамики СССР Минакова, который просил предоставить образцы казахских орнаментов. Еще Минаков указал, что музею необходимо получить разрешение Совета министров и Минфина на выделение золота для отделки юбилейной керамики. Что было потом, история умалчивает. Не то правительство не нашло отделочного золота, не то экономисты посчитали, что выпуск декоративного фарфора в послевоенную разруху, когда не хватало обычных плошек, – не самая первоочередная задача, но памятные сервизы и вазы тогда не увидели свет. Они появились уже в эпоху казахстанской независимости, когда к 150- и 160-летию поэта выпустили несколько видов декоративных блюд и вазонов с портретами Абая. Но, к слову, не они являются самыми ценными в числе фаянсовых экспонатов музея поэта, а скромная пиала, которую в 1885 году Абай передал в коллекцию только создаваемого семипалатинского музея. Когда-то тонкостенная кесе треснула, и неизвестный мастер укрепил ее металлическими ободками, да так надежно, что сквозь стык не проникает ни капли воды.
Привыкнув в последние десятилетия к монументальности имени Абая, мы даже не задумываемся, какой ценой удалось сохранить его наследие. Так, побывавшая в 1950-е годы в Музее Абая комиссия распорядилась убрать портреты родственников и учеников поэта. Мол, фотографиям баев не место в советском культурном учреждении. Вместо них приказали вывесить портреты чабанов-передовиков. Вообще, имена тех, кто не соответствовал идеологическим канонам, тщательно отделяли от Абая. Чего стоит история абаеведа Каюма Мухамедханова. Изучая творческое наследие учеников Абая, он собрал уникальный набор свидетельств и аналитических исследований, ввел в научный обиход анализ творчества Акылбая, Магавьи, Кокпая Жанатаева, Асета Найманбаева, Арипа Танирбергенова. Ученый обосновал само существование литературной школы последователей Абая. Это стало открытием своеобразного моста, соединившего разделенные бездной неизвестности эпохи Абая и советской казахской литературы.
7 апреля 1951 года в Алма-Ате диссертационный совет оценивал ценность работы Каюма Мухамедханова. Но научный спор превратился в трагикомический фарс.
– Автор стоит на аполитичных позициях: считает учеником Абая его сына Турагула, подвергшегося конфискации в 1928 году, – заявили оппоненты. – Диссертант пишет, что “Кокпай был самым близким другом Абая”. Поэмы Кокпая являются реакционными, где воспевается ханско-монархическое движение Касымовых. Восхваление казахских ханов не дает права считать Кокпая учеником Абая.
С безумным трудом диссертация в итоге была защищена, но спустя несколько месяцев подготовленную на ее основе книгу-монографию изъяли из печати. Этот труд был напечатан лишь в начале XXI века.
Первый музей Абая открылся в Семипалатинске в 1940 году, став первым в Казахстане литературным музеем. Он размещался в небольших помещениях, а в 1967-м обрел постоянное пристанище в бывшем доме купца Ершова. Сейчас музей-заповедник занимает почти 7 гектаров в нескольких населенных пунктах, связанных с поэтом. Это тоже было первым для нашей страны опытом создания усадебных музеев. За основу взяли опыт Музея Льва Толстого в Ясной Поляне. Помимо городского комплекса, занимающего целый квартал в Семее, в заповедник вошло еще 16 объектов. Среди них – Борили, где прошли детские годы Ауэзова. Рядом находятся могилы жен Абая, Дильды и Айгерим, и старшего сына Акылбая. Главной святыней музея стала фамильная усадьба Кунанбаевых в Жидебае. Здесь прошли последние десять лет жизни Абая, тут были написаны “Слова назидания”, переведены стихи Лермонтова и басни Крылова. В двух километрах от усадьбы высится мавзолейный комплекс, где похоронены Абай и Шакарим.
Особое место в семейном некрополе Кунанбаевых занимает захоронение Зере – Улжан. Пожалуй, этот тандем женского начала стал основой лиричности поэтических произведений Абая. Его бабушку, Зере, считали матерью рода – она пользовалась огромным уважением и авторитетом. Маленький Абай был одним из самых любимых ее внуков. Мягкосердечная и мудрая, она перенесла свои надежды и нежность на одаренного мальчика. А природная доброта и горячая любовь матери Абая, Улжан, окружили его той атмосферой радостного детства, которая позволили развиться многим качествам натуры великого поэта. Это Улжан заменила данное мальчику при рождении имя Ибрагим на ласкательное Абай, что означает “осмотрительный, вдумчивый”. Знала ли, что этим определяет судьбу сына? Спустя столетие после их смерти над скорбным могильным холмом был воздвигнут шестикрылый мавзолей – своеобразный монумент благодарности женскому началу, без которого немыслимо было бы столь мужественное слово Абая.
Семей