О ходе непростого расследования рассказывает пенсионер МВД, капитан милиции в отставке Иван Захарович МАЛЫШЕВ.
Кто он, убитый?
…Ранним августовским утром лейтенант Меркулов вышел на перрон и увидел, как к нему сломя голову мчатся двое железнодорожных рабочих.
– В товарном вагоне труп! – выкрикнул один из них.
Меркулов, доложив начальнику линейного отдела милиции (ЛОМ) подполковнику Симбирцеву, вызвал опергруппу и отправился на место происшествия. Убитый – молодой парень лет 20, лежал в неестественной позе, сильно запрокинув голову. Одет был в белую рубашку, брюки и поношенные коричневые туфли. Смерть наступила в результате одного-единственного удара колюще-режущим предметом в область сердца. К сожалению, личность установить не удалось, так как никаких документов при нем не оказалось. Тело увезли в городской морг, а дежурный следователь сразу же поставил перед оперативниками ряд вопросов: кто он? Как оказался в этом вагоне? Откуда прибыл поезд? Где произошло убийство, здесь, на станции Алма-Ата I, или по пути следования?
Первым получили ответ на заключительный вопрос. По мнению судебно-медицинского эксперта, с момента смерти прошло не более 6 часов.
Тем временем сотрудники ЛОМа отправились опрашивать местных жителей и рабочих вагонного депо. Изучив график следования поездов, лейтенант Меркулов выяснил, что товарный состав, в вагоне которого нашли убитого, прибыл накануне вечером – в 20 часов 25 минут с кокчетавского направления. Значит, убийство произошло уже здесь.
По свидетельству судебно-медицинских экспертов, ранение было нанесено ножом, длина клинка которого не более 12 сантиметров. Но вот что странно: исходя из формы ранения кончик лезвия был не острым, а закругленным.
Оперативники ходили на предприятия, в учреждения, спрашивали: не пропал ли где человек? Но все без толку.
Меркулов побывал практически во всех пригородных совхозах и колхозах, показывал людям фото убитого и спрашивал, спрашивал, спрашивал…
Вспомнили про “глухари”
Тут следователю Шракбаеву пришла мысль обратиться к другим нераскрытым делам – разбоям и грабежам, совершенным в окрестностях вокзала Алма-Ата I.
В числе прочих нашли и прошлогоднее дело, тогда жертвой неизвестного преступника стал местный житель по фамилии Кошкин. Его труп нашли в железнодорожном тупике.
Как было указано в судебно-медицинском заключении, он скончался от удара ножом в сердце. Целью нападения был обычный грабеж: с потерпевшего сняли пальто. Той же зимой прямо на рельсах железнодорожники нашли тяжелораненого Армана Кошербаева. В сознание он пришел лишь на больничной койке. Вспомнил, что бандиты были, кажется, кавказской национальности. Впрочем, как выяснилось потом, он ошибался.
По словам Кошербаева, в тот роковой день он прибыл в Алма-Ату из Кзыл-Орды. Но во Фрунзе поезд отправлялся лишь на следующий день, а в гостинице свободных мест не было. И транзитный пассажир решил переночевать в зале ожидания.
Спустя некоторое время к нему подошли двое парней. Один высокий, с красивым лицом южного типа, второй – маленький и щуплый, был похож на своего приятеля. Немного поболтав, они предложили Кошербаеву переночевать у них, посидеть, выпить, закусить. Когда вышли на улицу, уже смеркалось. Новые знакомцы повели его какими-то закоулками. И в районе железнодорожных тупиков, на которых стояли грузовые составы, высокий вдруг выхватил из-за пазухи нож. Кошербаев попытался закрыться от удара, но преступник ловко отбросил его руку и ударил в сердце. Раненый упал, а бандиты принялись деловито обшаривать его карманы. Сняли пальто, пиджак и шапку. Когда они убежали, Кошербаев пришел в себя. В голове шумело, а перед глазами плыл белесый туман. К счастью, тут его увидели идущие с работы железнодорожники. Они вызвали “скорую” и доставили потерпевшего в больницу. Удар был точен, но мужчина все-таки остался жив: жизнь ему спас партийный билет – лезвие не достало до сердца…
Через месяц после разбойного нападения на Кошербаева двое неизвестных примерно в том же месте, угрожая ножом, попытались изнасиловать 26-летнюю Галину Никитину. Но, на ее счастье, мимо шли рабочие ремонтной бригады. Уже в отделе милиции девушка сообщила приметы преступников.
– Один высокий, на Марчелло Мастроянни похож, а второй маленький и черный, как жук, – пояснила она.
Собрав все эти нераскрытые дела, следователь Шракбаев тщательно изучил протоколы осмотра мест происшествия и акты судебно-медицинской экспертизы. Кроме примет преступников обращала на себя внимание одна любопытная деталь – последнее убийство неизвестного парня было совершено тупоконечным ножом. Точно таким же, каким год назад убили местного жителя Кошкина.
Фокусы с ножиком и паспортами
В ходе расследования оперативники обратили внимание на местную жительницу Марьину. Она вместе с 20-летним сыном проживала неподалеку от вокзала и работала сторожем на нефтебазе. Сын трудился токарем на вагоноремонтном заводе. Ни в чем плохом они замечены не были, но агентура доложила, что у них квартируют двое подозрительных парней. Ведут себя вызывающе и устраивают попойки.
– Немедленно проверьте! – приказал следователю Шракбаеву начальник линейного отдела милиции подполковник Симбирцев.
К Марьиным следователь отправился вместе с оперативником Меркуловым. Хозяйка встретила их у дверей своего дома крайне неприветливо. Еще бы, ведь ей предъявили ордер на обыск.
– На работу сообщим, что это мы вас задержали, – пояснил Шракбаев. – Причина уважительная.
Тем временем Меркулов собирал понятых. В комнате за столом молча сидели двое парней. Пустые бутылки красноречиво свидетельствовали о недавней попойке. Увидев милиционеров, оба заерзали. Им было явно не по себе. В ответ на вопрос следователя, кто они такие, Марьина взвыла:
– Я женщина одинокая! Какое вам дело, кто у меня живет?!
Ее поведение Шракбаеву было вполне понятно. Видимо, женщина думала, что сотрудники милиции не станут связываться со скандальной бабой и уйдут. Но не тут-то было. Шракбаев попросил парней встать из-за стола.
“Один высокий и, как сказала потерпевшая Никитина, похож на Марчелло Мастроянни, – про себя отметил следователь. – Второй маленький, но наглый. Можно ли их с первого взгляда принять за кавказцев? Наверное, можно”. Жильцы Марьиной оказались родными братьями. Высокого звали Павлом Васильевичем Мураховским, а маленького – Петром. Ни у кого из них не было местной прописки. Оперативник Меркулов в присутствии понятых вытащил из-под кровати большой чемодан, набитый одеждой, в основном мужской. Вытащив пиджак, Шракбаев вспомнил опись похищенных у потерпевшего Кошербаева вещей. Там был такой же. А вот и пальто, и меховая шапка! Тут к нему подошел Меркулов и глазами указал на стол. Там лежал нож с закругленным концом. Его изъяли под протокол.
Немного погодя, Меркулов нашел под матрацем пару паспортов, еще два извлек из ящика комода. На фото были изображены Мураховские, но имена и фамилии были другими.
– Так кто же вы на самом деле? – спросил Шракбаев.
И, не дождавшись ответа, объявил их задержанными по подозрению в разбойных нападениях, убийствах и попытке изнасилования.
Сначала братья от всего отнекивались. Но после того, как провели очную ставку с потерпевшими Галиной Никитиной и Арманом Кошербаевым, оба "поплыли". К тому же среди изъятых у них вещей Кошербаев опознал свою одежду. А судебно-медицинский эксперт дал заключение, что оба убитых (первым был местный житель Кошкин, а личность второго, к сожалению, так и не удалось установить) и раненый Кошербаев получили удары ножом, который был изъят у братьев.
Шракбаев спросил у старшего Мураховского: почему кончик лезвия закруглен? Тот ответил: чтобы свободно таскать нож в кармане, не боясь милиции. Ведь, увидев скругленный кончик, любой страж порядка решил бы, что нож столовый и оружием не является.
Также был установлен поразительный факт: направленные на экспертизу все шесть паспортов с фотографиями задержанных оказались… подлинными! На вопрос следователя, как такое может быть, старший Мураховский ответил, что они с братом родились в таборе. И когда кочевали, то их мать по пути в каждом райцентре, через которые они проходили, просила зарегистрировать рождение детей. Она предъявляла свой паспорт, но фамилию отца всякий раз называла другую. Так братья одновременно стали Мураховскими, Белыми и Сливко. Когда им исполнилось по 16, оставалось лишь поменять свидетельства о рождении на паспорта граждан СССР.
…Так как убивал старший, то суд приговорил его к исключительной мере наказания – расстрелу, а младшего – к 8 годам лишения свободы.
Имена и фамилии действующих лиц изменены по этическим соображениям.
Алматы