С одной стороны, антиамериканские демарши в виде ноты Министерства иностранных дел и последующей бурной реакции за океаном, с другой - последние указы узбекского президента, направленные на сглаживание этих самых острых углов.
Кое-кто может сказать, что две эти стороны взаимоисключают друг друга. Уточню - взаимодополняют.
Тон заявления Службы национальной безопасности Узбекистана с опровержением якобы имевшихся попыток насильственного возврата узбекских беженцев из Кыргызстана, нота МИД по поводу сворачивания деятельности военной базы К-2 ("Карши-Ханабад") в течение 180 дней как бы подвели черту проамериканской политике официального Ташкента.
Казалось, после жесткого требования о выводе базы, воспринятое некоторыми американскими деятелями чуть ли не как оскорбление, дверь в американскую мечту закрыта раз и навсегда. Так оно поначалу и представлялось, если бы…Если бы не очередные демарши Ислама Каримова.
В начале этого месяца он сделал ряд шагов, направленных на демократизацию Узбекистана. Указы об отмене смертной казни и передаче прав выдачи санкций на арест судебным органам являются именно теми точками в политическом устройстве этой центральноазиатской страны, по которым так любили бить и европейские, и американские спонсоры.
Так что игра на шахматной доске, именуемой геополитической картой Центральной Азии, началась с жертвы со стороны Узбекистана.
Хотя стоит напомнить любителям этой древней игры, что в шахматах не бывает пустых жертв. На то он и называется гамбит. Вполне вероятно, Каримов хочет перехватить инициативу и диктовать свои условия в ходе будущего устройства весьма важного региона мира.
Одним из главных принципов сегодня можно считать временной. И отмена смертной казни, и передача прав арестовывать людей судьям будут осуществлены с 1 января 2008 года. В 2007 году в Узбекистане пройдут президентские выборы, поэтому дата ввода в действие двух этих норм выбрана вовсе не случайно.
Тем самым Каримов дает понять, что дальнейшая демократизация общества, на которой долго и упорно настаивают международные институты, зависит от того, кто останется во главе Узбекистана.
Вариант развития событий №1: Каримов остается на посту президента. В таком случае нынешние обязательства отменить смертную казнь и передать права на арест судьям в полной мере лягут на плечи ныне здравствующего лидера страны. Как это будет воплощаться на практике, вопрос иного свойства.
На Запад вновь выбрасывается уже поношенный, но вполне действенный козырь: или Каримов с не совсем демократическими принципами и мировоззрением, или оппозиция, еще не сформировавшаяся организационно, но активно дискутирующая по поводу лидера. Можно предположить, что Запад, в конечном счете, предпочтет большему злу меньшее.
Вариант развития событий №2: Каримов не остается на посту президента. Кому-то такая версия может показаться нереальной, если присмотреться к мощному механизму подавления, созданному в Узбекистане. Но если в 2007 году к власти придет другой человек, то кем бы он ни был, перед ним встанут труднопреодолимые проблемы. Экономика к тому времени полностью растеряет свои внутренние резервы, социальная сфера, по всей вероятности, будет напоминать пороховую бочку, готовую в любой момент взорваться.
Скорее всего, преемнику Каримова придется решать сиюминутные проблемы и времени на выполнение воли своего наставника может не хватить. Разумеется, если передача власти будет осуществлена в рамках имеющейся Конституции.
Каримов продемонстрировал лишь волю к переменам. На Востоке от благих пожеланий до реальных действий - расстояние очень большое. Аванс он всегда аванс, ничего более. Поэтому прежде чем говорить о реальных переменах к лучшему, необходимо набраться терпения. Узбекский президент берет тайм-аут сроком на два с лишним года, чтобы перегруппироваться, внести кое-какие коррективы, оправиться от уж слишком смелых заявлений последнего времени. Безусловно, на Западе прекрасно понимают, к чему он клонит.
Но ничего реального предпринять не в состоянии. Любое вмешательство в дела Узбекистана чреваты последствиями, даже думать о которых не хочется. Пытаясь расшатать режим, можно получить еще одну горячую точку на карте нестабильной Центральной Азии. Но и материально подпитывать Узбекистан Запад не желает. Этой двойственностью положения и характеризуется ситуация после публичных демаршей узбекской и американской стороны. Сегодня никто не может дать гарантию, что отмена смертной казни и передача права на арест судьям будет осуществлена в указанный срок - с 1 января 2008 года. Из этого и нужно исходить мировому сообществу, определяя стратегию и тактику на ближайшие годы.
Не заставила себя ждать и реакция Генеральной прокуратуры. 8 августа 2005 года, когда в печати появился указ узбекского президента "О передаче судам права выдачи санкции на заключение под стражу", прошло расширенное заседание коллегии этого ведомства. Вообще, нельзя сказать сразу, что генпрокуратура отреагировала. Отнюдь. На коллегии ни словом, ни жестом не упомянули президентский указ. Судите сами: "По результатам проверок исполнения законов внесено более 83 тысяч документов прокурорского надзора, за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей 44 тысячи должностных лиц привлечены к дисциплинарной, административной и материальной ответственности. В интересах граждан, юридических лиц и субъектов предпринимательства в суды направлено около 21 тысячи заявлений о взыскании в их пользу 39 миллиардов сумов". Язык и стиль отчета Национального информационного агентства с коллегии, где обсуждались итоги шести месяцев 2005 года, говорят о следующем.
Первое, прокуратура не успела переварить в полной мере перспективы лишения права на арест. Последнее придавало прокурорам зачастую больше веса в процессе рассмотрения дел, чем стороне защиты и в принципе служило главным критерием влиятельности данной структуры в обществе.
Второе, прокуратура решила не акцентировать внимание на этой проблеме, справедливо полагая, что срок в более чем два года достаточен, чтобы еще раз пересмотреть принятое президентом решение. Это сегодня Каримов в силе, правда, немного нервничает и делает опрометчивые шаги. Завтра, ближе к 2007 году, ситуация может в корне измениться. Может даже появиться шанс повернуть процесс передачи права на арест вспять. В Узбекистане все может быть…
Министр юстиции Буритош Мустафаев одним из первых среди чиновников подобного ранга откликнулся на президентский указ об отмене смертной казни. 9 августа, ровно 8 дней спустя (указ вышел 1 августа - прим. А.А.), на сайте Национального информационного агентства появилась статья министра юстиции. Чем она характерна?
Не будем останавливаться на общем фоне опуса, отличающемся слишком уж вычурным подобострастием, отметив лишь несколько интересных моментов.
Момент первый: слащавый. Такие словосочетания, как "под руководством Президента Ислама Каримова с первых же дней независимости наш народ приступил…", "Указ главы государства от 1 августа 2005 года "Об отмене смертной казни в Республике Узбекистан" стал еще одним ярким свидетельством благородной работы…" говорят лишь об одном: любое президентское слово, любой жест преподносится узбекскими чиновниками подобно истине в последней инстанции. Это напоминает больше семидесятые годы прошлого столетия, и еще раз свидетельствует о том, что Узбекистану до демократии столько же, сколько США до диктатуры.
Момент второй: скрытое бахвальство. Как отмечает в своей статье министр юстиции, "в результате дальновидной политики либерализации уголовного законодательства сегодня количество заключенных на 100 тыс. населения составляет в Узбекистане 158 человек, что является лучшим показателем среди стран СНГ. Для сравнения: в России данный показатель равен 584, Казахстане - 386, а в США - 715".
В чем же здесь скрытое бахвальство? Когда чиновник говорит о "дальновидной политике", то нужно далее читать - Ислама Каримова. Ведь все в Узбекистане знают, что главным политиком, экономистом был, есть и будет один человек. Он же - президент. Вообще же принципы подсчета заключенных в этой центральноазиатской стране такие, что до сих пор нет точных данных по тем, кто содержится под стражей. Правозащитные организации уже много лет об этом говорят, но официальный Ташкент, совсем недавно считавшийся "другом Америки", на сей счет и думать не хотел.
Момент третий: человеколюбие в кавычках. Говоря о такой мере пресечения как конфискация имущества, чиновник говорит об ее исключении из законодательства, объясняя это недопущением "страданий семьи и близких". Это говорится после того, как 13 мая в Андижане погибли ни в чем неповинные люди. Хотя в чем-то они виноваты. В частности, в том, что решились публично высказать свои собственные мысли.
Достаточно бросить беглый взгляд, чтобы понять: лидер Узбекистана начал свою очередную шахматную партию. Начал с гамбита. Чтобы, как многие поняли, перехватить инициативу. Как на это отреагирует Запад? Ход за ним. Возможен ли вариант смягчения позиции в отношении независимого расследования андижанских событий?
Ведь все происходящие после 13 мая 2005 года события нужно рассматривать в данной плоскости. В плоскости, которая так не нравится президенту этой центральноазиатской страны…