– Ситуацию, когда перед вашим самолетом внезапно появляется иностранный военный истребитель, трудно назвать иначе, как шоковой…
– Вот именно. Это был шок. Я летаю с 1968 года, но такое произошло впервые… Обычный полет, по намеченному плану. И вдруг за бортом – израильский истребитель!
– Как быстро приняли решение? Ведь пережить подобную ситуацию врагу не пожелаешь?
– Возможно, включился какой-то “внутренний датчик” моей памяти. Отец у меня тоже был летчиком. Однажды он оказался в схожей ситуации. Отец работал в Африке. Был пилотом президента Гвинеи. Однажды во время полета по обе стороны самолета неожиданно появились истребители. Отец буквально потерял дар речи. Только позже удалось выяснить у диспетчера, что истребители были посланы в качестве почетного эскорта, чтобы поприветствовать президента…
Теперь представьте мои ощущения, когда летчик израильского истребителя условным сигналом “выразил готовность” проводить меня на военный аэродром.
– Как вам прокомментировали происходящее в воздухе?
– Да никак! Сообщений не было! Мы были в воздушном пространстве Кипра. Согласно инструкции диспетчер аэропорта в Никосии разрешил нам идти на снижение. Диспетчер конечной точки нашего полета – аэропорта Бен-Гурион в Тель-Авиве – тоже дал разрешение на снижение. По его команде экипаж выполнил правый вираж. На вопрос о причине маневра диспетчер объяснил, что проверяется план полета. А затем я увидел истребитель впереди кабины.
– А пассажиры заметили военный самолет, ведь рейс проходил в дневное время?
– Возможно, видели те, кто сидел в левой части салона.
– Истребители находились вблизи “Ту-154М”. Это допустимо в авиации?
– Чтобы создать визуальную связь, истребитель должен лететь так, чтобы пилот мог разглядеть принятые в международной практике сигналы.
– Почему, когда вам запретили садиться в Тель-Авиве, вы выбрали аэропорт в Ларнаке?
– Я поддерживал связь с диспетчером аэропорта Бен-Гурион. Он предложил сесть на аэродроме с определенным кодовым названием. Это был военный аэродром. Спросил: знаете ли вы такой аэродром в Израиле? Я ответил “ нет”, при подготовке мы его не изучали. Как летчик с большим стажем, могу сказать: мы, конечно бы, справились и посадили самолет на незнакомом аэродроме. Но в таких случаях лучше не рисковать. У летчиков есть поговорка: не уверен – не садись. Летчики гражданской авиации сажают самолеты только на предварительно изученные аэродромы.
В качестве запасного мы изучали аэродром в Ларнаке, на Кипре. Этот вариант был предложен диспетчеру. Он ответил: летите.
– Вам все-таки назвали причину, почему было отказано садиться в Тель-Авиве?
– Никто и ничего нам не объяснял.
– Как экипаж объяснил пассажирам изменение маршрута?
– Стандартно. Когда конфликт в небе был разрешен, мы объявили пассажирам, что по техническим причинам аэропорта Бен-Гурион мы садимся в Ларнаке.
– Александр Иванович, израильская сторона обвинила экипаж в том, что вы не вышли вовремя на связь, и поэтому в небо наперехват поднялся истребитель
– Мы вели связь по маршруту с диспетчером аэропорта Никосии и ни на минуту ее не прерывали. Согласно инструкции за 180 миль до Тель-Авива нужно выйти на связь с диспетчером аэропорта Тель-Авива и провести информационную, то есть дополнительную связь. А именно: сообщить о маршруте следования, номер самолета. Находясь на связи с диспетчером из Никосии, мы пытались по другой радиостанции связаться с диспетчером Тель-Авива. Он не отвечал.
Подобные ситуации, когда мы не можем сразу установить связь с диспетчерами, бывают часто. Причиной могут быть атмосферные помехи, большое удаление от аэропорта. Мы летели над территорией Кипра, до Израиля оставалось еще 150–170 км. На связь с диспетчером Тель-Авива вышли с опозданием в считанные минуты, которое в гражданской авиации не является нарушением. Если бы у нас не было связи в течение трех минут с основным диспетчером, в данном случае аэропорта Никосии, тогда другое дело. Связь с дополнительным диспетчером – информационная и не регламентируется временем. Но, оказывается, она контролируется военно-воздушными силами Израиля, решившими: а вдруг это террористы?
Наша справка
Общий налет командира “Ту-154М” Александра Улезько составляет 16 тысяч часов. Опыт работы на международных авиалиниях – более 25 лет. География полетов – более 90 стран. Имеет все международные сертификаты, необходимые для выполнения рейсов.