Как живется сегодня производителям меда, “КАРАВАН” спросил у председателя Костанайского филиала Национального союза пчеловодов Казахстана “Бал Ара” Сергея ПЕТРОВА.
“Не хотите поддерживать, не мешайте!”
– Еще с советских времен у людей сложилось мнение, что пчеловодство – это самое выгодное и легкое направление в АПК. Так ли это на самом деле?
– Да, раньше это было практически так. Еще примерно лет 15–17 назад пчеловоды были состоятельными людьми, они занимались пчелами, и им не нужно было еще где-то работать. За сезон они могли позволить себе покупку дома или машины. Хоть мед и был дешевым, но его было так много, что он давался без проблем, и затрат практически не было. Приведу простой пример: в 2005 году, когда я только начинал заниматься пчеловодством, улей в сборе стоил 2 000 тенге, литр бензина – 58 тенге. Пчелиная семья – 3 600 тенге, а мед – 1 000 тенге за литр. Сегодня мед стоит 2 500–3 000 тенге за литр. Но теперь за пчелиную семью просят 19 тысяч тенге, литр бензин обходится в 170 тенге. Всё дорожает: цена на пластиковую емкость поднялась с 40 до 100 тенге. Улей, который стоил 2 тысячи тенге, теперь продают за 20 тысяч, медогонка раньше обходилась в 7 тысяч, сейчас – больше 50 тысяч. Причем это цены не за новое оборудование. Чтобы сейчас с нуля начать заниматься пчеловодством, нужно много денег. И даже если в сферу приходят люди с деньгами, выжить им сложно. С каждым годом количество пчеловодов в регионе уменьшается.
– Неужели в отрасли так много серьезных и нерешенных вопросов?
– Чиновники никак не могут понять, что пчеловодство стране так же необходимо, как и другие отрасли сельского хозяйства. Всё идет со скрипом, хотя благодаря поддержке председателя нашего Союза пчеловодов Сергея Терещенко хоть маленькими шагами, но идет развитие сферы. Одна из главных проблем заключается в том, что сегодня пчеловоды прыгают с одного поля на другое. Иногда за сезон приходится переезжать по 10 раз. Например, мы стоим на каком-то поле, а рядом начинают обрабатывать химией пшеницу. И нам приходится уезжать, иначе можно потерять всех пчел. Причем никто не предупреждает, что на расстоянии 2–3 километров пошла химобработка. А пчел в ульях становится меньше, и на качество меда это влияет. К примеру, несколько лет назад в Башкирии пчеловоды потеряли большое количество пчел из-за химобработки полей. Ульи оказались полными мертвых пчел, а в меде, взятом на анализ, зашкаливали показатели по пестицидам. Такое будущее ждет и нас.
Уже несколько лет мы бежим с полей, потому что не можем договориться с фермерами. Раньше они были заинтересованы в пчеловодах, даже в газетах писали объявления и приглашали для опыления гречихи и других культур. Сейчас в хозяйствах сеют самоопыляемые гречиху и подсолнечник. Партнеров, готовых к сотрудничеству, становится всё меньше, а договариваться – всё дороже. Сейчас, чтобы встать на чьем-то поле, нужно заключить договор, без него многие хозяйства на свою территорию уже не пускают. А расценки немалые – с каждого улья мы должны отдать до килограмма меда независимо от того, получили его или нет.
– Последние годы много говорят о господдержке разных отраслей АПК, о льготных кредитах на развитие бизнеса, или пчеловодства это не касается?
– Субсидии нам не по зубам, на обновление оборудования дотаций нет, технику для пасеки в кредит или лизинг мы тоже взять не можем. Получается так, что пчеловоды вылетели из сектора сельского хозяйства. К примеру, в этом году мы купили суперэлиту семян гречихи, чтобы засеять ими поле. Они стоят 400 тысяч тенге за тонну, плюс доставка 190 тысяч тенге и НДС 45 тысяч тенге. По правилам, государство субсидирует покупку элитных семян. А нам ничего возвращать не будут. Объясняют так, что мы покупаем семена для пасеки и не являемся семеноводческим хозяйством, которым возмещают процент за суперэлиту. Просим, чтобы вернули как за элиту, отвечают, что у вас нет земли в частной собственности.
Если хочешь взять льготный кредит, банки ставят условия, что пчеловод должен быть зарегистрирован как ИП и иметь доход 400 тысяч тенге в месяц в течение года или двух. Также просят хороший залог в качестве недвижимости или автомобиля.
Но, если у человека есть такой доход, зачем ему кредит, он сам накопит и купит всё. Хотя, по сути, льготные кредиты должны быть доступны тем, кто хочет развиваться. Есть много вопросов и к ставкам по лесным билетам: в каждой области они разные, в одних – 130 тенге, в других – 200, а в Костанайской области – 2 500 тенге. Мы согласны и на такую цену, но уже 2 года не можем добиться, чтобы маслихаты вовремя утверждали тарифы. Они это делают в начале июля, а травы и кустарники зацветают в мае. А, не имея лесного билета, мы не можем въехать в лес и поставить ульи. Несладкая доля экспортеров: почему мед из Казахстана не "прижился" в Китае
– Получается, что сегодня с пчеловода каждый хочет что-то поиметь?
– К сожалению, это печальная реальность. С давних времен у людей в сознании осталось утверждение, что пчеловод – это жирный лакомый кусок, и каждый считает, что его надо немного обезжирить. Перевозишь ульи на другое поле, останавливает полиция с расспросами и предложениями. Но самое главное, что пчеловоды не могут выйти в торговые точки, в крупные супермаркеты. На них сразу накинутся ветслужбы с требованием документов и результатов анализов. А приезжают, к примеру, россияне с аналогичным продуктом, мы интересуемся у ветслужбы, а почему их не проверяете. Нам отвечают, у них такой пакет документации, что не в нашей компетенции это делать. Мы помогаем чужим производителям продавать свой товар у нас, а костанайский качественный мед даже по более низкой цене производители продать не могут. Получается так, что защищены все, кроме местного производителя. К примеру, меня выгнали из одного из крупных супермаркетов из-за того, что я не плачу НДС. Но если я поменяю ИП на ТОО, чтобы платить этот налог, финансово я не выгребу. В одном из супермаркетов мою продукцию пока продают, но это благодаря личному знакомству с руководством. Супермаркет платит налог за меня. Получается так, что помимо 20 процентов, которые на каждую банку накручивает магазин, добавляется еще 13 процентов НДС. В итоге покупателю приходится покупать мед на 33 процента дороже моей цены.
– Так есть луч света в темном царстве?
– Искать помощников и партнеров нас заставили проблемы. 3 года назад мы подписали меморандум о развитии и распространении медоносных трав с Карабалыкской опытной станцией. Они являются семеноводческим хозяйством и заинтересованы в развитии новых направлений. Третий год они будут высевать медоносы, собирать семена и продавать их. Кроме того, в этом году мы завезли семена гречихи. Будем вместе сеять их на наших делянках в лесу, а после – продавать семена. Фермеры отказались покупать ее из-за высокой цены. Но мы хотим доказать, что сеять гречиху выгодно.
На базе СХОС мы уже запустили и медоносный конвейер, внедрили 2 новые культуры: фацелию и белый донник. Стоит отметить, что фацелиевый мед приравнен к липовому высшей категории, а по вкусу похож на горный. А белый донник цветет с середины лета до поздней осени, на нем пчелу даже готовят к зимовке. Если желтый донник выделяет нектар только в жаркую погоду, то белый – даже при низких температурах. Кроме того, мы делаем еще один большой шаг – устраиваем кооперацию пчеловодов и уходим в лес. В этом году у нас в аренде порядка 250 гектаров земли на Байкадаме. Там мы хотим сделать уникальный медоносный конвейер. В России эту систему уже активно используют. Ее суть в том, что медоносные культуры высеваются так, чтобы пчелы могли постоянно работать. Сначала зацветает акация, после – эспарцет, донник, фацелия, козлятник. После – более поздние растения: белый донник, осот, гречиха, подсолнечник. Это всё цветет непрерывно: нет безвзяточного периода. И пчеловод может набрать много меда.
– Все знают о таком бренде, как башкирский мед. Почему у казахстанского меда нет своего бренда?
– Мед премиум-класса в стране есть, но знают о нем мало. Поэтому одна из наших целей – это раскрутить бренд “Мед Северного Казахстана”. К примеру, много спорят о том, есть ли майский мед. Хочу сказать, что у нас он есть. Это мед, собранный пчелами с желтой акации. В лесах, где мы стоим, она огромная и достигает 7 метров в высоту. Кстати, этот мед не кристаллизуется в течение года и по категории превосходит башкирский липовый. Но в то же время мед из желтой акации в достаточных количествах можно получить только на севере страны в Костанайской, Акмолинской областях и СКО.
Союз пчеловодов поставил перед собой еще одну масштабную задачу – к 2030 году сделать Казахстан медовой державой и выйти в лидеры по производству меда.
Но это не просто громкие амбиции. У одной нашей области огромные возможности. Если все солончаки и неудобья засеять донником, то за 2–3 года он превращает любые почвы в чернозем. А один гектар запаханного донника приравнивается к внесению 75 тонн удобрений на гектар. Таким образом, можно вернуть в оборот все брошенные земли, а пчеловоды соберут столько меда, что хватит не только всем жителям Казахстана, но и для отправки на экспорт.
– Несмотря на трудности, вы ищете варианты для развития. Наверное, чем-то удивите соотечественников?
– Действительно, планов много. Одна из идей, над которыми мы сейчас работаем, – это органическая пасека. Люди много читают в Интернете про экопродукты, здоровое питание. Большой упор сегодня делается на здоровый образ жизни. Многие знают, что такое экологически чистый мед. Он должен быть получен в экологически чистом районе, где поля не обрабатываются пестицидами и гербицидами. Что мы делаем в этом направлении? Распахиваем полянки между лесом, где рос ковыль, и сеем медоносные травы. Во-первых, для леса это хорошо тем, что траву могут есть лоси, косули и зайцы. У животных улучшится кормовая база, а следом за этим повысится их численность. На таких полянах ветер меньше, значит, и пчеле будет комфортно работать. Еще один элемент экопасеки в том, что ульи должны быть сделаны из натурального материала, то есть из дерева. Никаких формальдегидов, которые содержатся в ульях из ДВП, фанеры или пластика. Внутри натуральная вощина, а пчел не обрабатывают химически от клещей и других паразитов. Применяют только натуральные компоненты, различные эфирные масла. Мы хотим провести эксперимент: посеять кориандр, лофант анисовый и тибетский. Эти травы масличные, и когда пчела на них работает, она становится здоровой, так как паразиты не терпят эфиромасличных культур. Кроме того, вся польза с трав перейдет в мед, он будет невероятно полезным и целительным, с высокой концентрацией витаминов и микроэлементов.
Мы хотим, чтобы о костанайском меде знали больше, и уже созрели, чтобы на базе нашей пасеки организовать и экотуризм. Чтобы каждый желающий мог приехать и поучаствовать в процессе. Хотим поставить домики для апитерапии. В Башкирии, на Алтае и в Закарпатье давным-давно на базе семейных пасек существуют такие санатории, куда люди приезжают в выходные оздоровиться. Наша база будет находиться в экологически чистом месте, до ближайшего села – 25 километров, рядом никаких производств. Только чистый воздух, лес и энергия пчел.
Учеными-физиками уже доказано, что энергия пчелиной семьи идентична энергетическому полю здорового человека.
Находясь в апидомиках, человек попадает под мощное поле пчел, и таким образом его поле выравнивается. Можно сравнить этот процесс с тем, как аккумулятор заряжается от зарядного устройства. После сна на ульях человека переполняет энергия, и он готов горы свернуть. Это могу подтвердить на собственном опыте. На пасеке гость сможет увидеть, как собираются пыльца, трутневое и маточное молочко. А также посмотреть, как перерабатывается мед. Думаю, в этом году получится сделать всё задуманное. Знания и команда у нас есть, остается дело за малым – поддержать со стороны государства, а если нет желания и возможности, то просто не мешать.
Костанай