Интересно, что в ходе пленарных заседаний прошедшего на прошлой неделе в Усть-Каменогорске Форума приграничного сотрудничества практически не обсуждались проблемные вопросы, связанные с Таможенным cоюзом и двусторонним экономическим сотрудничеством, и это в своем интервью в определенной степени восполнил г-н Масимов.
По поводу того, что происходит сейчас на таможенных границах, он сказал: “Я сам своими ногами прошел практически по всем контрольно-пропускным пунктам на границе Казахстана и России. К 1 июля 2011 года мы вообще уберем оттуда таможню, но пока она стоит. И первые месяцы показали, что вместо облегчения работы где-то, наоборот, произошло осложнение. Где-то по вине российской стороны, где-то по вине казахстанской. Вот эти моменты пришлось расшивать. Второй момент - это южная граница Казахстана, которая превратилась в границу ТС. У нас есть хорошо защищенная граница с Китаем, которая досталась еще от СССР, и слегка дырявая с некоторыми другими странами, в частности с Киргизией. Мы теперь отвечаем перед всеми участниками ТС за то, чтобы граница была защищена”. Говоря о перспективах трансформации Таможенного союза в Единое экономическое пространство, Карим Масимов сказал, что “по поручению президентов трех стран сейчас работает комиссия по подготовке соглашений, связанных с ЕЭП. Это та же самая комиссия, та же самая экспертная группа, которая работала над ТС. Переговоры идут в хорошем темпе. Результаты комиссия должна предоставить руководителям правительств к встрече, которая состоится 17 ноября в Санкт-Петербурге. Если останутся нерасшитые вопросы, тогда придется принимать решение руководителям правительств. О результатах работы мы доложим главам государств к 1 января”.
По поводу того, может ли исход переговоров о вступлении в ВТО, которые ведет каждая из стран, повлиять на будущее Таможенного союза, было сказано: “Мы создали ТС. И теперь мы вступаем в ВТО вместе или порознь, но на одинаковых условиях. В этом суть вопроса. Потому что если условия будут неодинаковые, то ТС не будет. В идеале, конечно, надо вступать одновременно, но это не самый принципиальный момент”. При этом, похоже, главным пожеланием Казахстана к ЕЭП является то, что “ЕЭП, по нашему замыслу, должно предоставлять нашим компаниям равные конкурентные возможности. Так что вопросы, которые регулируют конкурентные условия, мы готовы отдать в наднациональное пространство. В том числе тарифные. Например, для Казахстана принципиальный вопрос - это равные возможности по транзиту товаров через все страны. Нам не нужно меньше или больше, чем у кого-то. Нам нужны такие же условия для казахстанского предприятия, которое может перевозить груз на территории РФ, как и для российского предприятия”. Отвечая на вопрос “Коммерсанта” о том, должно ли быть наднациональным регулирование транзита энергоносителей, г-н Масимов отметил, что “без решения этого вопроса нет смысла вообще создавать ЕЭП. В чем заключается принципиальное отличие? В том пространстве, в котором мы сейчас живем, мы можем обратиться к РФ с просьбой выделить нам квоту. И это добрая воля правительства России - разрешить или не разрешить, дать квоту или не дать. Но когда мы будем в ЕЭП, это уже будет вообще не вопрос российского или казахстанского правительства. Этим будет заниматься наднациональный орган, который должен для всех создать равные конкурентные условия”.
По поводу российско-белорусских противоречий, связанных с экспортными пошлинами на нефть, была повторена казахстанская позиция, которая, очевидна, близка к российской и состоит в том, что пошлины не подпадают под действие Таможенного союза, но в рамках ЕЭП, которое будет создано, никакие пошлины применяться не должны (для Казахстана это обсуждение также имеет смысл в связи с поставками российской нефти на Павлодарский НПЗ). По поводу одного из самых чувствительных для российской стороны вопросов, связанных с направлением транзита российских нефти и газа, Карим Масимов сказал “Коммерсанту”, что “Казахстан в ближайшие семь-восемь лет удвоит экспорт нефтепродуктов. И сколько российская транспортная система сможет переварить, столько мы отправим через территорию РФ. Это не от нас будет зависеть, а от того, сколько ваша транспортная система переварит. Все остальное мы отправим по другим направлениям. В частности, в Китай и через Каспийское море, через Азербайджан”. Причем планы относительно маршрутов транспортировки, несмотря на то, какое значение казахстанской стороной придается свободному доступу к транзиту на равных с российскими компаниями условиях, не будет зависеть от того, какое решение будет принято по созданию ЕЭП. В то же время Казахстан движется и в плане увеличения транзитных возможностей в китайском направлении и “почти все, что не втекает в российскую трубу, вытекает в Китай”. Казахстан будет участником проекта поставок газа по новому газопроводу Туркменистан - Китай, но занимает негативную позицию по поводу альтернатив российскому газопроводу “Южный поток”. По словам главы Кабмина, “я неоднократно об этом говорил и правительству РФ, и азербайджанской стороне, и американцам. Я считаю, что газопровод через Каспий - это политическая утопия. В проекте нет никакой экономической целесообразности. Другой вопрос, можно ли экспортировать газ через Каспий в Азербайджан? Да, можно. Есть технология СПГ, но она пока настолько дорога, что экономики у этого процесса в наших условиях нет никакой. У Казахстана газа не так много, и его надо экспортировать по уже существующему направлению - в Россию и Китай”.
Что касается других комментариев, сделанных по поводу нефтегазовой отрасли, то глава правительства не согласился, не раскрывая всех деталей, с информацией “Коммерсанта” о том, что подписанное соглашение о совместной разработке Имашевского газоконденсатного месторождения носит промежуточный характер, поскольку “было найдено равновесное решение”. Г-н Масимов также, отвечая на вопросы, обратил внимание на то, что Казахстан заинтересован в скорейшем движении к разработке приграничных шельфовых месторождений Центральное и Хвалынское, которые должны осваиваться совместно, но освоение которых задерживается из-за изменений в российском законодательстве о недропользовании, между тем освоение структуры Курмангазы, где основным оператором выступает Казахстан, происходит успешнее. По поводу только что состоявшегося повышения экспортной пошлины на нефть с 20 до 40 долларов за экспорт тонны было сказано, что “вопрос повышения экспортной пошлины - это внутреннее дело каждой страны, в данном случае наше внутреннее дело. С инвесторами очень сложно такое согласовывать, потому что никто из них не хочет платить лишние деньги. Но мы считаем, что это повышение справедливо отражает баланс интересов между налогоплательщиками и бюджетом Казахстана. Я считаю, что при нынешнем уровне цен этот размер пошлин вполне приемлем. По крайней мере, у казахстанских экспортеров нефти прибыли остается больше, чем у некоторых экспортеров стран ТС”. (Внутри страны оппозиция критикует правительство именно за низкий размер пошлины, отмечая, что давно предлагала ввести ее в значительно более высоком размере по отношению к российской стороне. Казахстанские власти тем не менее заинтересованы в сохранении лучшего инвестиционного режима в нефтегазовой отрасли в сравнении с российским.)
Премьер-Министр продемонстрировал довольно сдержанную позицию по поводу продажи Павлодарского НПЗ российским компаниям, отметив, что “в целом я считаю, что частный инвестор всегда лучше государственного. Поэтому неизбежно мы придем к моменту, когда мы должны будем замещать госинвестиции частными при сохранении регулирующей роли государства. Но четкого плана, когда мы это сделаем, у нас сегодня нет. Шымкентский завод и так наполовину принадлежит китайцам, а Павлодарский и Атырауский сейчас государственные. Причем они были уже частными. И у нас были вопросы, поскольку частник выжимал из заводов последнее и не реинвестировал средства. Теперь мы уже немного битые, этап первой влюбленности в рыночную экономику прошел. Так что мы обязательно вернемся к вопросу, как и куда мы будем пускать новых инвесторов. Может быть, это будет сделано через фондовый рынок, может, с помощью стратегического инвестора. Определение нашей позиции - это вопрос ближайших нескольких лет”. Он также был довольно осторожен в вопросе о возможности зарубежной экспансии “КазМунайГаза”, отметив, что сначала надо привести в порядок бухгалтерские книги, а затем возвращаться к вопросу о зарубежной экспансии. (К сожалению, вопрос о приватизации самого “КазМунайГаза” и приоритетности IPO в Лондоне и того, насколько могут быть задействованы интересы внутреннего фондового рынка, не был задан г-ну Масимову.)
По поводу отношений с Китаем было сказано: “Мы благодарны правительству КНР и китайским компаниям за то, что в тяжелые кризисные годы они протянули нам руку помощи. Те кредитные ресурсы, которые были выделены, а также открытие рынка для наших товаров во многом помогли экономике Казахстана относительно безболезненно пройти этот период. Но у каждого вопроса есть аспект, связанный с национальной безопасностью. И, конечно, мы смотрим, чтобы баланс интересов между всеми крупными игроками соблюдался. Я считаю, что на сегодняшний день такой баланс существует. Так что необходимости массированно привлекать новые кредиты сейчас нет. По крайней мере, на данном этапе развития. В таком виде, как ТС и ЕЭП, интеграция с Китаем невозможна. Потому что нельзя быть дважды женатым. Но интеграция с Россией не мешает нам развивать отношения с КНР. Нам интересен китайский рынок. Китай - это системообразующая страна, от решения правительства которой и Уолл-стрит иногда вздрагивает, не говоря уже о том, что происходит в Казахстане”.
По поводу конфликта акционеров KazakhGold Премьер отметил, что “в наше правительство были поданы документы и со стороны казахских акционеров, и со стороны российских. В частности, было написано письмо на мое имя. Есть формальные процедуры, у нас есть Министерство индустрии и новых технологий, которое отвечает за этот вопрос. Это раз. Два - поданы документы в правоохранительные органы. И еще, насколько я знаю, российские акционеры подали в Лондоне в суд. Вот сейчас эти три процесса идут параллельно. Лондонский суд я не хочу никак комментировать, давайте подождем, что он решит… Нас касается только месторождение, которое находится на территории Казахстана. Оно должно соблюдать законы Казахстана, правильно платить налоги и пройти все необходимые процедуры. Мы примем решение после того, как правоохранительные органы проведут все необходимые действия, а Министерство индустрии рассмотрит вопрос и внесет соответствующие предложения. Пока я никак комментировать ситуацию ни в чью сторону не буду. В соответствии с законодательством мы сейчас смотрим весь этот процесс. Но ждать осталось недолго”.
Источник: казахстанская еженедельная газета "Панорама", Николай ДРОЗД